Лиза Коветц - Женский клуб по вторникам
В прохладной темноте Брук прислонилась к резной панели из экзотического дерева и с любопытством взглянула на него поверх очков. Его квартира с двенадцатью комнатами была перегружена дорогой мебелью из нежных материалов, что заставляло Брук чувствовать себя так, словно здесь ее попе не место. Брук унаследовала похожую собственность от своей бабушки по маминой линии и недолгое время жила там, пока не переехала в более оживленный район.
— Дорогой, ты старомодный человек, застрявший на уровне подготовительной школы моды, который все еще думает, что мистер Бин[27], Басс[28] и «Братья Брукс»[29] представляют собой триумвират мира моды.
— Но это уже лучше, правда?
— Лучше?
— Чем предыдущее платье.
— О Боже, да! То выпускное платье персикового цвета! Это намного лучше.
— Ну, уже что-то. Ты ведь не возражаешь против моих попыток?
— Я твоя кукла. Одевай меня как хочешь.
— Правда?
— Нет. То есть да. Ты можешь покупать мне одежду, но, Билл, я не могу обещать, что буду ее носить. Вне дома.
Брук встала на мысочки, чтобы поцеловать Билла. Она потеряла равновесие и слегка облокотилась на него. Прикоснувшись к его сильному, крепкому телу, Брук ощутила, как внутри нее зажглась искра, но она ее немедленно потушила. Они запланировали чудесный вечер, и ей не хотелось на него давить. Может, позже или даже завтра утром она поднимет этот щекотливый вопрос. У нее не было доказательств того, что Билл спал с другой женщиной, только подозрения. Когда он будет готов, он сам ей обо всем расскажет.
В красных лодочках она будет почти одного роста с Биллом. Как и Брук, Билл был высоким, худым и светловолосым. Они будут смотреться великолепно этим вечером, похожие на идеальную пару богов-аристократов.
— Как ты думаешь, мне надеть смокинг с воротником-шалькой или с острыми воротничками? — спросил ее Билл.
— Думаю, лучше с острым.
— А мама сказала, что лучше шальку.
Брук услышала, но не ответила. У Билла был огромный набор смокингов, один лучше другого.
Ее рубиновое платье от Ланвин наконец доставили, и экономка Билла повесила его на дверь спальни. Брук разделась и пошла в душ. Завернувшись в полотенце, она намазала тело кремом и накрасилась. Потом надела платье через голову и расправила его по фигуре. Брук была довольно старомодной, когда дело касалось процесса превращения в сногсшибательную красавицу.
Билл уже ждал в фойе, когда она спустилась по лестнице в красном платье, струившемся до самых ее лодыжек. Маленький золотистый ремешок сумочки она обмотала вокруг запястья, чтобы во время танца можно было вложить свою ладонь в его. Билл обернулся, она на мгновение опустила сумочку и замерла в своей любимой позе, — тадам! — позволяя ему оценить платье.
То, что видела Брук в глазах Билла, говорило ей лишь об одном — он ее любит. Он любил ее шутки и стиль. Он даже полюбил ее татуировки, которые когда-то его пугали. Он любил ее картины, и для Брук это значило, что он любил ее душу. Он любил ее ноги и ступни, ее пальцы и глаза. Со всей этой любовью, струившейся из него, они, конечно, смогут найти способ наладить свою сексуальную жизнь.
— Мой сотовый телефон помещается в сумочку, но если я возьму его, туда больше ничего не влезет. Так что мне лучше взять-мобильник и помаду или деньги, расческу и помаду? Как ты думаешь?
Билл беспомощно улыбнулся.
— Пойдем, — его улыбка стала чуточку озорной.
Вечерний бенефис Ассоциации мышечной дистрофии проводился в Гуггенхайме[30], одном из любимых мест Брук во всем городе. Теперь, когда Билл стал судьей, все давние товарищи — адвокаты искали его общества с удвоенной силой. Билл и Брук станут центром настоящего социального вихря, что, с одной стороны, лестно, но одновременно — утомительно. Тем не менее Билл вплыл в музей под руку с Брук, как большой корабль, пересекающий дружественные воды. Лицо его, хранившее ровное и спокойное выражение, ничем не выдавало того дискомфорта, который он начинал чувствовать между ног.
— Вы чудесно выглядите сегодня, миссис Симпсон! — воскликнул молодой адвокат, который с удовольствием слизнул бы с нее платье от Ланвин. — Эй, Ваша честь, не возражаете, если я потанцую с вашей девушкой?
— Вообще-то возражаю, — ответил Билл, увлекая Брук на танцпол.
— Бог мой, да ты собственник, Билл! — воскликнула Брук.
Посещая одни и те же вечеринки и балы, Билл с Брук привыкли к вальсам, как собака привыкает к фланелевому пледу на кровати. Его рука опустилась на ее обнаженную поясницу, а она обняла его за шею, ощущая приятное тепло гладкой кожи. Она прижалась щекой к его щеке, а грудью — к его смокингу. Когда Брук коснулась его ниже пояса, то почувствовала, что у него эрекция.
Она слегка опешила.
— Это из-за меня? — спросила она и, не дождавшись ответа, осмотрелась в поисках того, что могло его так возбудить. Может, жажда триумфа над молоденьким юристом?
— Это из-за картин?
— Нет.
— Из-за мобильника? — Брук не могла успокоиться. Она прижалась к нему снова, чтобы удостовериться, что ей не показалось. Точно: что-то большое и горячее появилось в области ширинки.
— Может, это из-за моего платья? — гадала Брук.
— Т-с-с. Просто потанцуй со мной.
Они скользили по танцполу, тесно прижавшись друг к другу, и Брук ничего не могла поделать с теплой волной, подступившей к ее промежности, породившей страстную и влажную надежду.
— Это из-за меня? — снова спросила она.
— Нет. В смысле, да. Для тебя. Мой врач прописал мне кое-что.
— Ты шутишь, — воскликнула Брук, остановившись.
— Нет, я не шучу, и не смей уходить от меня, — Билл притянул ее к себе.
— Ты не можешь заставить меня всю ночь находиться рядом с тобой и твоей штуковиной, увеличенной искусственным способом.
— Могу.
Брук вырвалась и направилась к бару, оставив на танцполе Билла, который чувствовал себя брошенным и глупым. Он спокойно пошел к столику, двигаясь так медленно, словно ничто в этом мире его не волновало. Заметь кто-нибудь непокорный бугорок на его брюках, он, конечно же, подумал бы, что это просто игра света, а не самая большая, самая неконтролируемая эрекция, которая когда-либо была у Билла Симпсона. Билл аккуратно сел за стол и достал мобильный телефон.
— Дри-и-инь-ба-ба-ду-да! — запел сотовый из недр миниатюрной вечерней сумочки Брук. Она знала, что это Билл. Он сидел всего в нескольких ярдах от нее, и она видела, что он кому-то звонит.
— Я сделал это ради тебя, — сказал Билл, когда она взяла трубку. — Я пошел на это, чтобы сделать тебя счастливой.
