Открытый брак - Ольга Джокер
Его колено задевает моё. Вроде бы невзначай, но от этого движения внутри всё сотрясается, будто от столкновения с айсбергом. К счастью, внешне я остаюсь абсолютно спокойна.
— Люблю поострее. Ты разве нет?
Взгляд по-прежнему не поднимаю, усиленно делая вид, что рисовать — куда интереснее. Что угодно интереснее, чем общение с Александром Журавлёвым.
Сама же напряженно соплю, выводя карикатурные линии и портя до недавнего времени безупречную работу.
— Надо же — у нас сходятся вкусы. Главное, не усердствовать, Полин, а то потом проблемы с ЖКТ, повреждение вкусовых рецепторов и нарушение чувствительности. Обыкновенная еда уже не будет казаться настолько вкусной и интересной.
— Спасибо за поучительный ликбез.
Становится слишком много всего. Гремучий коктейль из внимания, запахов и тепла ударяет в голову. Щёки не просто розовеют, а пылают.
Смотрю на руку, покоящуюся чуть выше колена, на выпуклые вены, уходящие под манжету рубашки, и длинные пальцы с ухоженной ногтевой пластиной.
Зачем-то вспоминаю, как исследовал ладонями мое тело. Поцелуи — чувственные и нежные. Обожание в каждом слове и жесте. Жажду, просачивающуюся в кровь. И губы, которые были везде, куда только можно дотянуться. На каждом обнаженном сантиметре. Даже между бедер. Блядь. Особенно между бедер. Лаская влажно, с языком. Вскидывая меня на волны удовольствия.
Я глупая, потому что на мгновение поверила, что для Журавлёва наш секс действительно особенный. Не такой, как со всеми: с другими, с женой. Он вроде бы натурально волновался, теряя слова и самообладание. Моментами хотелось пожалеть, умиляясь трогательным и непривычным поведением.
На деле это оказалось обычной проверенной стратегией. Соблазнить, втереться в доверие. Добиться и забыть. Казалось бы, зачем? Я бы и так дала в качестве случайного и спонтанного эксперимента, на который шла с мужем. Не знаю, видимо, так ярче и более запоминающееся. Я ни о чем не жалею, но злюсь на себя за то, что без проблем попалась на крючок и позволила вытащить себя из комфортного болотца на сушу.
— Чем занимаешься?
Саша заглядывает в экран планшета, развернувшись ко мне туловищем. Нарушая барьеры, стирая рамки. Будто со мной так можно и нужно. Намеренно смущая и провоцируя. Вновь подхватывая ниточки и пытаясь занять роль кукловода. Вот только я больше не верю ни единому его слову, взгляду или жесту.
— Делаю домашку. Уже заканчиваю.
Жму на значок, чтобы сохранить. Под столь пристальным вниманием вся работа насмарку. Как на иголках. Я обожаю рисовать в одиночестве.
Сворачиваю графический редактор. Прячу стилус в специальный отсек, закрываю чехол. И, наконец, вскидываю взгляд, теряясь в пытливых темно-карих глазах, дав себе устное обещание никоим образом не выражать эмоций и не показывать, что меня хоть как-то волнует чужое присутствие.
— Давай отвезу домой, Полин?
Я глубоко вдыхаю. Тряхнув головой, тянусь к стакану с лимонадом. Смачиваю пересохшее горло. Чувствую, как рассматривает изогнутую спину. Вспоминая что-то или нет — не имеет значения.
— Я не планировала домой.
Откинувшись на диван, открываю сумку и нервно перебираю вещи. Бросаю на дно айпад и мобильный.
— Скажи, куда планировала. Я отвезу. В любую точку мира.
В голосе и требование, и просьба. Волоски на коже встают дыбом, реагируя. Приходится напомнить себе, что для Саши — это весёлая игра, и не больше. Свободный, раскованный мужчина. Обаятельный, красивый. Распиздяй и блядун. И совершенно точно искусный лгун.
— Тебе нечем заняться, Журавлёв?
Легонько толкаю его коленом под столом. Требуя, чтобы поднялся с дивана и дал мне возможность выйти, заодно отвечая на вопрос.
Не получив нужной отдачи — недовольно выгибаю бровь, возвращаясь к любопытным глазам Саши и отмечая его спокойствие и уверенность. Чего так не хватает мне.
— Нечем, — честно или не очень признаётся. — День сегодня паршивый…
В тоне проскальзывают тоскливые нотки, но я уже не столь добра — не жалею и не вникаю. Похер.
— … дай мне возможность хотя бы закончить его приятно. На дружелюбной ноте. С тобой.
— Есть один неплохой и полезный лайфхак, как с пользой скоротать время.
Саша чуть склоняет голову набок. Слушает с интересом, но слегка улыбаясь.
— Куда лучше вернуться домой, порадовать жену. Убраться, приготовить ужин…
— Есть одна загвоздка — не люблю готовить.
Ага. И Настю не люблю. Я уже об этом слышала.
— Так куда, Полин?
Набираю в лёгкие побольше воздуха. Раздражаясь и активно жестикулируя руками:
— Я собиралась в торговый центр. Договаривалась с Лилей, но утром она отменила встречу. Если хочешь побыть моим личным консультантом и таксистом — велком.
Жду, что спасует. Предложение нарочно абсурдное и скучное.
— Однохуйственно кем. Носильщиком, подружкой, стилистом или байером. Поехали?
В висках отстукивают молоточки, подавая тревожные сигналы, но я специально их игнорирую.
Настойчивее толкнув Сашу в колено, подзываю официанта и прошу счёт. Воспользовавшись свободой, поднимаюсь с дивана и поправляю примявшиеся брюки. Ловлю на стене осуждающий и нахмурившийся взгляд Фриды Кало.
— Я отойду на пять секунд в уборную, — предупреждаю Журавлёва.
В спину долетает насмешливое: «Не торопись».
Хмыкаю, шагаю по залу невозмутимой уверенной походкой. И только когда прячусь за дверью с табличкой WC, обмякаю и ненадолго прихожу в себя.
Что я творю? Для чего? Можно смело вызвать такси, махнув на прощание Саше и умчав по своим делам, но что-то заставляет остаться и включиться, предпринимая ровно противоположные действия.
Дурость? Азарт? Месть?
В голове настойчиво крутится ответ, но он ни капли меня не устраивает, поэтому даже не пытаюсь уцепиться.
Прижимаю холодные и мокрые ладони к горячим щекам в попытке остудить пыл, но ничего не получается. Я почему-то испытываю почти садистское удовольствие от того, что ниточки кукловода переходят под мою власть.
Вернувшись в зал, замечаю Сашу у входа. Услышав цокот моих каблуков, он взмахивает рукой и зовёт за собой. Высоченный, под два метра ростом. Худой, но отлично сложен. Присутствующие в зале девушки томно провожают его взглядами.
— Извините, счёт.
Напоминаю, отлавливая официанта.
