Рубль-пять - Алёна Берндт
После, когда они с Алешей переехали в Советский, Натка думала взять котенка в дом, но постоянные отъезды на лечение, когда она и сына-то была вынуждена оставить на посторонних людей, не позволили ей этого сделать. Так и жили, а вот теперь, видимо, и пришла пора! И Натка сама вдруг счастливо рассмеялась!
– Щенка, говоришь? А вы его воспитаете, а потом на охоту станете ходить? Ох, ты хитрый! Но ты прав – Алешка от счастья до потолка подпрыгнет! Щенка так щенка! А как подрастет, еще и котенка найдем, я кошек люблю. Только давай сначала с Николаем Ивановичем поговорим, пусть соседа спросит. А то наобещаем Алешке, а тот не отдаст. Представь, столько прольется слез!
– Это конечно, сначала все узнаем! Пусть будет сюрприз!
Натка смотрела на Сашу, в груди теснило от нежности и любви… видимо, за все ее разочарования послал ей Бог этого мужчину, способного не только брать, но и дарить так много любви.
После обеда гости собирались в обратную дорогу. Дед Николай нагрузил им полную сумку гостинцев, которая уже была уложена в багажник машины. Николай Иванович взял с Натальи обещание, что на следующие выходные они снова выберутся к нему в гости, и она с радостью согласилась. И сама настоятельно просила, чтобы и Николай Иванович приехал к ним в Советский.
Напившись чаю перед дорогой, все расселись у стола попрощаться. Саша с отцом отчаянно перемигивались, Натка же таинственно улыбалась. Один только ничего не подозревающий Алешка сидел на стуле болтая ногами и смотрел в окно, предвкушая обратную дорогу на машине до Советского. И не заметил, как дед Николай вышел в сени, а вернулся оттуда с большой картонной коробкой в руках.
– Алексей! Мы тут все посоветовались, и решили, что ты будешь рад такому подарку от нас всех!
Коробка странно завозилась, издавая невнятные звуки, Алешка недоверчиво глянул на взрослых и открыл коробку. Краска залила его щеки – на него из коробки взирал щенок, тот самый, с которым он играл сегодня, когда после прогулки дед повел его в соседский двор. Все щенки гонялись друг за другом целой кучей, и только один, завидев мальчика, вдруг оставил собратьев и сам подошел знакомиться. Теперь этот самый смелый малыш любопытными глазами смотрел на Алешку.
– Это… это кто… что же, это мне… мой… Мама? – Мальчик взглянул на Натку полными слез глазами, и она кивнула в ответ.
Осторожно достав из коробки щенка, который тут же лизнул его в нос, Алешка уткнулся лицом в его шерстку, расплакался и рассмеялся одновременно, а радостный щенок тут же облизал его лицо.
Вечером, в сумерках, от бревенчатого дома с синим заборчиком отъехала машина, увозя обратно в Советский уже не трех, а четырех пассажиров.
Глава 49
– Ты уверена, что хочешь этого? – спросил Саша, поглаживая Наткину руку, и на миг отрывая взгляд от дороги.
Натка уверенно кивнула в ответ и сжала Сашину ладонь, они ехали в город. Прошел почти месяц с того момента, когда Николай Иванович попросил своего друга разыскать Наткиного отца… ну, то есть того человека, который предположительно таковым являлся. Хотя сама Натка и не сомневалась, что это именно тот самый Юрий, о котором рассказывал отец Саши.
Натка долго думала, нужна ли ей вообще эта встреча, стоит ли ехать и бередить тайны прошлого, но все же желание узнать, почему же никто не помог ее маме тогда, что же вообще произошло. Коллега Николая Ивановича дал очень подробную информацию о человеке, к которому теперь ехали они с Сашей.
Юрий Георгиевич Шургин до настоящего времени жил и работал в своем родном городе, был руководителем одного из государственных учреждений, иногда еще преподавал в институте, был женат и имел двоих детей. Еще Натка узнала, что жива и мать этого самого Юрия Георгиевича, который предположительно мог оказаться ее родным отцом. Его мать, Вероника Эдуардовна, была уже в очень преклонном возрасте, но то, что жива, может быть, ее бабушка, поразило Натку… Наверное, именно поэтому она и решилась поехать.
Ей хотелось посмотреть на людей, которые явно знали что-то о происхождении Натки, даже если и не были ее родней, но могли помнить те времена и знать, что же случилось. Потому Натка и собрала всю свою храбрость, оформила себе три дня без сохранения зарплаты на те дни, когда у Саши не было смен, и попросила его свозить ее в город.
Вообще, узнав про этого самого Юрия Шургина, и поняв, что он может быть ее родным отцом, Натка ходила сама не своя, раздумывая, что же делать дальше. К тому же у Саши закончился отпуск, и он вынужден был вернуться в город и теперь приезжал в Советский тогда, когда у него не было дежурства, наматывая на старенькой отцовской «Волге» многие километры.
Алешка, так быстро привыкший к присутствию Саши в доме, всегда очень ждал его приезда, потому что теперь их еще и объединяла общая забота – это палевый, с коричневыми ушами и пятнышками на спине Буран. Воспитание щенка проводилось по всем правилам, которые очень подробно рассказывал Саше его друг – кинолог. Только вот оба – Саша и Алешка – укоризненно качали головами и выговаривали Натке, что она им все портит и балует щенка! Натка смеялась и отвечала, что Булочка (он же Буран) еще малыш, и ничего страшного не случится если хоть кто-то побалует «ребенка».
А умница Буран и сам все прекрасно понимал, кто есть кто в доме, потому и вел себя примерно с Сашей, весело играл с Алешей, и бессовестно выпрашивал вкусняшки у Натки. Но вообще, пес был умницей, и даже
