Марк Барроклифф - Подружка №44
– Многие люди вкладывают всю душу в шутки, – повторил Джерард чуть громче, с таким видом, будто его вынудили прилюдно повторить нечто стыдное, и явно имея в виду меня.
– Типичный случай занудства, – подхватила Лидия. – Когда человек считает своим долгом развлекать других и не дает никому слова вставить.
– Ужин, что ли, отрабатываешь? – съязвил я, задетый за живое.
– В некотором роде, – заявил Джерард, серьезный, как судья в фильме пятидесятых годов.
– Я читала, что женщины ценят в мужчинах чувство юмора, – сказала Элис, явно, точнее, довольно туманно иронизируя над собой.
– А в «Космополитен» написано, что еще они ценят умение слушать, – проронила Лидия.
– Ну, не все же сразу, – не подумав, ответил я.
Лидия и Элис оглушительно расхохотались, а затем к ним присоединился я, поняв, что ляпнул. Впрочем, именно это я и имел в виду.
Джерард фыркнул – тихонько, как будто нечаянно услышал крепкое словцо.
– Был у меня один знакомый, который пытался охмурять девушек, рассказывая анекдоты. Ну, знаете – входит человек в паб…
– И что же он делает, этот человек? – спросила Элис.
– Что? – умиленно-снисходительно откликнулся Джерард.
– У него попугай на плече или еще что?
Слава богу, она начинала пьянеть. Я после четырех микроскопических порций пива еще балансировал на грани трезвости.
– Нет, он рассказывал анекдоты и думал, что девушки будут смеяться, – теряя запал, промямлил Джерард.
– А смешные среди них были? Расскажи нам, – попросила Элис.
– Я один знаю, – вставил я.
– Девушки над анекдотами не смеются, – упирался Джерард.
– Как-то пришел я в клуб и спросил у бармена необычный коктейль. Бармен говорит: «Попробуйте «Курт Кобейн». – «Что это?» – спрашиваю я.
Джерард решил воспользоваться обстоятельствами.
– Мозги вышибает? – спросил он, надеясь перехватить инициативу.
– Нет, – ответил я, хотя сказать об этом собирался. – Я спросил бармена, что входит в «Курт Кобейн», и он сказал – все, что пожелаете. Как, говорю я, и двадцать три пинты «Гиннесса»? Да, говорит он, если хотите. Спрашиваю, сколько это стоит. Бесплатно, говорит бармен. То есть как, говорю я, можно заказать двадцать три пинты «Гиннесса», назвать это «Курт Кобейн» и не заплатить ни гроша? Где подвох? Придется переспать с Кортни Лав, отвечает он. Ну, говорю я, тогда мне полпинты шенди и счет немедленно.
Особо бурной реакции не последовало.
– Видишь, – заметил Джерард, – девушкам анекдоты не нравятся.
– Этот не нравится, – смеясь, возразила Элис. – Но это не значит, что не нравятся анекдоты вообще.
– Тогда расскажи сама, – в явном замешательстве предложил Джерард.
– Ладно, – согласилась Элис. – Сколько супружеских пар нужно, чтобы поменять лампочку?
– А вот еще один, – встрепенулся я.
– Дай Элис закончить, – оборвала меня Лидия.
– Извините, – спохватился я, торопясь оправдаться после первой неудачи.
– Не знаю, – протянула Лидия. – Так сколько пар нужно, чтобы ввернуть лампочку?
– Одна. Мужчина – чтобы поменять лампочку, и женщина – чтобы воспитывать детей, ходить на работу, готовить еду, стирать и гладить белье, выбрасывать коробки от лампочек, говорить мужу, как замечательно он меняет лампочки, и быть искренне благодарной ему за то, что он так помогает по хозяйству.
Вторую часть фразы она произнесла с наигранным воодушевлением.
– Феминистские бредни, – отрезал я тоном старого служаки, и все рассмеялись. По-моему, скорее над моей остротой, чем над самим анекдотом.
– Откуда это? – спросила Лидия.
– Сам придумал, – сказал я.
– Нет, не ты, Элис.
– Сама придумала, – сказала она.
Джерард хохотнул. Я встал, чтобы заказать еще пива.
– Знаешь, какой партнер мне нужен? – спросила Элис, и я остановился как вкопанный.
– Нет, – ответил Джерард.
– Хочу встречаться с конем.
Джерард чуть не закашлялся вслух, а я – про себя.
– Почему? – нашлась Лидия.
– Ищу верности и постоянства в отношениях.
– Правда? – обрадовался я, а Джерард с Лидией так и покатились со смеху.
– Не боишься, что саму взнуздают? – выдавила Лидия.
– Ничего, я вожжи в руках держать умею, – истерически смеясь, ответила Элис, уже совершенно пьяная. Было совсем не смешно, я решил спасать положение и тихо окликнул:
– Э-ге-гей!
– Что? – не поняла Элис.
– Тпру, – сказал я.
– Не смешно, Гарри. Скачи-ка к стойке, – распорядился Джерард. Это мне не понравилось. Люблю остроумных девушек, но еще больше люблю смешить их сам. Теперь же у меня явно возникли проблемы с дальнейшим участием в разговоре.
– Вернусь с овсом, – парировал я, и наши дамы покатились со смеху. Я подмигнул с видом «не вам тягаться с магом острословия», хотя, только оказавшись у стойки, понял, что смеются над моим нечаянным каламбуром.
Стоя там, я пытался придумать еще какие-нибудь приколы, чтобы снова привлечь к себе всеобщее внимание, но в голову ничего не приходило.
Мы просидели в баре часов до девяти. У Джерарда случились с собой какие-то смешные таблетки, и мы их съели. В семь часов, когда я уже порядочно набрался, удача наконец улыбнулась мне. Джерард ушел в уборную, Лидия – к стойке, где теперь толпилась тьма народу, и я остался с Элис наедине. Способов пригласить девушку на свидание не так уж много, но в тридцать два года следовало бы самому придумать что-нибудь новенькое.
– Элис, – заговорил я, уставясь на нее остекленевшим взором, – я провел замечательный день.
Вероятно, начало было не самое удачное, поскольку сегодня мы хоронили нашего друга и наблюдали самые разные проявления человеческого горя.
– Мне очень хотелось бы увидеться с тобой еще раз.
Сказав это, я перестал понимать, что дальше. Обычно люблю начинать подобные разговоры как бы между прочим, чтобы девушке было легче отказать, не слишком сильно унижая при этом меня. Как правило, я вскользь замечаю: «Вот хотел посмотреть новый фильм такого-то», давая ей возможность ответить, если она не хочет продолжать знакомство, что фильмы этого режиссера ей не нравятся.
К счастью, Элис была так же пьяна, как я сам, то есть очень сильно; это делало бессмысленными любые умствования. На определенной стадии опьянения нужно только сообщить о своем желании, больше ничего. И от того, как вы его сформулируете, согласие или несогласие абсолютно не зависит.
– Ага, и мне тоже, – сказала она, остановив на мне влажный, бессмысленный взгляд. У меня мелькнула мысль, не перейти ли к решительным действиям, но уверенности не было. В обычных обстоятельствах, памятуя о том, что «не попросишь – не получишь», я бы рискнул, но под орлиными взглядами Лидии у стойки бара и Джерарда у дверей уборной все же не решился. А потом Элис сама поцеловала меня. В губы.
