Маша Царева - Блондинка и брюнетка в поисках приключений
– Но где же ты теперь живешь? Я вот – у Насти. Ты тоже к кому-то переехал?
– Зачем? – Его спокойная улыбка почему-то начала меня настораживать. – Мой дом – весь мир. Природа благосклонно относится к тем, кто ее понимает.
Под столом Настасья пнула меня ногой. Я знала, что она терпеть не может разнообразных психов, которые мечтают спасти мир, или устраивают экологические демонстрации, или верят, что все беды – от инопланетян. Настя считает, что причина этих мыслей – банальный недостаток секса.
– Шурик, но… – я развела руками, – может быть, ты и прав… Но природа не выдаст тебе пачку евро и не купит билет на самолет.
– Я живу в Индии, – сжалившись над моим любопытством, он наконец начал внятно объясняться, – в ашраме. Так называются буддийские храмы.
– Но… Как тебя вообще туда занесло?
От изумления у меня даже пропал аппетит, что случается со мной крайне редко.
Выяснилось, что полтора года назад в жизни Шурика имело место быть событие трагического характера. Шурик безнадежно влюбился в какую-то малолетнюю вертихвостку, которая на протяжении двух недель вяло принимала его восхищение и даже пару раз легла с ним в постель, а потом нахально переметнулась к одному ушлому художнику, с которым Шурик же, на свое несчастье, ее и познакомил.
Шурик так страдал, что места себе не находил. В его дурной голове даже зародились смутные мысли опасного суицидального характера. Но в этот момент удача повернулась к нему лицом.
Один шапочный знакомый сообщил Шурику, что он ездил в паломнический тур по буддийским монастырям Индии, Непала и Бирмы и после этого путешествия на него снизошло божественное озарение: стало наплевать на деньги и на женщин. Шурику вовсе не мечталось стать равнодушным нищим импотентом, поэтому сперва он отнесся к рассказу приятеля без должного энтузиазма. Но тот продолжил: «Правда, с тех пор как я вернулся, и то и другое само ко мне липнет. Деньги появляются сами по себе. Удачные проекты плывут в руки. Контракты подписываются сами собой. А роскошные бабы так и вешаются на шею. Ты же сам знаешь, что меня бросила жена… А теперь она рыдает у моих ног и хочет вернуться. Только вот назад я ее не возьму. Зачем она мне, дура толстожопая, когда вокруг полно роскошных баб?»
Картина, тотчас же привидевшаяся Шурику, была заманчива. Вероломная предательница, размазывающая потеки туши по опухшей, изуродованной рыданиями физиономии. И его холодный вердикт – пошла вон, катись к своему художнику, дура толстожопая.
Закончилось все тем, что в тот же вечер Шурик выяснил у приятеля адрес турбюро, которое устраивает столь замечательные духовные путешествия. Через пару недель визы были готовы, и Шурик улетел в Индию.
– Сначала я не понимал ничего. Антисанитария, все какие-то тощие, с безумными глазами. Раскачиваются, повторяют одно и то же, – закатив глаза, Шурик принялся монотонно распевать: – Оммммм, Оммммм, Омммммм…
В нашу сторону начали поворачиваться удивленные лица. Заметно напрягся метрдотель. В венецианских ресторанах не привечают чудаков. «Давай уйдем!» – взмолилась Настасья.
Я постучала Шурика по спине. Пропев еще парочку леденящих кровь «Оммммм», он замолчал, открыл глаза и некоторое время удивленно на нас смотрел, как будто бы никак не мог взять в толк, где он находится.
– Ну вот, на чем я там остановился?… Ну да, ну да… Короче, сначала я был растерян и напуган. Но потом как-то незаметно втянулся. Я понял, что все эти странные вещи делаются не для самовыражения, а для того, чтобы остановить ход мысли. Успокоить сознание и стать настоящим. Я увлекся медитацией и понял, что все, что было до этого, было неправдой. Я метался, играл в какие-то игры, делал вид, что живу… И тогда я продал квартиру и переехал в Индию насовсем.
Я потрясенно молчала. Шурик был для меня привычным московским атрибутом. Не могу назвать его лучшим другом. Но все же раз в пару недель я привыкла забегать к нему на бокальчик пива с креветками. То были мирные полусемейные вечера. Мы вместе варили креветки, резали сыр, потом вставляли в видик комедию или ужастик. Чаще всего я оставалась ночевать, иногда и со всеми вытекающими… Никогда, ни одной минутки я не была хотя бы немножко в Шурика влюблена. Но все-таки… Смешной, родной, нелепый Шурик похоронен, а вместо него на белом свете обитает незнакомый мне тип с ясным взглядом и чуждыми для меня убеждениями…
– Мира, только не думай, что я сошел с ума, ладно? – Он заискивающе заглянул мне в лицо. – Нет, я не отношусь к избранным, которые выбирают путь отшельничества. Буддизм для меня – это, скорее, способ самоуспокоения, обретения счастья, в том числе и в самых примитивных его проявлениях.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я.
– Понимаешь, я потерял интерес к тому, что раньше мне казалось важным. Зато обрел кое-что большее.
– А нельзя ли поконкретнее? – Настасья начала выходить из себя.
– Ну вот, например, раньше я много пил. Иногда курил травку. А теперь мне этого совсем не надо. Потому что я и так всегда слегка пьян и невероятно расслаблен. Иногда я покупаю хорошее французское вино, но не чтобы развеселиться, а просто так, из гурманских соображений. Потерял интерес к газетам, к телевизору. Зато мне вдруг захотелось увидеть мир. Мне наплевать, какая на мне одежда. Но иногда я иду в бутик и покупаю себе что-нибудь из новой коллекции Кавалли. Уже не как потребитель, а как эстет.
– Ну и как вам новая коллекция Кавалли? – слегка оживилась Настасья. – Мы с Мирой тоже собираемся нагрянуть в Милан.
– Замечательно, – без интереса ответил Шурик, – и потом, у меня появилось много новых друзей. Среди них есть известные и успешные люди, – тут он назвал имена парочки солидных телеведущих, одного модного театрального актера, скандальную участницу реалити-шоу и пяток манекенщиц с примелькавшимися фамилиями.
– Они все твои друзья? – не поверила Настасья.
– Ну да, – улыбнулся Шурик, – если не веришь, могу фотографии показать.
Не дождавшись ответа, он закинул руку за спину и на ощупь достал из рюкзака пачку перевязанных аптекарской резинкой снимков. Мы с Настасьей разложили фотографии на столе и с удивлением констатировали, что Шурик не приврал. На всех снимках были запечатлены он собственной персоной плюс все те знаменитости, о которых он с гордой небрежностью только что упомянул. То он сидел у костра со всеми пятью манекенщицами, то купался нагишом в их же компании, то ел что-то вроде фисташковой халвы с телеведущим, то сидел в позе лотоса, а по обеим сторонам от него – актер и участница шоу.
– Они все тоже живут в Индии? – потрясенно спросила Настасья.
– О нет, – рассмеялся Шурик, – не обязательно жить в Индии постоянно, чтобы постичь истину. Они тоже медитируют, приезжают к нам время от времени. Мы не только занимаемся духовной работой, но и просто весело проводим время… Ходим на пляжные дискотеки, иногда курим гашиш…
