Иосиф Гольман - Авдотья и Пифагор
– А может, поедим? — выбрала четвертый вариант Дуняша.
Тоже приемлемо: Пиф достал съестные припасы, аккуратно и точно все порезав и разложив.
Никогда еще ему не было так вкусно. Но ведь он никогда и не ел с Дуняшей Семеновой вдвоем на необитаемом острове! Пиф даже в мыслях не именовал ее Кураевой.
После еды Дуняша решила вновь понежиться — правда, теперь не на открытом солнышке, а в тени, отбрасываемой высокой скалой, — Пиф же принялся изучать подводное ружье. Видимо, и в самом деле инстинкты взыграли: при виде желанной самки самец начинает демонстрировать свои охотничьи возможности.
Ружье было пружинным, но било, очевидно, крепко: он даже побоялся пальнуть двузубчатым гарпуном-вилкой на воздухе — далеко потом за ним бегать, — решил поэкспериментировать в воде. Однако, прежде чем пойти купаться, аккуратно разобрал карбюратор — именно из-за него, по мнению Пифа, зачихал до того вполне благополучный движок. Хорошо, что карбюратор, можно продуть жиклеры. Был бы электронный впрыск — езжайте, господин, на станцию техобслуживания.
Тем временем к ним приближались гости. Тот самый тихоходный тримаран с бамбуковыми балансирами по бокам неспешно подходил к острову.
«Вот же гады», — расстроился Пиф. Среди Тысячи островов не нашли одного свободного. Но люди попались довольно деликатные: не ткнулись рядом, а пристали метров за пятьсот, на их же вытянутом пляже, только поодаль, так что даже речь не будет слышна.
Пифу стало неловко за свои недавние умозаключения. Он достал свою чудо-трубу, раздвинул ее наполовину и взглянул на незаслуженно обиженных им пришельцев — те как раз ошвартовывались у берега, накручивая носовой канат на обломок огромного камня.
Увиденное не то что насторожило… А впрочем, насторожило. Известно, что все россияне почти безошибочно узнают своих за границей.
Пиф увеличил фокусное расстояние трубы, выдвинув полностью окуляр. Поле зрения сузилось, теперь сложнее стало ловить изображение, однако увеличение сильно возросло.
Двое из пришельцев сошли на берег и двинулись в противоположную от ребят сторону. Это хорошо.
Один остался на судне. Здоровенный, плохо бритый кавказец сидел в тенечке на палубе на пластиковом стуле. Но проблема была отнюдь не в его происхождении. Проблема была в большом пистолете, который привычно лежал в его руке.
Пиф перевел трубу на уходящих, пристально вгляделся. У одного оружие было тоже в руке. У другого — наверняка в неестественно оттопыренном кармане парусиновых шортов.
Вот теперь стало ясно. Ушли в ту сторону — вернутся с этой или сверху его пристрелят. А может, и Дуняшу, если Марат спятил окончательно.
В жизни всегда есть место подвигам, как бы нам ни хотелось этого избежать. Пиф схватил за руку мирно отдыхавшую после перекуса Дуняшу и сильно встряхнул.
– Ты что? — не сразу врубилась она в происходящее.
– Бежим! — приказал ей до того вполне любезный друг. — Они приехали за нами!
– С чего ты взял?
– У них оружие, — тихо сказал Пиф. — Бежим.
– Куда?
Вот теперь она запаниковала. Пиф не осуждал, у самого колени тряслись. Но ему проще: он мужчина и не может бросить свою женщину на произвол судьбы.
– Туда, — показал Светлов направление, противоположное тому, куда пошли бандиты. Он уже не сомневался в том, что это бандиты.
Они вскочили, надели шлепанцы и рванули вдоль берега: уплыть на лодке им бы не удалось, карбюратор разобран, на веслах от мотора не уйти. С собой Пиф успел схватить лишь подводное ружье и телефон. Связь имелась, но куда звонить? В Москву, доктору Балтеру?
Заметивший их бегство кавказец по рации предупредил двойку нападения. Те развернулись и, уже не скрываясь, побежали за ребятами.
Удрать по берегу было невозможно. Мужику догнать девчонку в пляжных шлепанцах — вопрос времени. Пиф судорожно искал решение, не прекращая тащить за собой обессилевшую и перепуганную Дуняшу.
Решение, как это часто бывает, пришло само.
Вверх нарисовалась тропинка. Он рванул по ней, среди кустов и невысоких деревьев, почти волоча свое любимое обременение. Преследуемые скрылись с глаз от погони. Но это ненадолго. Добегут до тропинки — поймут, в чем дело.
Оставалось только устроить засаду и с минимально возможного расстояния пустить в ход ружье.
Остров оказался очень узким — добрались до верха и увидели обратную его сторону. Вниз вела не одна, а целых три тропки. Пиф выбрал самую малохоженую, по которой они буквально скатились к воде.
Пиф еще подумал, не зря ли. Может, следовало угнездиться наверху и встретить гадов единственным гарпуном? Оказалось — не зря.
С этой стороны острова пляжей не было. Зато были огромные валуны, промытые водой утесы и уходящие куда-то под остров — наверное, к его грибоподобной ноге — залитые водой пещеры.
Пиф нырнул в одну, открыл глаза — чернота. Нырнул в другую — увидел свет.
По его расчетам, оставалась минута-две до появления гадов — те наверняка шли осторожно, опасаясь засады. Не теряя времени, Пиф пронырнул до света. Вынырнул в каменном мешке с крошечным отверстием. И слава богу, по крайней мере, Дунька здесь не задохнется. Развернулся в узкой щели и вынырнул обратно, к берегу.
Вот теперь следовало торопиться. Враги не просто были близко, они громко орали, предлагая Пифу сделку.
Теперь он точно знал, почему бандиты полчаса назад тупо не подплыли к их лодке и не пристрелили его. Они считали, что парень вооружен. Может, их смутило подводное ружье. Может, информация по острову Нандао, на котором оружие легально мог получить практически каждый житель. Во всяком случае, нападавшие решили, что безопаснее будет, не вызывая подозрений, обойти врага с тыла и пристрелить с горы.
Сейчас Пифу громко предлагали сдаться, объясняя, что у них задача забрать Авдотью, а не нанести вред Светлову. Несомненно, это было вранье. Пиф, может, и задумался бы об обмене своей жизни на гарантированное спасение Дуняшиной. Но, учитывая психологию Марата, точнее, его психопатологию, он не был уверен, что его спутницу не ожидает злая участь.
– Дуняша, ныряй в эту дыру, — приказал он подруге, слегка оцепеневшей и от прежнего испуга, и от Пифова внезапного исчезновения.
– Не-е-ет! — замотала головой любимая.
– Дунька, ныряй! — рявкнул Пиф. Такое он позволял себе в последний раз лет пятнадцать назад. — Тут два метра проплыть, не больше!
Она, как истукан, шагнула к залитой водой пещере и вновь остановилась.
– Хорошо, не ныряй, — мягко сказал Пиф. — Успокойся. Набери в легкие воздух, и я сам тебя протащу. Только не бойся, тут всего два шага!
