Лейни Рич - Улыбка святого Валентина
– Докторскую степень? Ты серьезно?
– Абсолютно серьезно! Вот только я не знаю, чем буду потом заниматься. Надоела мне вся эта литература! – чистосердечно призналась я.
– Ну, тогда дописывай скорее свою диссертацию, дочка, – расплывшись в улыбке, сказал Джек, – и решай, как тебе жить дальше. Место на своем заводике я всегда для тебя найду.
Переселяться в Тускалусу в мои планы пока не входило, но все равно мне было приятно, что отец предложил мне это.
– Твой друг, должно быть, уже заждался тебя. – Джек кивнул на автомобиль. – Рад был повидаться. Не пропадай!
– Не буду, – обнадежила его я. – Попрощайся за меня с Марианной.
– Хорошо. – Джек улыбнулся, вздохнул и крепко обнял меня. – Не сердись на маму! Она такой же человек, как и все мы. А людям свойственно время от времени ошибаться.
Я припала щекой к его плечу и почувствовала, как холодную пустоту в моем сердце заполняет тепло.
Глава 12
– Ты уверен, что мы не влипнем в неприятности? – шепотом спросила я, перелезая с помощью Питера через забор, казавшийся голубоватым в мистическом лунном свете.
– Нет, – пыхтя от натуги, ответил он. – Главное, не уронить пиво.
Я вздохнула и спрыгнула с забора на землю, подняв облако пыли. Питер вполне благополучно приземлился рядом.
– И все-таки нам не следовало этого делать, – покачала я головой.
Питер хохотнул и обтер ладони о джинсы.
– Тебе же самой захотелось совершить нечто нелепое и забавное. Вот и пришлось рисковать.
– Ты прав, – сказала я, оглядываясь на качели и детские горки. – К тому же это двор общеобразовательной школы, на благоустройство которого затрачены средства налогоплательщиков. Так что я тоже имею право развлечься здесь.
– Допустим, именно на эту площадку пошли скорее налоги, уплаченные твоим отцом, – заметил Питер. – Но в принципе ты права.
Он взял у меня рюкзак и перекинул его через плечо. Наконец я смогла вдохнуть полной грудью. Питер обнял меня за талию и увлек на травянистый пригорок под раскидистыми деревьями. Очутившись в укромном местечке, мы расстелили на земле большое одеяло, взятое из гостиницы, и поставили на него коробку с шестью бутылками пива.
Сделав по глотку из горлышка, мы закурили.
– О чем ты думаешь? – спросил Питер.
– Ни о чем конкретном, – соврала я. – Пересчитываю кирпичи в стене школы. Это хорошо успокаивает.
– И много ты их уже насчитала?
– Пока только дюжину, – отпив из бутылки, сказала я. – Скажи мне честно, Питер, ты всерьез намерен продолжать работать в «Пейдж»? Мне почему-то в это не верится.
– Нет, разумеется, – усмехнулся он.
– Я рада. Тебе надо продолжать писать.
– Но ведь я не Алистер Барнс!
– Какое отношение он имеет к нашему разговору?
– Тебе лучше знать! – Питер пристально посмотрел на меня.
– О Боже! – Я вытянулась на одеяле и поморщилась, наткнувшись на камень. – У меня совершенно нет желания говорить об этом сейчас. Давай спокойно попьем пива.
– Да, ты права, извини, – сказал Питер. Некоторое время мы молча пили пиво. Я пыталась пересчитать еще и листья на ветке над моей головой. Но сбилась, досчитав всего лишь до двенадцати.
– Какой смысл ты вкладывал в образ Элоизы? – неожиданно для Питера спросила я. – Почему она была не способна идти строго на север?
– Признаться, я давно уже и вспоминать об этом перестал, – хмыкнул Питер. – Считай, что это просто метафора. А почему ты спросила?
– Скажи мне честно, Питер, ты срисовал Элоизу с меня?
Он уставился на стену школы и не совсем уверенно сказал:
– В ней отразились характерные черты многих женщин, которых я...
– Но главным образом мои? – перебила его я. Он молчал.
– Не отмалчивайся, Питер! Скажи честно, какой смысл ты вложил в эту фразу! Для меня это очень важно!
– Ты серьезно?
– Вполне.
– Ну ладно. – Он вздохнул. – Смысл ее заключается в том, что ты предпочтешь обогнуть земной шар, двигаясь в южном направлении, чем пойдешь коротким путем, но на север.
– Неправда! – вскричала я, приняв сидячее положение. – И все равно я толком ничего не поняла.
– Все просто: это означает, что ты дьявольски упряма. Ты видишь все так, как находишь нужным, и отказываешься воспринимать то, что тебе не нравится.
– Ты считаешь меня упрямой? – огорченно переспросила я.
– Разве кроме меня тебе никто этого не говорил? – Питер рассмеялся.
Я сделала большой глоток пива, вспоминая слова Джека.
– Тебе кажется, что я не замечаю некоторых качеств Мэгс? – спросила я после довольно долгой паузы.
– Если честно, то будь я ее сыном, я бы тоже вряд ли обращал на них внимание, – ответил он.
– Ну назови хотя бы одну ее любопытную особенность!
– У нее оригинальная походка, – сказал Питер. – Как, впрочем, и у тебя. Но у нее она все-таки другая. Мэгс ходит так, словно бы знает, что кто-то наблюдает за каждым ее шагом. И старается произвести на этого человека потрясающее впечатление.
– А я как хожу?
– Как человек, думающий только о цели, к которой он стремится.
– Но при условии, что эта цель находится где-то в южном направлении! – добавила я, горько усмехнувшись.
Питер взъерошил пальцами волосы.
– Ты всегда будешь попрекать меня этим?
– Нет, только до тех пор, пока ты не напишешь новый роман. – Я подтянула колени к груди и обхватила их руками.
Питер перестал улыбаться.
– Честно говоря, мне неприятно, что ты хочешь прекратить писать книги, считая, что этого хочу я, – помолчав, заявила я.
– А мне, честно говоря, не нравятся твои отношения с Алистером Барнсом!
Ответить я не успела, потому что меня ослепил яркий свет. Из темноты кто-то сердито крикнул:
– Эй вы, паршивцы! Что вы там делаете? Мы с Питером мгновенно вскочили. Я попыталась затоптать окурок, но Питер схватил меня за руку и увлек к ограде.
– А как же пиво и одеяло? – спросила я.
– Нет времени! Пошевеливайся! Охранник уже рядом!
Питер перебросил меня через забор и сам одолел его с ловкостью обезьяны. Со стороны детской площадки доносился топот сапог, луч фонарика прыгал по прутьям ограды. Мы побежали к машине, оставленной на автостоянке.
– Стоять! – орал нам вслед охранник. – Вы у меня получите, хулиганы!
Мы с Питером успели забраться в автомобиль и сорваться с места прежде, чем он сообразил, что спугнул вовсе не школьников, а взрослых сумасбродов.
– Ну вот ты и получила то, чего тебе хотелось – нелепое и забавное происшествие, – рассмеялся Питер.
– И чрезвычайно этим довольна!
– Всегда готов доставить тебе удовольствие, – многозначительно сказал он и поцеловал мне руку.
