Рэйчел Гибсон - Неприятности в Валентинов день
Кейт отстранилась ровно настолько, чтобы посмотреть ему в лицо. Она задыхалась, сердце грохотало у нее в груди. Свет из угла падал на маленький шрам на подбородке Роба. Кейт не нужно было видеть его глаза, чтобы знать, что в них горела страсть. Ей не нужно было чувствовать его длинный и твердый возбужденный член, прижатый к ней, чтобы понять глубину его желания. Оно накатило на них обоих горячими волнами. Сжимая и поглощая. Заставило ее жаждать его прикосновения. Кейт никогда не чувствовала ничего подобного этому. Это было как сам Роб. Большим. Сильным. Доминирующим. И это был один из тех моментов, когда ее не беспокоило, что кто-то более сильный, чем она, возьмет над ней верх.
Проведя руками по его груди, Кейт почувствовала дрожь, зародившуюся глубоко внутри него, и прижалась открытым ртом к ямке на его горле прямо под адамовым яблоком. Роб застонал, и Кейт почувствовала теплый мускусный вкус на языке. Она расстегнула рубашку, вытащила полы из брюк и, распахнув ее, коснулась его твердой груди и пробежала пальцами по волоскам, которые обнаружила там. Толстые грубые волоски мужчины, по полной загруженного тестостероном.
Маленькая лампочка освещала по частям ее и его. То тут, то там. Фрагменты и тени. И ничто из этого не казалось по-настоящему реальным.
Роб смотрел на нее в темноте. Так напряженно, что Кейт могла почувствовать его жаркий взгляд, и она подняла руки, чтобы прикрыться.
Он схватил ее за запястья и остановил.
— Нет. Не надо. Позволь мне рассмотреть тебя. — Он наконец-то коснулся ее, пробежав пальцами по кромке одной чашечки бюстгальтера, по ложбинке между грудей и вверх к другой чашечке. Он разъединил крючок посередине и чашечки распались. Роб сдвинул бретельки вниз, а потом его большие, мужские руки накрыли ее. Его теплые ладони прижались к ее напрягшимся соскам, и боль между ее ног превратилась в болезненный клубок, который только Роб мог распутать.
— Кейт, — сказал он. Его голос был низким и хриплым. — Ты лучше, чем все мои мечты. — И в эту секунду она поняла, что назад дороги нет, и, наклонившись вперед, поцеловала его шею. Его руки скользнули по спине Кейт, и он прижался своей горячей обнаженной грудью к ее груди. Потом, обхватив за талию, посадил на ящик с фруктами, стоявший позади нее. Апельсины падали на пол. Роб нашарил баллончик со взбитыми сливками. Свет от слабой лампочки в углу сиял на груди Кейт, когда Роб покрыл один из сосков идеальным белым треугольником. Да так немного слишком умело, что Кейт стало интересно, сколько раз он проделывал это прежде. А потом его жаркий рот оказался на ней, и ей стало все равно. Ее руки впились в апельсины, лежавшие сзади, и она изогнула спину дугой. Роб посасывал и вылизывал ее, а потом взял сливки и начал сначала.
Прежде чем потерять остатки своего благоразумия и отбросить волнения вместе со всем остальным, Кейт сказала:
— У меня нет презерватива. А у тебя?
Роб поднял голову и посмотрел на нее.
— Дерьмо. — Затем он бросил еще несколько ругательств, смысл которых она не совсем уловила. — Подожди. Это же магазин. Где этот чертов ряд с презервативами?
— Пятый.
Обхватив Кейт за талию, Роб поставил ее на пол. Затем взял за руку и потащил за собой. Несколько коробок с презервативами упали на пол, и внезапно все стало еще горячее, еще напряженнее. Неясные очертания. Стремительный напор. Пульсирующая потребность. Кейт срывала с Роба одежду, а он спускал ее брюки и трусики. Кейт переступила через одежду и потянулась к нему. Он стоял обнаженный в темном проходе, и она взяла его пенис в руку, большой и горячий: его пульс бился в ее ладони.
Роб издал протяжный стон, как будто ему было больно, а затем опустился на пол, увлекая Кейт за собой. Он целовал ее и трогал, и каким-то образом она оказалась на полу, опираясь на предплечья и колени.
Роб встал на колени позади нее и скользнул рукой по ее голым ягодицам и дальше между ног. Разведя складки, он коснулся ее. Кейт прикусила губу, чтобы сдержать стон, и прижалась лбом к предплечью.
— Ты мокрая.
Горячая головка его члена пришла на смену пальцам, трогая Кейт там, где она больше всего этого хотела.
— Кейт, — сказал Роб, сквозь шорох разрываемой упаковки презерватива и щелчка латекса. — Я хочу тебя больше всего на свете. — И он толкнулся в нее, огромный и толстый. Низкий первобытный стон вырвался из его груди, когда он вошел глубже, и головка его члена прижалась к шейке матки, растягивая и наполняя Кейт.
Она знала, что он большой, но вскрикнула. Роб обвил правой рукой ее талию.
— Прости, Кейт, — его тело накрыло ее, он опирался на левый локоть и предплечье. Он шептал ей на ухо, его дыхание было быстрым и горячим и запутывалось в ее волосах. — Я никогда не причиню тебе боль. Никогда. — Его хватка усилилась, а рука задрожала. — Хочешь, чтобы я остановился?
Стон слетел с ее губ. Стон, который смутил бы ее при свете дня. Она прижалась ягодицами к его паху.
— Нет, — ответила она голосом, который был слишком полон желания даже для нее самой. — Займись со мной любовью, Роб, — сказала Кейт в темноте, где ничто не имело значения и ничто не было настоящим. — Пожалуйста, не останавливайся.
Она почувствовала на своем плече его жаркий рот и острые зубы. Роб вышел, а затем толкнулся еще дальше.
— Ты так хороша, Кейт. Так хороша. — Он начал медленно и равномерно двигать бедрами. — Больше?
— Да.
И он дал ей больше, ударяя в самом правильном месте внутри нее.
— Кейт, — прошептал он ей на ухо. — Сейчас я собираюсь трахнуть тебя по-настоящему жестко.
— Да.
Роб поднялся, его руки сжали ее талию. Если бы он не держал ее, первый же глубокий толчок заставил бы Кейт растянуться на полу. Роб двигался все быстрее, жестче, сильнее. Лаская ее точку джи толстой головкой пениса и твердым стволом. Снова и снова, пока Кейт не почувствовала первый сильный рывок оргазма. Он начался глубоко внутри и вырвался наружу. Кейт снова закричала, на этот раз от невероятного удовольствия, которое прокатилось по ее телу, от ступней босых ног до самой макушки. В ее ушах звенело, ее тело трясло, пока стенки влагалища сжимались вокруг него. Она услышала его низкий стон и последовавшую за ним череду проклятий, которые она не очень-то и поняла. Что-то о Марии и Иисусе, и чьей-то матери.
А потом все закончилось, и остался лишь звук неровного дыхания и осознание Кейт того, что она голая, а ее пятая точка открыта всем ветрам.
Глава 14
Самолет Роба приземлился в международном аэропорту Сиэтл-Такома. Вдалеке виднелся Маунт-Рейнир. Взяв в аренду «Лексус», Саттер позвонил Луизе по мобильнику, чтобы сообщить, что скоро подъедет и заберет Амелию, включил радио и направился к Пятой автостраде.
