Нора Робертс - Одно лето
Страсть Шейда достигла своего пика, и сильнее стать уже не могла. Брайан не знала, почему она так решила, но была убеждена, что именно так оно и было. Может, ей подсказало то безумие, с которым Шейд шептал ее имя. Может, отчаяние, с которым он стягивал с нее купальник, исследуя каждый сантиметр постепенно обнажающейся кожи.
Чувства Брайан тоже дошли до предела. Она уже не могла выразить их словами. Слова оказались бессильны, только действием можно было передать всю глубину ее любви. Страсть, сожаления, желания, мечты — все сплелось, когда она прижалась к нему. Но даже когда они отдали друг другу все, что у них было, она не хотела отпускать его, пытаясь сохранить чувства, как выцветшую от времени фотографию.
Положив голову на плечо Шейду, Брайан лежала и улыбалась. Они отдались друг другу полностью. Чего еще можно было желать? Не открывая глаз, она поцеловала его грудь. Этот вечер уже ничего не испортит. Сегодня у них есть свечи и смех. Брайан этого никогда не забудет.
— Надеюсь, ты купил много креветок, — пробормотала она. — Я просто умираю с голоду.
— Я купил столько, что хватит даже самому жадному человеку.
Улыбнувшись, Брайан села.
— Отлично! — Снова накинув свою объемную рубаху, она с небывалой энергией вскочила, склонилась над котелком с креветками и принюхалась. — Пахнет восхитительно! Я и не думала, что у тебя столько талантов.
— Я решил, что пора открыть тебе одно из моих самых значительных достоинств.
С полуулыбкой она оглянулась. Шейд натягивал шорты.
— Да неужели?
— Ага. В конце концов, нам ведь предстоит долгий путь обратно. — Он многозначительно посмотрел на нее. — Очень долгий путь.
— Я не… — Брайан сама себя остановила, отвернулась и занялась салатом. — Выглядит аппетитно, — сказала она как-то слишком весело.
— Брайан, — Шейд не дал ей достать миски из шкафа, — в чем дело?
— Все в порядке. — Ну почему он всегда все замечает? Неужели она такая плохая актриса?
Он подошел к ней, взял за руки и повернул к себе лицом.
— В чем дело?
— Давай поговорим об этом завтра, ладно? — Брайан из последних сил старалась держаться бодро. — Я правда очень голодная. Креветки уже почти остыли, так что…
— Нет, мы поговорим сейчас. — Встряхнув ее, Шейд напомнил, что его терпение не безгранично.
— Я решила лететь обратно самолетом, — выпалила Брайан. — Завтра в полдень есть подходящий рейс.
Пытаясь оправдаться, она не заметила, что Шейд подозрительно спокоен.
— И почему ты решила так поступить?
— Мне пришлось сильно перекраивать свой график, чтобы взяться за это задание. Чем раньше вернусь к обычной работе, тем быстрее все придет в норму.
Звучало неправдоподобно. Впрочем, это и было ложью.
— Почему ты решила так поступить?
Брайан открыла рот, чтобы повторить, но взгляд Шейда остановил ее.
— Я просто хочу вернуться, — выдавила из себя она. — Я знаю, ты не хочешь ехать один, но задание выполнено, и без меня тебе теперь будет лучше.
Шейд подавил в себе злость. От нее проку мало, он бы стал кричать, ругаться и угрожать, а в такой ситуации нужно действовать иначе.
— Нет, — сказал он и замолчал.
— Что «нет»?
— Ты не полетишь. — Шейд говорил совершенно спокойно, но его выдавали глаза. — Мы едем вместе, Брайан.
Она скрестила руки на груди. Пожалуй, сейчас есть смысл раздуть ссору.
— Теперь послушай меня…
— Сядь!
Высокомерие в ней просыпалось редко, но уж если это происходило…
— Что, прости?
Вместо ответа, Шейд толкнул ее на скамью, а потом, не говоря ни слова, вынул из выдвижного ящика конверт с недавно отпечатанными фотографиями, бросил их на стол и нашел портрет Брайан.
— Что ты здесь видишь?
— Себя. — Она прочистила горло. — Конечно, себя. Что тут еще?
— Ты невнимательна.
— Я больше ничего не вижу, — буркнула Брайан, не решившись еще раз взглянуть на фотографию. — Там больше ничего нет.
Страх сковывал Шейда, хотя он и не желал в этом признаваться. Боялся, что увидел на снимке то, чего там нет.
— Ты видишь себя, да. Красивую женщину, желанную женщину. Женщину, — он заговорил медленнее, — которая смотрит на своего любимого мужчину.
«Он добрался до истины», — подумала Брайан. Слой за слоем снимал все личины, которые она накидывала на себя, защищаясь, и добрался. На фотографии изображено именно то, что он описал. Но какое это ему давало право сейчас мучить ее?
— Ты зашел слишком далеко, — тихо проговорила она, встала и отвернулась. — Слишком, черт побери, далеко.
Шейд испытал облегчение и на мгновение даже закрыл глаза от радости. Это не игра воображения, не иллюзии, это правда! Брайан действительно его любит.
— Ты сама во всем призналась.
— Нет. — Она обернулась в надежде хоть как-то защититься. — Я ни в чем не признавалась. Мои чувства — мои проблемы. Я тебя ни о чем не просила и не собираюсь это делать. — Брайан сделала глубокий вдох. — Мы же договорились, Шейд. Никаких трудностей.
— Тогда, похоже, мы оба не сдержали обещание. — Он схватил ее за руку прежде, чем она успела отойти. — Посмотри на меня. — Они были теперь совсем близко, на его лице дрожали отблески пламени свечей, освещая все, что он видел, через что прошел и что получил в итоге. — Разве ты сейчас ничего не замечаешь? Неужели на лице незнакомца на пляже, на лице женщины в толпе или ребенка на перекрестке ты видишь больше?
— Не надо. — Брайан начала говорить, но Шейд ее тут же перебил.
— Что ты видишь?
— Я вижу мужчину, — она отвечала быстро и очень эмоционально, — мужчину, который пережил больше, чем следовало бы. Он держит под контролем чувства, поскольку не знает, что случится, если он расслабится. Я вижу циника, который не смог побороть в себе чувствительность и мягкость.
— Это все вполне соответствует действительности, — спокойно возразил Шейд. Он не ожидал услышать такой подробный отчет. — Что еще ты видишь?
— Больше ничего, — Брайан запаниковала, — ничего!
Нет, этот ответ Колби не устраивал. Брайан почувствовала, что он разочарован.
— Куда исчезло твое чутье? То, что позволяет тебе заглянуть за блестящую маску популярного актера и увидеть суть человека? Посмотри на меня внимательно.
— Не могу, — ее голос задрожал, — я боюсь.
Она боится? Это не приходило Шейду в голову. Брайан всегда спокойно относилась к проявлениям чувств. А во время работы даже искала их. Он расслабил руки, сжимавшие ее ладони, и сказал то, что произнести труднее всего.
— Я люблю тебя.
Эти слова застали Брайан врасплох, у нее перехватило дыхание. Если Шейд признался ей в любви, значит, действительно влюблен, в этом невозможно сомневаться. Наверное, она была так поглощена своими чувствами, что не замечала его. Ей захотелось броситься в его объятия и тем выразить согласие пойти на любой риск. Но Брайан вспомнила о том, что они не справились с серьезными отношениями.
