Пайпер Шелли - Свидание с неприятностями
В тот же день я впервые осмелилась спросить у Итана, а говорил ли Крис обо мне после субботнего ужина. Меня затрясло от скорбного выражения его лица.
– Кажется, он избегает меня так же, как и тебя. Вчера я спросил у него, в чём проблема, он разозлился и послал меня на х… велел отвалить. Ради Бога, Сьюзен, что ты с ним сделала?
– Я? Ничего, – кроме того, что позволила поцеловать себя. В этом, вероятно, и крылась причина. – Могу понять, почему я больше не интересую его. Он получил то, что хотел. Не понимаю, причем здесь ты.
Итан пожал плечами. Никто из нас не знал ответа.
Ночами я спала, крепко сжав в руках бандану Криса, которая давала мне немного успокоения. Конечно, скоро мне нужно вернуть ее, но я не готова была расстаться с единственной вещью, оставшейся от него. Ещё я не могла заставить себя удалить все его сообщения. За последнюю неделю я, должно быть, прочитала их тысячу раз, и от этого мне становилось еще хуже.
Наконец настала пятница, и я была рада, что мне осталось выдержать всего один день, перед тем как погрузиться в уныние на все выходные у себя в комнате. Я на автопилоте шла с урока истории на математику, и вместо того чтобы глядеть на счастливых людей вокруг, смотрела под ноги.
С громким звуком «Уфф» я внезапно остановилась, наткнувшись на кого-то.
– Ой, – сказал знакомый голос.
Пожалуйста, пусть это будет Итан. Пожалуйста, пусть это будет Итан. Пожалуйста ...
Я подняла голову и посмотрела в лицо, в котором было столько же тепла, сколько в канадской зиме. Вот тебе и «Бог слышит каждую молитву». Если он услышал мою, он с удовольствием проигнорировал ее.
– Привет, – пробормотала я и добавила. – Извини.
Крис так пристально уставился на меня, что я не смогла выдержать взгляд и опустила глаза, что было большой ошибкой с моей стороны. На нём была темно-серая рубашка, та самая, в которую я вцепилась неделю назад, когда он целовал меня.
Там, где заканчивались короткие рукава, его загорелая гладкая кожа напомнила о том, каким он был теплым. И его руки, его пальцы, поддевшие шлевки пояса…сейчас были переплетены с чьими-то пальцами.
Я так сильно сглотнула что, наверняка меня услышали ученики, стоящие неподалеку.
Девушка рядом с Крисом была мне незнакома. Длинные светлые волосы ниспадали на плечи. Стройные ноги затянуты в мега-обтягивающие джинсы. Наверное, Крис заметил мой потрясенный взгляд, он крепче сжал руку девушки, и это вынудило меня снова поднять на него глаза.
– Что–то не так? – поинтересовался он холодным тоном, который я никогда не слышала раньше.
В ужасе я медленно покачала головой. Меня замутило так, что подступала рвота. С поднявшейся желчью в горле, я отошла в сторону, уступая дорогу ему и его новой пассии. Я шла на урок математики, но развернулась и направилась в сторону кабинета директора. Чтобы наврать, что из-за месячных у меня болит живот, и отпроситься из школы.
Мама удивилась, увидев меня в дверях, но не так сильно, как я, когда обнаружила, что оба родителя дома.
Я уронила портфель на пол и схватилась за спинку кухонного стула.
– Дневные уроки отменили. Конференция для учителей или что-то в этом роде, – покосившись на отца, я спросила – Почему ты дома? Разве ты не должен быть на работе?
– Я взял выходной, – он колебался, глядя на маму, казалось, ища у неё поддержки. Какого черта?
Мама подошла ко мне и провела рукой по моим волосам. Спокойным и печальным тоном она произнесла:
– Хорошо, что ты дома, дорогая. Мы хотим кое-что обсудить с тобой.
Они оба опустились на металлические стулья, не сводя с меня глаз. При виде их печальных лиц, в крови подскочил адреналин. Меня охватило желание выбежать за дверь, побежать к дому дедушки и проверить все ли с ним в порядке. Но поскольку на мамином лице не было слез, дело было не в этом.
Я осторожно села на стул, за который держалась, и приготовилась к ужасным новостям.
Глава 17
– Сьюзен, мы с твоей матерью разводимся.
Голос отца раздавался эхом в голове, словно удар церковного колокола. Снова и снова. Развод.
Они разводятся.
Взяв меня за холодную вспотевшую руку, мама объяснила:
– Когда в прошлые выходные ты разозлилась на нас, мы поняли, какие ужасные ошибки совершили за последние месяцы.
Они разводятся.
– Мы были так поглощены собой, что не замечали, как это тяжело для тебя, дорогая. Все эти споры, ссоры. Ты заслуживаешь тихого дома, Сьюзен, любящего, а не такого разрушенного как сейчас.
Они разводятся.
– Мы оба любим тебя,– тихо произнес папа и погладил меня по щеке. – Просто мы больше не любим друг друга. Ты, наконец, дала нам понять, что мы не можем жить так дальше, иначе причиним тебе ещё больше страданий.
Боже мой.
Я ошиблась.
Это не они разводятся ...
Это я их развожу.
А я ещё думала, что моей самой большой проблемой в последние дни был Крис.
Я поняла, что не справляюсь с ситуацией и мне необходимо уйти из дома, иначе я просто потеряю сознание. Мне нужно так много осознать и вряд ли в данный момент я способна все это переварить. Нужно вдохнуть свежего воздуха. Уйти от них подальше и привести мысли в порядок. Найти место, где я могу предаться горю. И чтоб их не было рядом…
Я поднялась со стула и устремила взгляд на дверь – единственный выход отсюда. Всё произошло как в замедленной съемке. Словно кто-то заманил меня в фильм и заставил прожить худшие секунды жизни, растягивая их в мучительные часы.
– Сьюзен,– позвала меня мама откуда-то издалека, её голос был едва слышен сквозь дымку, окутывающий мой разум. – Куда… ты… идешь?
– Далеко, – эти слова, как и все остальное, растянулись словно резина.
Последнее, что я слышала, выходя из дома, был успокаивающий голос отца:
– Пусть идет, Салли.
Я понятия не имела куда иду, удивительно, что ноги привели меня к океану. Шагая по тому же маршруту, по которому мы с Итаном бродили на прошлой неделе, я вспоминала, как мы пытались проскользнуть мимо ругающихся родителей и как я кричу на них. Снова и снова. Я пыталась понять, как мне стоило поступить в тот вечер, чтобы ничего этого не произошло. Но дело в том, что процесс был запущен ещё вечером предыдущего дня.
Если бы только я твердо держалась своего решения не идти на свидание в дом к Донованам. Моя семья все ещё оставалась бы семьей, и моё сердце не растоптали бы дважды за неделю.
Мне хотелось упасть где-нибудь и просто расплакаться. Горло саднило и при каждом вдохе в легких отдавало болью, но облегчающих слез так и не было.
