Милая маленькая игрушка - Айви Торн
— Мы можем обсудить оплату позже. Но уверяю тебя, у нас будет более чем достаточно материала для твоего портфолио. Почему бы нам не начать с нескольких портретов? — Предлагаю я, держа камеру вверх.
— Э-э, да, это звучит неплохо. Где бы ты хотел, чтобы я была? — Спрашивает она, оглядывая комнату.
— Как насчет того, чтобы встать у этой стены? — Двойной смысл заставляет мой голос хрипеть, когда я представляю, как трахаю ее у стены, на которую я указываю.
Уитни грациозно движется через комнату к ровному участку стены и встает перед ним. Я беру ее подбородок между пальцами, поворачиваю ее лицо и слегка приподнимаю его, чтобы подчеркнуть линию ее подбородка. Я обычно не считаю себя хорошим фотографом, но с таким объектом съемки сегодня будет весело.
Отступив назад, я делаю снимок ее драматичных черт, естественного свирепого взгляда ее кошачьего макияжа. Полароид шумно свистит, создавая черный квадрат мгновением позже, который я беру и бросаю, на акцентный столик, рядом со мной.
— А теперь повернись ко мне лицом.
Уитни так и делает, принимая напряженный взгляд модели, слегка приоткрывая губы. Она естественна. Я делаю еще один снимок и отбрасываю второй черный квадрат в сторону, не утруждая себя просмотром конечного результата. Постепенно я перехожу от портретов к позам в полный рост, заставляя ее небрежно прислониться к каминной полке и вглядываться в мерцающее пламя, затем небрежно откинуться на диване с бокалом вина в руке. Разрез ее платья распахивается, открывая одну длинную мускулистую ногу, когда она сгибает колено, чтобы поставить ногу на шпильке на диван. Ее глаза смотрят на меня издалека, огонь в них говорит мне, что ей это нравится.
— Я думаю, у нас есть неплохое количество образцов гардероба. Почему бы нам не перейти к коллекции будуара? Уверяю тебя, моя работа всегда стильная и уважительная. Я, в конце концов, профессионал.
— Я уверена, что ты прав. Пока что твои фотографии — не что иное, как искусство, — признается Уитни, подбирая случайный снимок и размахивая им, чтобы оживить изображение. Не говоря больше ни слова, она встает и идет в спальню, ее каблуки цокают по дереву.
— Я уже подготовил твой наряд. Я дам тебе время переодеться. Просто дай мне знать, когда будешь готова, и не снимай каблуки, — добавляю я, прежде чем она исчезает.
Уитни поворачивается, чтобы посмотреть на меня, когда она цепляется за дверной проем в своей комнате, ее бровь слегка приподнята в легком удивлении. Она ожидала, что я буду смотреть. Но сегодня я придерживаюсь сценария. Я жду, пока она не позовет меня через несколько минут, давая мне знать, что она одета, и мой член начинает твердеть от предвкушения.
Одетая в прозрачный черный халат с мягкими оборками там, где ткань заканчивается у локтей и чуть ниже бедер, Уитни практически полностью демонстрирует свое тело. Ее ребристый лиф приподнимает грудь, подчеркивая ее декольте, а подвязки для чулок вдавливаются в мягкую, эластичную плоть, удерживая на месте ее высокие чулки до бедра. Ее туфли идеально сочетаются с нарядом, каблуки заставляют ее сильные икры изгибаться. А ткань ее чулок облегает ее ноги.
— Почему бы тебе не устроиться поудобнее? — Предлагаю я, указывая на кровать.
Она так и делает, ложась на живот и скрещивая лодыжки в воздухе, точно так же, как она делала, когда играла школьницу, пытающуюся учиться. Мои яйца напрягаются от воспоминаний, и я сосредотачиваюсь на том, чтобы запечатлеть ее с лучшего ракурса, когда она смотрит на меня и камеру. Она игриво прикусывает губу, и мне приходится сделать второй снимок в этой позе, прежде чем сказать ей перевернуться.
Она так и делает, принимая позы, как могла бы делать модель. Демонстрируя свое нижнее белье с впечатляющим пониманием того, как это сделать, и ее вид становится чрезвычайно соблазнительным.
— Теперь сними обувь и встань у края кровати. Подними ногу и начинай снимать чулок. — Говорю я.
Теперь я откидываюсь на кровать, делая снимки, пока она делает то, что ей говорят, расстегивая подвязки, прежде чем медленно спустить чулок вниз по ноге.
— Хорошо. Теперь другой, — говорю я.
Румянец окрашивает ее щеки, когда Уитни снимает и второй чулок, ее движения медленные и чувственные.
— Сними халат.
На этот раз я демонстративно откладываю камеру в сторону, когда она подчиняется, и ее глаза метнулись ко мне. Поднявшись с кровати, я медленно подхожу к ней, не утруждая себя тем, чтобы скрыть свой блуждающий взгляд.
— Что ты…
— Думаю, пора обсудить оплату, — многозначительно говорю я, подходя к ней, мои руки находят ее талию.
— Я…
— Как фотограф, я люблю думать о своей работе как об искусстве. О чем-то, выходящем за рамки цены, которую можно назначить за нее с помощью суммы в долларах. Так что, почему бы нам не считать это больше… одолжением. Я оказал тебе одолжение. Теперь пришло время и тебе сделать его для меня, — выдыхаю я, наклоняясь ближе.
— Что ты задумал? — Бормочет она, глядя на меня сквозь свои густые длинные ресницы.
— Ну, раз ты уже одета для этого… Я подумал, что ты могла бы дать мне попробовать то, что находится между твоими идеальными ножками.
Я наклоняюсь, чтобы погладить пальцами ее кружевную киску, и Уитни ахает.
— Я имею в виду, что заключаю с тобой сделку, — настаиваю я, дразня край ткани. — Несколько личных фотографий для меня, а все остальные ты можешь получить взамен.
Ее глаза расширяются, и она нервно облизывает губы.
— Ладно. — Кивает она.
— Хорошо. Тогда ложись на кровать, — командую я.
Уитни колеблется, прежде чем сделать то, что я говорю, откидываясь на подушки, пока я снова беру камеру.
— Сними трусики, — приказываю я.
Она так и делает, направляя кружевную ткань вниз по бедрам, затем коленям. Она откидывает их в сторону ногой и снова переводит взгляд на меня.
— Ты никому их не покажешь? — Спрашивает она, и я думаю, не сомневается ли она?
— Они только для меня, — обещаю я. — А теперь раздвинь ноги и дай мне
