Аглая Оболенская - Исполни волю мою
Лена в задумчивости покрутила синее с позолотой блюдечко и восхищенно резюмировала:
— Классно теть Инна девчонку на понт взяла.
— Какой там понт! Моя мать — борец. Дошла бы до конца. Победного. Сейчас анализом группы крови не ограничиваются. Спинной мозг, ДНК и прочая, и прочая. Только зря это всё. Я-то знаю отца ребёнка. И ты с ним знакома. Не упади со стула. Крепко сидишь?
Девушка уверенно кивнула.
— Наш бывший одноклассник — Гоша Войтюк — собственной персоной обронил семя новой жизни в лоно моей жены.
— Не может быть!
— Ещё как может. На одном курсе с Оксанкой учились. Он после армии поступил. Льготами, тугодум, попользовался. А меня в армию не взяли, вот и опередил Игорька на целых три курса.
— Неужели он до сих пор таит на тебя злобу?
— Не думаю. Жена моя бывшая и правда, — красавица. Мозгов только нету. Кстати, можешь поздравить одноклассника: восемь месяцев назад стал папой здорового младенца мужеского полу. Назвали Кириллом.
— Как тесен мир! Ты, Бестынцев, Войтюк — сплошь доктора…
— Ничего он не тесен. Нас с Андрюхой дед твой покойный заразил влечением к медицине. Войтюк? Тут всё просто: из двух институтов и трёх техникумов самым престижным считается медицинский. Там свет нашего города и тусуется. Хотя в последнее время многие рвутся покорять соседские экономические и юридические альма-матры…
Перепады погоды смели с тополей в парке половину листвы. Теперь она, полинявшая, в болячках и крапинах, шуршала под ногами. Тётя Машенька винила во всём кислотные дожди и озоновую дыру, сквозь которую уже неделю нещадно раскалялось солнце. Аня шла по парку ничего не замечая вокруг, отдельно от себя прежней, словно фантом. Ни чувств, ни эмоций — это удел души. Её душу вынули, запечатали сургучом и положили храниться на самую дальнюю полку. В холод и темноту. Теперь она жила на автопилоте: делала что скажут, на вопросы отвечала односложно, и главное, ни о чем не думала. Девочка-робот. Даже кошмары отстали, больше никого не нужно было спасать.
Дома, раскинувшись поперёк кровати, спала Лена. Голая, как правда, обрамлённая дышащим мехом Мани и Дуси. Аня глотнула воды из-под крана, разделась и легла рядом с подругой. Лена перевернулась на бок и, взгромоздив на неё руку и ногу, обдала горячим дыханием. Впервые за последнее время крошечный росток жалости к себе пробил брешь в атрофированных чувствах. И Аня заплакала…
— Анька! Как не вовремя на нас свалились разные напасти. Я почему-то догадывалась, что твоя затея с больницей добром не кончится. Но ты была одержима идеей спасения бедного мальчика…
За считанные часы в квартире вновь воцарился порядок. Блестел пол и пахло мятным чаем. Сытые, причесанные мурки вальяжно развалились на привычных местах, которыми до этого брезговали. Слабую после болезни Алису амнистировали от ношения драгоценного браслета, сейчас на её шейке болтался пластмассовый жгут, пропитанный жидкостью без цвета и запаха. Благородная принцесса девон рекс в лечебнице подцепила блох, а выгрызать или скребсти лапой за ухом — увольте — моветон.
— Ты не думала поговорить с Марком откровенно?
— Зачем? Я ни в чем не виновата.
— Выяснить всё раз и навсегда. Существует же причина такого к тебе отношения.
— Причина в Ромке. Марку не понравилась, что я вмешалась в их личную жизнь.
— А твой Ромка?
— У нас тёплые дружеские отношения. Он не знает о нас с Марком.
— И ты не пробовала ему рассказать?
— Мне навязали игру, правил которой я не понимаю. Только слепо им следую.
Сама для себя Елена уже приняла решение о дальнейших действиях и перевела разговор в иное русло:
— Макс установил нам автоответчик. И ещё я привезла мобильный телефон. Теперь у нас связь налажена со всем миром, если учитывать интернет. Ой! Я забыла подключить к компьютеру блок питания, — она ринулась в комнату исправлять ошибку и оттуда оглушила потоком информации: — Мы вчера умаялись за шопингом, не поверишь! Коня искали Сабинке. Нашли, а какого красивого — серого в яблоках, весь покрытый бархатистым ворсом и с пушистой гривой. Воржецкий смастерит для её пупса дамское седло — кайф. Конь в пику золотой рыбке… Говорить тебе или нет? Её папа объявился. Бестынцев. Старший брат, умора! Во мы с ним в своё время дел наделали… Аня? Ань, где папка моя зелёная?..
Слово за слово, Лене удалось реанимировать к жизни другой кусочек Аниной души. Уболтавшись насмерть, она незаметно наблюдала прорезающиеся трещинки и морщинки вокруг губ и глаз подруги. Милые предвестники улыбки!
Лилечка сложила в пакет большую клетчатую сумку, предусмотрительно купленную на рынке:
— Как думаешь, выдержит? Столько вещей накопилось!
Марк помог ей надеть плащ:
— Не вздумай тащить всё на себе.
— Я такси возьму.
— Дождись отца, он обещал на служебной машине подъехать.
— Ладно. Про себя не забудь, собери самое главное, остальное потом привезём. Да, кстати, ты купил то, что я просила?
Он достал с холодильника книгу в нежно-розовой замшевой обложке и ручку-перо, точно выточенную из куска бело-розового мрамора.
— Спасибо. Прекрасный выбор, я всегда полагалась на твой вкус. Это подарок Анечке, ты ведь знаком с ней? Роман перед отъездом хочет подарить ей на память…
— Хорошая идея. Передавай ему привет! — розовые сувениры отправились в кулёк, Марк — в свою комнату. Уже на пороге Лилечка столкнулась с высокой симпатичной девушкой, намеревавшейся испытать мелодию их дверного звонка.
— Здравствуйте! Извините, мне нужен Марк Мицкевич. Он здесь живет?
— Да. Он как раз дома. Один. Я его мать, Лилия Германовна.
— Очень приятно. Меня зовут Лена и мне необходимо поговорить с ним.
— Так в чем проблема? Смелей вперёд! — Лилечке понравилась девушка: лицо, свободное от косметики, толстая русая коса, строгий, наверняка, очень дорогой костюм и тихий голос. — Удачи, Леночка, в последнее время он что-то не в духе. Попробуйте поднять ему настроение!
Подтолкнув девушку к проходу, она защелкнула замок, и цокая набойками каблучков, устремилась вниз.
В квартире было тихо и безлюдно. Сквозь витиеватый интерьер просачивалась неполноценность и временность быта. Обостренная писательством интуиция подсказала Лене, что связано это с Ромкой, его переездами из дома в больницу и обратно. Видимо с собой он забирал не только вещи, но и ауру, настроение. Поэтому вся семья приучилась жить на два дома — здесь и с ним — ещё не известно, где больше. Из дальней угловой комнаты тихо лилась музыка. Сара Брайтман, песня без слов. Лена пошла на звук, пока не увидела Марка. Он лежал на софе, закрыв глаза. Не спал, но в то же время отсутствовал. На стенах вперемешку с географическими картами были развешаны плакаты известных музкоманд: Куин, Битлы, Роллинг Стоунз. Письменный стол завален скрученными ватманами и стопкой папок. Несколько папок и рулонов лежало на полу. Посредине комнаты стоял мольберт с прикрученной линейкой и горкой карандашей на подставке. Несмотря на весь этот творческий беспорядок, пыль и тараканов девушке обнаружить не удалось. Так же как и разбросанные грязные носки, рубашки. Она специально провела по столу пальчиком и заглянула под него — чисто. Спиной почувствовала перемену в атмосфере, кажется, Марк вернулся в себя и теперь наблюдает за ней. Встретившись с ним глазами она потеряла все словесные заготовки, и не зная, с чего начать, беспомощно улыбнулась. Он молчал. И смотрел, абсолютно равнодушный тому, как и откуда появилась здесь Анина подруга.
