Наталия Рощина - Прогулка без морали
— Когда тебе охота и мне охота, вот это охота! — благодарно целуя жену, говорил Вадим. Сегодня они занимались любовью на небольшой поляне. Заросшая мягкой, густой травой, она маленьким выступом касалась речной воды. Вокруг шумели деревья, пели птицы. Утренняя свежесть еще не сменилась полуденным зноем. Вороновы пошли в поход до ближайшей деревни. Это километра два туда и обратно. Они пообещали вернуться с чем-нибудь вкусненьким, питательным. Хотя кормили в пансионате неплохо, Наташа всякий раз подчеркивала, что Вале нужны витамины. Вот за ними они и отправились. Уединившись, Вадим с Валей предавались забавам, познавая друг друга с совершенно неизвестных сторон. Каждый раз обладание становилось все более изощренным, приносило больше наслаждения.
— Мне кажется, что мы вместе тысячу лет, — прижимаясь к мужу, тихо говорила Валя. Она чувствовала себя счастливой, как никогда. Вадиму тоже казалось, что у него все складывается замечательно. Сбывалось предсказание Виталика Найденова о том, что третий брак обязательно будет удачным и приведет к рождению ребенка. Белов был рад, что наконец его душенька успокоилась и не искала приключений. С Валей было легко, спокойно, надежно. Наверное, он пресытился экзотикой и цыганской красотой. Взрослея, он находил прелесть в том, на что раньше не обращал внимания. Все меняется, и этим переменам был рад не только он, но и Беловы-старшие. Они безоговорочно приняли Валентину, чего о прошлых избранницах их сына сказать было нельзя.
Последние месяцы для Валентины были периодом полнейшего цейтнота. Она разрывалась между работой, семейными проблемами, разговорами с Марией Федоровной, посещениями консультации, заботой о себе и ребенке, который давно и настойчиво подавал признаки своего существования. Много драгоценных минут отбирали телефонные звонки. Валентина превратилась в домашнего секретаря фирмы «Байт». Она то и дело принимала поступающую информацию, записывала то, что было особенно важно. Когда вечером возвращался Вадим, она подшучивала, что пора бы зачислить ее в штат. Надо сказать, что ей нравилась такая каждодневная суета. От нее чувствовалась усталость, но приятная, имеющая основание утверждать, что жизнь кипит. Глядя на заметно округлившийся живот, Валя считала, что это только репетиция перед самой главной ролью женщины. Когда нужно быть в строю двадцать четыре часа в сутки, забыть, что такое нормальный сон. Скоро настанет долгожданный момент появления в их семье малыша. К радости примешивался страх, порой отчаяние. И мама по телефону твердит, что жизнь перевернется с ног на голову. Наверное, она вспоминает свой нелегкий опыт. Но теперь у ребенка будет отец. А значит, его участие должно помочь, исключить многие проблемы. Осталось ждать совсем недолго. За окном сентябрь отсчитывает последние денечки, а в середине ноября должен появиться на свет Белов-младший. Исследование показало, что это будет мальчик. Валюша, в отличие от многих женщин, радовалась, что не девочка. Почему-то она была уверена, что Вадиму нужен только сын. Он никогда не даст ему чувствовать себя одиноким. Позволит научить всему, что знает сам. И еще — продолжение рода. Для мужчин это важно. Что же касается ее — главное, чтобы ребенок был здоровым, удачливым, счастливым. Пришедшая недавно к концу приема бывшая сокурсница Надя Шеховцова захлопала в ладоши, как маленькая, увидев располневшую, округлившуюся подругу. Маковецкая поняла, что девочкам хочется поговорить наедине… Она оставила их, попросив Валю полить цветы перед уходом и хорошенько запереть дверь кабинета. Очередной новостью для Нади стало сообщение о том, что эта удивительная женщина с ярко-рыжими короткими волосами оказалась родственницей Валюши. Все, что Шеховцова думала рассказать о себе, блекло в сравнении с услышанным.
— Да, подруга, вертит нами жизнь. Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь, — философски заметила Надя, когда они вышли из здания больницы и направились к троллейбусной остановке. Надя на днях уезжала из Горинска с женихом на место его распределения. — Хорошо, что я собралась сегодня и пришла к тебе. Столько дней собиралась. Наконец позвонила твоей Марии Федоровне, а она мне и дала твои координаты. Рада тебя видеть.
— Поедем к нам, а то когда еще придется? Познакомлю тебя с Вадимом. Ты так надолго пропала, что я успела выйти замуж, а совсем скоро рожу своему Белову крепыша. Ты меня чудом застала. Я ухожу в декретный отпуск.
— Не могу, провожу тебя до остановки. Времени не хватает ни на что. Пиши, обещай, что будешь делать это регулярно. Тебе всегда легко давался эпистолярный жанр.
— Не думаю, что с появлением малыша у меня появится больше свободного времени. Однако, как всегда, не могу тебе отказать.
— Ты говоришь, что родишь примерно в середине ноября?
— Я думаю, что может получиться подарок ко дню рождения Вадима. Красный день календаря, как говорится.
— Значит, Скорпиона ждем, — улыбнулась Надя, беря подругу под руку.
— Я не сильна в гороскопах и не придаю им значения. Столько лет люди жили, не задумываясь над тем, какое созвездие повинно в их удачах, потерях, болезнях. Все намного проще и сложнее. Не думаю, что астрология может что-то изменить в моей жизни. Или в жизни моего малыша.
Подруги подошли к троллейбусной остановке. Прохладный осенний вечер напоминал о том, что совсем скоро станет еще холоднее. Сырость сменят морозы, снег. Северный ветер развевал светлые волосы Нади, подобранные коричневым бархатным обручем. Ей очень хотелось еще поболтать с Валюшей. Только почему-то на языке вертелось то, что совсем не нужно было говорить в эту встречу.
— Знаешь, Белова. Говорят, настоящий Скорпион обязательно должен занять чье-то место на земле. Замечено, что когда он рождается, рано или поздно умирает кто-либо из близких родственников. — Валя резко подняла голову и нахмурилась. Она почувствовала, как быстро застучало ее сердце. В ответ сильный удар в низу живота заставил ее ойкнуть и согнуться. Шеховцова шлепнула себя ладонью по лбу. — Ну и бестолковая же я! Всегда мой язык мелет несусветную чушь. Не обращай внимания, прошу тебя.
— Надя, давай прощаться. Мой троллейбус показался. — Еще полчаса назад желание пригласить Надю к себе было абсолютно искренним. Сейчас же Валя тяготилась обществом подруги. Еще с общежития за ней закрепилось прозвище Тяжеловес. И дело было вовсе не в лишнем весе, а тяжелом языке девушки. Всем была она хороша. Много замечательных качеств уживалось в ее натуре, но способность обидеть, сказать неуместное привела к тому, что общаться с нею долго не мог никто. Вале и Лене Архиповой ничего не оставалось делать, ведь жили они в одной комнате. Правда, Валюше досталось это «удовольствие» на три дня, а Ленке — на три года. Однокурсники сочувствующе хлопали по плечу соседок болтушки. Наверное, поэтому после окончания училища Валя не слишком переживала по поводу их расставания.
