Натали Крински - Девушки начинают и выигрывают
— Задержалась на старте? Что ты хочешь этим сказать?
— Последние серьезные отношения — Джош. Последняя серьезная постель — привет, дорогая, — полгода назад, Максвелл. Пора бы тебе пришпорить коня, девушка.
— Прощаю, — с некоторой обидой говорю я, — ты можешь говорить все, что угодно, но нельзя ли немного пощадить мои чувства? И, — добавляю я, — я решила применить к Почтальону новый подход.
— А именно? — спрашивает Кристал.
— Узнать его поближе, прежде чем разденусь. Более того, — произношу я в приступе настоящего вдохновения, — мне бы хотелось назвать это мероприятие «Операция ПОР». Заимствую страницу из Кариной книги немыслимых терминов.
— «Операция ПОР»? — переспрашивает Кристал.
— Никогда о такой не слыхала, — отмахивается Кара.
— Что расшифровывается как… — продолжает Кристал.
— «Переспать с обязательствами и разговорами».
— Поподробнее, пожалуйста, — просит Кара, поднимая кубок и жадно глотая его содержимое, словно это «Гаторейд».
— Что ж, это всего лишь означает, что хорошие отношения подразумевают обязательства, разговоры и, конечно, хороший секс. Это по максимуму. Пока что я веду с Почтальоном некие разговоры. Нашу переписку можно рассматривать как форму разговора, который очаровывает, возбуждает и показывает, что у нас много общего. Его обязательства проявляются через частые послания.
— А постель? — нетерпеливо спрашивает Кристал.
— Требуется время, — отвечаю я. — Мы все знаем, что прыгнуть в постель легко… возьмите, например, Вуди Алена. Если он может это сделать, любой может. Но теперь, когда я, похоже, преодолела разговорную часть, все пойдет гладко.
— Тебе видней, — отзывается Кара.
Продолжая развивать философскую теорию о преимуществах искренних разговоров и, в моей ситуации, электронных посланий, я поднимаю глаза и вижу Веронику. Она, как всегда, уверена в себе и направляется к нашему столику.
Кристал и Кара обмениваются недовольными взглядами, а я машу ей рукой и окликаю по имени.
И только когда Вероника приближается, я замечаю, что следом за ней кто-то идет. Этот человек — не кто иной, как Максвелл.
На Веронике обтягивающее черное бюстье и джинсы, ресницы покрыты густым слоем туши. Макс тоже выглядит потрясающе в стандартной мужской униформе — камуфляжных брюках и голубой рубашке. Он гладко выбрит, и я гадаю, распространяется ли это и на его нижний этаж или он оставил данную привычку, посчитав ее дурной. На одно мгновение в моей голове возникает мысль о том, что он может оказаться Почтальоном.
— Куда идете, леди Мармелад? — пренебрежительно спрашивает Кристал у Вероники.
— Привет, милая, — слегка озадаченно говорю я и затем произношу: — Привет, Макс.
— Привет, Хло, — с улыбкой отвечает он.
Потом поворачивается к Каре и кивком здоровается с ней.
— Ой, Боже мой! Как дела, Макс? — верещит та. — Я так давно тебя не видела? Что нового?
— Ничего особенного, — отвечает он.
Вероника хватает его за руку.
— Ничего особенного? — переспрашивает она. — Максвелл, скажи им, что у тебя происходит, — подначивает она его.
— Ну… э-э… Я подал заявку на фулбрайтовскую программу, — говорит он, чувствуя себя не совсем уютно.
— Потрясающе, — произношу я. — Когда ответ?
— Скоро.
— Нет, глупыш. — Вероника игриво тычет его в бок. — Мы с Максвеллом пришли сюда отпраздновать один месяц нашего знакомства!
Я с недоверием смотрю на эту парочку. Опять! Меня уже достаточно травмировало сообщение о той помолвке.
— Празднующие один месяц долго не протянут, — бормочет себе поднос Кристал.
— Ну да, — подтверждает Максвелл и смотрит на меня извиняющимся взглядом.
В этом и заключается разница между мужчинами и женщинами: мужчина не может находиться в комнате с двумя женщинами, с которыми он встречался, тогда как женщина может запросто прийти на вечеринку, где полно ее бывших, и привести с собой своего нового мужчину, словно пони-чемпиона. Я уверена, что Вероника спала по крайней мере с одним из парней, присутствующих сегодня в «Мориз», и сегодня вечером Максвелл — жеребец-призер.
— Это замечательно, ребята. — говорю я, внезапно чувствуя себя болезненно толстой в выбранном для сегодняшнего вечера наряде. Груди Вероники подпирают ее подбородок. Не понимаю, как ей удается одновременно дышать и говорить.
— Хлоя, — не может удержаться она, — ты узнала, кто тот парень, который присылает отзывы на сайт «Дейли»?
Я ругаю себя за то, что рассказала ей.
— Нет. Вообще-то мы как раз это обсуждали, — пытаясь выдавить улыбку, говорю я.
— Не могу поверить, что ты думала, будто это Максвелл! — со смехом восклицает она.
При этих словах все за столом замирают. Кара неподвижно держит у рта кубок. Кристал, застыв, рассматривает свои брюки. Максвелл уперся взглядом в стену над моей головой. Только Вероника имеет наглость бесстрашно отбросить назад свои длинные волосы.
— Ну, только на секунду, — спокойно произношу я, — но я, очевидно, ошибалась.
— Когда я сказала ему, мы так смеялись, — добавляет она, забивая последний гвоздь в крышку моего гроба. Причем накрепко. Спасибо, Вероника.
— Э-э-э… вообще-то мы не смеялись, — заикается Максвелл, — и я большой поклонник твоей колонки.
— Отлично.
Лицо Кары искажается злобой. По-моему, я никогда не видела ее в такой ярости. Она поднимает взгляд от кубка и смотрит на эту парочку с широкой деланной улыбкой.
— Максвелл до сих пор бреет яйца? — весело спрашивает она Веронику.
Кара, видимо, убеждена, что помогает мне, тогда как я пытаюсь убедить себя, что все это сон и я вот-вот проснусь.
Сейчас.
Ладно, как насчет сейчас?
— Ты мне за это еще ответишь, — с угрозой произносит Вероника. — Нам пора, — быстро прибавляет она. — Хло, позвони мне потом, ладно? Нам надо встретиться… рада была со всеми вами повидаться! — восклицает она и лениво удаляется. Максвелл удрученно следует за ней на расстоянии нескольких шагов.
Когда они уже не могут нас слышать, мы все равно несколько секунд сидим молча.
— Я мог бы дать ему пинка под зад, — уверенно заявляет Кристал, а затем кричит им вслед: — Придурок!
— Тихо, — шепчу я, — мы в «Мориз».
— И она — дура.
— Кроме того, ты не можешь дать ему пинка под зад.
— Я дам пинка под зад ей, — со злостью говорит Кара. — Кем она себя возомнила?
— Вероятно, она не понимает, что делает что-то не то, — отвечаю я, осознавая: мои друзья с самого начала были правы насчет Вероники. — Просто она очень, очень эгоистична.
