Рейчел Гибсон - Тот, кто станет моим
Глаза Отэм округлились.
– Что ты делаешь?
– Ем вафли, – ответил Коннор.
Сэм не знал ответа. Он вовсе не собирался дотрагиваться до Отэм. Но это произошло как нечто само собой разумеющееся. Как если бы они были парой, семьей. Хотя, конечно, они не были ни тем ни другим.
Отэм была матерью его сына, но они не семья. Она невероятно горяча и сексуальна. Она заставляла Сэма желать большего. Но они не были любовниками. Отэм была женщиной, о которой он думал постоянно, но не его подругой.
Тогда кто же она? Для него.
Было не слишком тепло. Ветер разметал волосы Отэм по лицу. Она надела теплый свитер, джинсы, угги и теперь сидела в кресле на террасе. Она была рада тому, что ей не пришлось возиться в холодном мокром песке, орудуя пластиковой лопаткой. Такая погода, как сегодня, больше подходила для запускания змея, но в глубине души Отэм была рада, что ей не пришлось бегать по пляжу с веревкой в руках. После этого у нее наверняка обветрились бы губы. А здесь, рядом с домом, ветер был потише.
Отэм опустила журнал мод для невест, который держала в руках, и посмотрела на Коннора и Сэма. Они увлеченно копались в песке вот уже два часа. Гораздо дольше, чем Отэм могла ожидать. С террасы замок казался грудой песка, окруженной рвом с водой. До слуха Отэм долетали звуки их голосов, смешанные с шумом океана и криками чаек. Хихиканье Коннора сменялось низким смехом Сэма. При виде этих двух белокурых голов, склонившихся над кучей песка, сердце Отэм сжималось сильнее, чем от горящего в голубых глазах Сэма желания, прикосновений его рук к ее ноющему телу или просто от его красоты и очарования. Она больше не боялась влюбиться в Сэма. Она уже сделала это однажды и твердо усвоила урок. Но Отэм вполне могла начать испытывать к Сэму симпатию. А вот это уже опасно.
Прошло два месяца с того момента, как они встретились на свадьбе у Сэвиджа и Сэм привез Коннора домой слишком поздно. Два месяца с тех пор, как Сэм стал проявлять к сыну больший интерес. А это означало, что и в ее жизни он стал появляться чаще. До такой степени часто, что прошлой ночью ее пятилетнее воздержание закончилось на полу в коридоре.
Отэм совершенно не гордилась своим поступком, но и особенного ужаса от произошедшего тоже не испытывала. Она была просто сбита с толку, о чем и сказала Сэму вчера ночью. И смущена тем, что отдалась именно тому мужчине, с которым поклялась никогда больше не иметь никаких отношений. Отэм до сих пор была сбита с толку появлением Сэма в арендованном ею доме и ломала голову над причинами, толкнувшими его на это. А еще Отэм никак не могла понять, почему впустила его и почему он все еще был здесь.
– Эй, мама! – крикнул Коннор, подбегая к дому. – Пойдем, я покажу тебе замок.
Отэм отложила журнал в сторону, ибо знала, что рано или поздно ей придется встать и посмотреть на творение рук сына. Коннор встретил ее на поросшей высокой травой тропинке, и Отэм обхватила ладонями его покрасневшие уши.
– Ты замерз. Не хочешь вернуться в дом?
Мальчик покачал головой.
– Папа сделал дракона. Пойдем посмотрим.
Отэм взяла холодную руку сына в свою и направилась вместе с ним в сторону пляжа. Сэм, подбоченившись, стоял у замка. Его колени были такими же мокрыми и грязными, как у Коннора. А уши такими же красными.
Холодный ветер ерошил его волосы, а на щеке виднелись грязные разводы.
– Что скажешь?
Склонив голову набок, Отэм принялась разглядывать замок. Вблизи он уже не казался бесформенной кучей. Он был квадратным, с четырьмя башенками, окруженный рвом с водой. Но гораздо больше Отэм впечатлил его размер. Как и все, что делал Сэм, он был большим и поражающим воображение.
– Я всегда мечтала отправиться в путешествие по Европе, чтобы собственными глазами увидеть многочисленные замки. Но я и представить не могла, что встречу один в Моклипсе.
– Ты мечтаешь побродить по каменным развалинам?
– О да. Я слышала, в Германии сохранились самые красивые и наиболее часто посещаемые замки.
– Видишь дракона? – Коннор указал на существо, больше похожее на змею с большой головой, ползущую по песку в сторону замка. – Он охраняет мальчика, живущего в замке.
– От кого?
Коннор посмотрел на отца и прищурился от солнца.
– От кого, пап?
– От девочек.
Отэм рассмеялась, легонько ударила Сэма в живот, и он схватил ее руку, прежде чем она успела ее отдернуть.
– Ты замерз, – заметила Отэм.
– Тогда, на арене, ты сказала, что я горячий.
Свободной рукой Отэм откинула с лица рыжие пряди.
– А сегодня ты еще и грязный.
Сэм обнял Отэм за талию и приподнял ее. Он прижал ее к своей грязной толстовке и засмеялся.
– Ты слишком чистая. Так что немного грязи тебе не помешает.
– Сэм! – Отэм что есть силы уперлась в плечи бывшего мужа, пытаясь высвободиться из его объятий. Но Сэм был гораздо больше и сильнее, так что у нее не было ни единого шанса на победу.
Сэм обнял Отэм крепче и приподнял ее еще выше. Его горячее дыхание согревало ее холодную щеку.
– Хочешь стать очень грязной вместе со мной?
Отэм схватилась за плечи Сэма. Она боялась, что, если он не остановится, она просто сгорит от жара, зарождающегося в глубине ее тела. Что ей понравится находиться в объятиях сильного красивого мужчины. В объятиях Сэма.
– Только не в присутствии Коннора!
Губы Сэма коснулись губ Отэм.
– Тогда немножко грязи, да?
– Перестань, Сэм. Ты его смущаешь. – Как смущал ее зарождающийся в животе горячий водоворот желания.
Сэм поднял голову и произнес, глядя Отэм в глаза:
– Ты смущен, Коннор?
– Да.
Сэм посмотрел на сына поверх плеча Отэм, но не разжал объятий.
– Почему?
– Я вот думаю: если в замке нет дверей, как же мальчик выйдет из него, чтобы покататься на драконе?
Сэм улыбнулся и отпустил Отэм, позволив ей медленно скользнуть вдоль его тела.
– Есть потайная дверь, о которой знают лишь те, кто живет в замке.
– О… – Коннор кивнул. – А вот теперь я замерз.
Отэм посмотрела на сына.
– Хочешь сесть в горячую ванну?
– Ага.
Отэм покинула теплые объятия Сэма, и все трое зашагали по тропинке к дому. Как если бы были семьей. Семьей, о которой Отэм мечтала, нося под сердцем Коннора. Семьей, которую она хотела для своего сына, но которой так и не обрела. Они не были семьей и никогда ею не станут. Сэм – это Сэм. Испорченный славой спортсмен, до того привыкший получать желаемое когда и как захочет, что уже не видел границ.
А вот Отэм – работающая мать с четко очерченными границами. Вернее, она являлась таковой, когда рядом не было дотрагивающегося до нее и шепчущего на ухо непристойности Сэма. Манипулирующего ею так, что она не сразу понимала, что ею манипулируют.
