Пленительная мелодия - Джейн Даймонд
Когда мы приблизились к дому моего брата, я обняла его крепче. Броуди стал сильнее, солиднее, чем в юности. Я вся окуталась его лесным запахом, его кожаной курткой, его волосами… и теплом, исходящим от него. Мне нравилось слушать знакомое рычание мотора, нравилась его мощь и вибрации…
Слишком скоро мы подъехали к дому моего брата. Передняя часть дома осветилась, когда сработали датчики движения. Я неохотно отпустила Броуди и слезла с байка, понимая, что должна извиниться. Он тоже наговорил мне много обидных вещей, но всю дорогу сюда я раскаивалась в своем поведении – и это после того, как он пришел мне на помощь.
Я должна была извиниться перед ним и поблагодарить его.
Он заглушил двигатель мотоцикла и слез него, а когда повернулся ко мне, то выглядел таким же взбешенным, как и полчаса назад, когда садился на него.
– Ты опять сбегаешь? – спросил он. – Скажи мне, если да, чтобы я мог отменить баннер «Добро пожаловать домой, Джесса», который заказал для вечеринки.
И это теплое, безопасное чувство сожаления исчезло, оставив лишь холод.
Боже, он мог иногда вести себя как настоящий придурок.
– Я не знаю, как долго я здесь пробуду, – сказала я. – Я просто принимаю это решение изо дня в день.
Броуди пристально посмотрел на меня.
– Изо дня в день, – повторил он.
– Да.
– Есть ли шанс, что ты захочешь дать мне что-то большее, чем это? Можешь считать меня сумасшедшим, но «дай мне всего себя, Броуди» натолкнуло меня на мысль, что, возможно, ты снова захочешь меня всего, прежде чем исчезнешь. Или это то, что ты говоришь каждому парню, когда его член оказывается у тебя в руке?
Я развернулась на каблуках и пошла прочь.
– Отлично. Уходи. Это то, что у тебя получается лучше всего.
Я резко повернулась к нему.
– Зачем мне оставаться? Что здесь есть для меня, кроме одного приступа вины за другим?
Мы уставились друг на друга, и когда я больше не могла выносить гнев и обвинение в его синих глазах, то снова отвернулась. Я услышала, как он приближается, его ботинки стучали по бетону. Он схватил меня и развернул лицом к себе.
– Ты что, мать твою, издеваешься надо мной?
Потом он поцеловал меня.
Он подвел меня к стене дома моего брата и поцеловал так, словно хотел разорвать на части.
Когда он остановился, чтобы перевести дух, то спросил:
– Сколько раз мне нужно это сделать, чтобы пробиться сквозь твой бетонный, упрямый череп?
– Броуди…
Он поцеловал меня снова, грубо и не терпя возражений.
Затем он прижался своим лбом к моему, тихо дыша.
– Тебе нужно, чтобы я это сказал? Потому что, черт возьми, я это сделаю. Не бросай меня снова. Если ты снова уедешь на другой конец света, а я не смогу тебя увидеть… прикоснуться к тебе… и ты заставишь меня замереть и притворишься, что меня не существует, я не смогу этого вынести, Джесса. – Он обхватил мое лицо ладонями. – Обещай мне, что больше так не сделаешь.
Я лишь выдохнула в тишине. Я не могла… не могла пообещать ему то, что не знала, как выполнить.
Все, что я могла, – это убежать.
Он отстранился и уставился на меня. Мой рот был открыт. Я пыталась что-то сказать, но слова не шли с языка.
Он убрал руки.
– Это Сет?
– Нет. – Я покачала головой. – Нет.
– Боже. – Броуди отступил назад, слишком далеко, и запустил руки в волосы. – Ты всегда выбирала его, не так ли? Это всегда был он.
– Я не…
– Черта с два.
Запаниковав, я выпалила в ответ:
– Когда это ты успел выбрать меня? Мы оба знаем, что ты снова переспал с Кристи после того, как сказал, что будешь ждать меня.
– Это когда ты тайком встречалась с Сетом? – выпалил он в ответ.
Я закрыла рот.
– Я никогда не собирался принуждать тебя быть со мной, Джесса. Тебе было шестнадцать, и ты собирала себя по осколкам после смерти своей мамы. Я чувствовал, что ты ускользаешь, и да, я, черт возьми, увидел тебя с Сетом, и это меня подкосило. Я не собирался быть тем засранцем, который поставил бы тебе ультиматум и заставил выбирать. Если бы ты любила меня, то была бы моей. Но ты никогда не была моей, а иначе бы не наплевала на мои желания, Джесса.
– Это неправда…
– Мне было плевать, работала ли ты моделью или зарабатывала на жизнь вождением гребаного мусоровоза. Что бы ни делало тебя счастливой. Но ты не была счастлива, и я умолял тебя остаться в группе. Я просто умолял тебя. Но я не стану умолять тебя любить меня.
Мои глаза наполнились слезами.
– Я правда любила тебя, Броуди.
Он долго смотрел на меня, пока до него доходил смысл сказанного.
Затем он покачал головой и шагнул ко мне.
– К черту все это. К черту ожидание и к черту стремление быть хорошим парнем. У тебя есть только один выбор, и ты должна сделать его сейчас. Раз и навсегда. Он или я.
– Броуди…
– Он или я.
Я потеряла дар речи. Я понятия не имела, как исправить все, что я натворила. Он действительно думал, что я предпочла Сета?
Ему?
Когда я промолчала, он отстранился. Его лицо застыло – так бывало перед тем, как он замыкался.
На самом деле, я была не единственной, кто знал, как уходить.
– Скажи мне одну вещь, – жестко произнес он, когда в доме моего брата зажегся свет. – Ты трахалась с ним? Все это время, за моей спиной? Прямо у меня под носом?
Я впала в ступор.
– Ты думаешь, он мне не сказал? Потому что, черт возьми, именно это он и сделал. И поскольку ты никогда ни черта не говоришь, я начинаю задаваться вопросом, что еще ты, черт возьми, скрываешь.
Я ничего не сказала.
Это не имело бы значения. Броуди уже принял решение.
Судья, присяжные и палач.
Он сделал еще один шаг назад и, казалось, принял решение о какой-то невысказанной правде, когда посмотрел на меня.
– С меня хватит, – сказал он. – Я с тобой покончил.
Затем он сел на свой мотоцикл и с ревом умчался, как раз в тот момент, когда открылась входная дверь и мой брат высунул голову наружу.
– Какого хрена? – Джесси стоял без футболки и подтягивал штаны, волосы у него были растрепаны. Он взглянул на меня и подошел, чтобы обнять. – Это был Броуди?
Я не ответила. Не смогла.
Я разрыдалась в объятиях брата.
Глава 19. Джесса
– Ты остаешься?
Проводив группу, Мэгги вернулась в церковь и окликнула меня.
Был час ночи, а я все еще сидела на полу сцены, держа гитару на коленях, и репетировала. Как будто я не знала эту песню и все остальные песни, которые я когда-либо писала с Dirty, вдоль и поперек.
Когда группа узнала, что я планирую вернуться в Ванкувер после съемок в Лос-Анджелесе, они пришли в восторг и пригласили меня прийти на секретное шоу, которое они устраивали в городе завтра вечером, и подняться на сцену, чтобы исполнить с ними песню. Я согласилась. И хотя я подумывала о том, чтобы вообще не возвращаться после нашей с Броуди серьезной ссоры на подъездной дорожке дома моего брата, я каждую минуту, пока была в Лос-Анджелесе, мечтала оказаться именно здесь.
Потому что
