Подчиненная с приветом - Лина Эрали
Стою и даже не предпринимаю попыток вырываться. Слишком крепко держит в своих объятиях.
— Да скажи, как есть. Ты просто был слишком занят Алиной, чтобы…
— Рыжик. Я полетел в Питер на мальчишник, потом невеста с подругами к нам присоединились. Алина сестра невесты. У нас с ней никогда ничего не было. Мы с детства дружим.
Из груди рвется тяжкий вздох. Звучит складно, но верится с трудом.
— Кстати, свадьбу играть будут здесь. В эту субботу. Пойдешь со мной и сама убедишься. Она, кстати, еще на благотворительном вечере поняла, что я запал на тебя. Ненавижу ее проницательность.
Ох, уж этот Озёрский. Все нервы мне вымотал. И парочкой предложений унял боль, саднящую в области сердца. Чувствую, как внутренности отпускает напряжение, которое терзало меня несколько дней. И следом тишину разрывает до неприличия громкое урчание живота.
Неандерталец даже не думает делать вид, будто не услышал. Смеется. Так себе из него джентльмен. Но длится это недолго. Озёрский зарывается пальцами в мои волосы на затылке, не оставляя мне возможности увернуться целует так, что колени подгибаются.
— Пойдем, Рыжик, накормлю тебя, — хватает за руку и тянет к выходу. Делаю шаг и нерешительно выдергиваю ладонь. — Ну, что опять?
— Там же сотрудники наверное уже вернулись. Не хочу, чтобы нас видели вместе.
— В каком смысле? — недобро щурится.
— Не хочу, чтобы про нас болтали всякое. Давай пока сохраним наши отношения в секрете.
— Рядом идти-то можем? — Озёрский закатывает глаза, но все же согласно кивает.
— Можем.
— Тогда вперед. Хоть задницей твоей полюбуюсь.
32
— Или все-таки это? — выхожу из примерочной в очередном платье. После работы Озёрский таки утащил меня в торговый центр за новым вечерним платьем.
Я долго отбивалась, но в итоге согласилась, чтобы он купил мне платье на свадьбу. Как бы я ни старалась, но мой парень… ох, до сих пор не верится, что Кирилл Озёрский мой парень. Мамочки! В общем, он понял, что я сильно нервничаю и переживаю из-за предстоящего знакомства с его друзьями. Пришлось сознаваться — я действительно боюсь, что меня не примут.
Они же все мажоры, родились с золотыми ложками во рту. Мало ли какие у них могут быть предубеждения. Я не москвичка. Влиятельной родней похвастаться не могу, счетами в банке тоже. Живу в съемной квартире, в старой хрущевке. Красочными фотографиями из путешествий в моих соцсетях и не пахнет. Я всего дважды была за границей. В Турции и Греции, и оба раза с родителями. Никогда не стыдилась себя, и сейчас тоже ни в коем случае не принижаю свою ценность, как человека. Но страх стать белой вороной в их обществе отчего-то страшит.
Озёрский клятвенно утверждал, что его друзья подобным снобизмом не страдают, им вообще пофиг на статус и регалии. А ему плевать на чье-то мнение в принципе. Это безусловно согрело мне душу, но волнение никуда не делось. Поэтому Кирилл и настоял на шопинге, надеясь отвлечь меня от напрасных переживаний. В итоге его план провалился. Теперь я еще из-за платья парюсь.
Да, теперь я стараюсь даже мысленно обращаться к нему по имени. Кирилл. Красивое у него имя. Характерное. Хотя неандерталец ему тоже вполне подходит.
Вернувшись из Питера этот гомо эректус сразу после работы силком утащил меня в свою пещеру и не выпускал. Но я не жалуюсь и в общем-то не особо сопротивлялась.
Наконец, Озёрский отрывает взгляд от телефона и устало вздыхает.
— Рыжик, ты и в этом платье хороша.
— Ну, тебе трудно что ли нормально оценить? Сам же меня сюда притащил!
— Ладно. Мое мнение — бери самое первое.
— А не слишком? — первое платье безумно красивое, но и нещадно дорогое.
— Слишком много времени мы тут торчим, Лада. Клянусь, Рыжая — еще минута и я скуплю все платья, и вдобавок тебя прямо в примерочной трахну.
Судя по яростному блеску в глазах, это не пустые угрозы.
— Ладно-ладно. Закругляюсь. Ты прав возьму то первое.
— Аллилуйя!
Вообще Кирилл со вчерашнего дня вел себя, как самый милый на свете пупсик. Но сегодня он не в духе и чует моя многострадальная задница, дело в моем увольнении.
Да. Несмотря ни на что я приняла окончательное решение уволиться.
Рядом с ним меня слишком сильно штормит от одного чувства к другому. Сейчас я дрейфую на волнах, наслаждаюсь каждым вздохом, но кто знает, что будет завтра. Я должна в первую очередь думать о себе и своем будущем.
Ведь если, что-то не сложится между нами он по-прежнему будет генеральным директором крупной компании, а я останусь ни с чем. Без парня и без работы.
Кирилл принял эту новость в штыки и мы почти поругались. Но обошлось. На этот раз. А сколько еще стычек будет между нами?
Я вот уже и забыла об этом, а он до сих пор дуется на меня. Вон, как рычит.
* * *
— Что за неугомонная девчонка, — бубнит Кирилл одеваясь. Боже, какой же он скряга. Даже после секса нашелся повод поворчать.
— Я серьезно. Нормально я доеду. Такси вызову супер-пупер бизнес.
Оставаться еще одну ночь у Озёрского я уже не могла. Мне надо домой. Мне нужны мои вещи.
— Да, щас. На улице второй час ночи, — хватает ключи от машины, и уже ждет меня у порога.
Улыбка растягивается до ушей. Ну и пусть ворчит, зато беспокоится обо мне. Ныряю к нему в подмышку и жмусь всем телом. Он издает недовольный вздох, но губы предательски его выдают. Складываясь в довольной ухмылке.
Терпеливо жду на лестничной площадке, когда он закроет дверь. Слышу, как за спиной открывается лифт.
— Кир… Кирюша, — тянет женский голос.
Голос смутно знакомый, резко оборачиваюсь и вижу Владлену его бывшую невесту. Недоуменно перевожу взгляд на своего парня. Он мой!
— Бля-я, — плечи Озёрского обреченно опускаются. — Все-таки придется продавать квартиру, — едва не стонет он.
— Кто это? — визгливо вопит девушка, с презрением тычет в меня пальцем.
Отвечаю ей тем же — высокомерно оглядываю с ног до головы. От того лоска, что укрепился в моей памяти со времен Греции не осталось и следа. Выглядит она откровенно плохо. Тушь размазана, волосы взлохмачены. Шикарный наряд сидит криво, ноги норовят разъехаться в разные стороны, а на этаже уже не продохнуть от паров алкоголя.
— Да еб твою мать, — Озёрский даже не отвечает ей, клацает по телефону и прикладывает к уху, попутно открывает дверь квартиры. — Заходи, — кивает бывшей.
Мой рот недоуменно раскрывается, но я молчу, хлопая глазами. Эта мадам вздергивает
