Ничего, кроме любви (СИ) - Хабарова Леока
Вот ведь гад!
— Ну ты, верзила контуженный, совсем шуток не понимаешь, — гыкнул он, отсмеявшись. — отставить панику! Тут где-то бродит невеста твоя. Буквально минут пять назад видел — мимо проходила. Ты кстати про водителя Горских слыхал?
— Про какого водителя? — Серёга сморщил лоб.
— Того самого, который бы тебе башку продырявил, не успей мы вовремя.
— Ах… этот. — В памяти всплыл образ шкафоподобного громилы со шрамом на квадратной морде. — Не, не слыхал.
— А про депутата Гриднева знаешь?
— Тот, который повесился? — Сергей напряг память. — Вроде дочь у него похитили.
— Похитили и убили, — уточнил Старший. — Похитил наш разлюбезный друг Максим Игоревич Горских, а убил…
— Водитель? — предположил Серый.
— Сын водителя. — Дыбенко опрокинул в себя рюмку коньяка и смухордился. Закусывать не стал.
— Сын? — Серёга как-то не допускал мысли, что у мордоворотов Чёрного Макса может быть личная жизнь. Семьи, дети…
Сыновья…
— Сын, — кивнул Пётр Петрович. — Мальчишка совсем. Девятнадцать лет. Батя его к Горских устроил, и у сопляка крутизна взыграла. В таком возрасте все чудят.
Сергей скрипнул зубами. В девятнадцать лет он рванул служить по контракту…
Да уж… Все чудят. Так и есть.
— Парень совсем раздружился с крышей и задушил несчастную девочку, — продолжил майор. — Задушил, не имея на то приказа Чёрного Макса. Горских таких косяков не прощает, сам знаешь. он убрал бы мальчонку на раз, да вмешался этот водила. Антон, кажется. Мужик фактически себя в рабство продал, но сына спас. Во такая история.
— Печальная история. — Серый искал глазами Крис, но не находил. Куда же она делась?
— Сейчас еще печальней станет. — Дыбенко помрачнел. — Повесился этот Антон вчера.
Серёга вздрогнул и уставился на Старшего.
— Повесился?
— Именно, — кивнул Пётр Петрович. — В камере. Но перед смертью такие показания дал, что Горских теперь никакие сделки не помогут.
Серый сглотнул, пытаясь уместить в сознание всё услышанное.
Сделки не помогут…
— С Максимом Игоревичем отказались сотрудничать, — Старший понизил голос до шёпота. — Ходатайство его адвокатов отклонили во всех инстанциях, так что вы с Крис можете расслабиться и жить счастливо. Горских сгниёт в тюрьме, благодаря откровениям этого Антона. Такой вот вам от него, от водилы этого, свадебный подарок. Так что иди, верзила контуженный, обрадуй жёнушку.
Серёга последовал совету. В голове у него кипело. То, что поведал Старший, будоражило и требовало немедленного выхода.
Надо рассказать Крис. Немедленно рассказать. Вот прям сейчас!
он ускорил шаг. обошёл столы. Растолкал дрыхшего на скамейке Хворова, но даже он не видел его новоиспечённую супругу.
Стало нервно.
Идиотские мысли скреблись, точно крысы. Противно засосало под ложечкой.
Сбежала?
Похитили?
Убили?
Хуже всего, что Серёге вспомнилось, как он точно так же три года назад искал на свадебном пиру Лизочку, которая во всю трахалась с Аликом…
Сейчас Лизочка ни с кем не трахалась. Раздобревшая и утомлённая, она сидела на пуфике и ковыряла ложечкой воздушный тортик.
Завидев его, Лиза заулыбалась. Рыжие глаза её светились тихим счастьем: беременность, безусловно, пришлась ей к лицу.
— Ну как ты, жених? — она склонила голову на бок и лукаво подмигнула. Ни дать ни взять, лисичка из сказок.
— Жену потерял, — отозвался Серый. — Не видела?
— Нет, — мотнула головой Лиза и задумчиво причмокнула языком. — А сказала что-нибудь, когда уходила?
— Сказала, надо нос попудрить.
Лиза скривила губы, словно пытаясь сдержать улыбку. Попытка, к слову, с треском провалилась.
— В туалет иди, — посоветовала она, давясь смехом.
— В женский? — зачем-то уточнил Серёга, и Лиза расхохоталась.
***Сергей служил в десанте и бывал в таких местах, что страшно вспомнить. Но в женском туалете оказался впервые. Всё здесь вроде бы очень даже похоже на мужской, но совсем по-другому! И стрёмно так, словно если его тут застукают, будет клеймо на всю жизнь: «Мужик, который шастает по женским туалетам».
— К-крис… — позвал он тихонечко.
Ответом послужил звук выворачиваемого наизнанку желудка.
— Крис!
Серый вломился в кабинку и встал столбом.
Молодая супруга сидела на кафеле и обнимала унитаз. Волосы её растрепались. Тушь растеклась.
Клуша моя…
А ведь совсем не пила ничего. Спиртного, в смысле. Только шампанского чуть пригубила, когда они кольцами обменялись.
— Крис, тебе плохо? — он бросился к ней. — Врача вызвать? Заболела? отравилась? Говорил я тебе, креветки воняют.
Кристину тут же скрутил очередной рвотный спазм.
Чёртовы креветки!
— Сиди тут, — скомандовал Серёга. — Сейчас я тебе воды принесу и скорую вызову.
— Не надо скорую… — прохрипела новоиспечённая супруга и отбросила со лба влажную прядь. — Я не болею, Серёжа… Я… Я беременна.
— Беременна? — ощущения походили на удар под дых. Пол под ногами дёрнулся. Ладони вспотели. Мысли рассыпались бисером. — В смысле… ребёнком?
— Надеюсь, что так, — отозвалась Крис и посмотрела на него, как на идиота.
— И… — Сергей сглотнул. — Это мой ребёнок…
Взгляд Кристины потух. она опустила глаза и едва слышно прошептала:
— Ты имеешь полное право сомневаться…
— Это был не вопрос, Крис, — уточнил Серый и уселся на пол рядом с ней. обнял. Прижал к себе.
Если и существует на свете большее счастье, то только в сказках и наивных диснеевских мультиках, которые она так любит.
— Это был не вопрос…
Идиллию разрушил Хворов. он ввалился в уборную, едва не сорвав дверь с петель.
— Серый! — возопил Константин. Вечно сонные глаза его вылезли из орбит. — Там цыгане приехали! На вольвах! У них медведь и жуткая бабка! она немедленно требует тебя на разговор!
Эпилог
Всё случилось именно так, как предсказала им мать Баро Алмазного.
Крис родила в последний день весны. Пацана родила. Богатыря в четыре килограмма весом.
Серый был вне себя от счастья, но пить в этот день не стал. Ни капли.
Он явился под окна родильного дома с букетом и шарами. Банально, но ничего другого на ум не пришло. Зато пришло на ум нанять подъёмник, чтобы иметь возможность поздравить жену через форточку на высоте третьего этажа.
Это была жизнь. Нормальная жизнь. Жизнь, о которой Кристина так долго мечтала.
— Как мы его назовём? — спросил Серёга, когда ему наконец позволили увидеть сына и любимую женщину.
— Ты ведь знаешь, как, — лукаво улыбнулась Крис. она бережно держала младенца. Пухленького, щекастого, всего в перевязочках, но сегодня туго спеленутого. — Вы оба знаете, так ведь?
Она была права.
На следующий день Сергей подал документы на оформление свидетельства о рождении Алексея Сергеевича Марсакова.
Лёха обещал вернуться к нему.
И не соврал…
