Любовница (СИ) - Анкай Виктория

Не задумываясь ни о чём, я почти бежала в сторону автобусной остановки. Слёзы не текли - потом, всё потом. И слёзы, и мысли, и осознание... Сейчас просто подальше отсюда - из этого чужого мира, в котором всё правильно, всё так, как и должно быть. Это я ненормальная, и никогда такой не стану. А Андрей вполне может попробовать...

Даже в автобусе я не проронила ни одной слезинки, просто смотрела мокрыми глазами в окно. Поле, лес, перекрёсток, снова лес, заправка... А над этим всем голубое-голубое небо, вечное и неизменное...

Только дома, добежав до квартиры и закрыв за собой дверь, я не выдержала и разрыдалась прямо в коридоре.

Я же знала, что рано или поздно это случится... Я забыла. Забыла о том, что у него есть жизнь... Нет, тот факт, что он женат, я помнила прекрасно... Но это воспринималось как должное - как родители, братья-сёстры, которые просто есть и никуда не исчезнут, нравится мне это или нет.

Но ведь у него реально есть жизнь... Между ними... сколько он говорил? Восемь лет?!. Восемь, а не несколько недель... Восемь лет ложиться в одну постель, выучить за это время привычки друг друга настолько, что они уже кажутся своими собственными, читать мысли друг друга на расстоянии... У меня никогда не было таких долгих отношений.

У них есть свадебные фото, где они красивые и счастливые... Он встречал её из роддома, когда она родила ему сына, и они по очереди качали и баюкали его ночью, давая отдых друг другу... Он был ей мужем - помогал в любых ситуациях, поддерживал, любил...

Я кусала кулаки, билась ими в стену коридора, царапала ногтями обои и выла в голос. Слёзы душили и рвали на миллионы кусков всё тело, и воздух приходилось втягивать в лёгкие через силу просто потому, что инстинкт выживания заставлял это делать, связки совсем сели, и голос сипел на каждом вздохе... А слёзы всё текли и текли...

Рядом хлопнула входная дверь...

-Катя!!! Шшшшшшш...

Его руки обняли меня и приподняли с пола, родной хриплый голос зашептал успокаивающие слова, и я вцепилась в его футболку как в спасательный круг, вдыхая полной грудью этот самый лучший на свете аромат парфюма, въевшийся в его кожу... Этим воздухом хотелось дышать...

Андрей сел тут же, на пол, и прижал меня к себе. Его голос срывался и повторял:

- Даже не думай об этом, слышишь? Я никуда тебя не отпущу... Я не могу без тебя... Я придумаю что-нибудь... Всё будет хорошо... Не плачь только, не плачь...

Я подняла голову, всматриваясь в его покрасневшие воспалённые глаза. Я верила ему... Конечно верила... Но знала, что всё, что он говорит, просто невозможно. Я вжалась в его футболку и спрятала лицо между шеей и плечом, вдыхая полной грудью этот возвращающий к жизни запах...

С ним проще, легче пережить... Он не тот, кого можно просто вычеркнуть из жизни - это надо пройти с ним вместе... Я обняла его так крепко, как смогла, чувствуя, как вздрагивает его тело, когда он глотает сдерживаемые слёзы...

Вечер за окном давно наступил. Мы сидели на кухне, глядя каждый в свою давно остывшую чашку. Андрей часто поднимал на меня полные надежды глаза, под которыми залегли глубокие тёмные тени. Выглядел намного старше своих лет...

Я робко и вымученно улыбнулась ему. Он действительно верит, что сможет всё исправить и оставить по-прежнему...

- Кать, мне надо домой...

Я кивнула и больно закусила губу. Давно надо...

- Что ты сказал Люде?

Андрей грустно улыбнулся.

- Что ты действительно проходила мимо и хотела, чтобы я отвёз тебя в город.

- Поверила? - конечно нет, я бы точно не поверила...

- Не знаю... - Андрей устало потёр лицо ладонями. - Хорошо, если бы поверила...

Глупенький... Ни одна женщина не поверила бы.

Боль притупилась рядом с ним, но едва он уйдёт - она вернётся с прежней силой, я это знаю. К нему тоже вернётся...

Я встала, положила руки ему на плечи, ощущая пальцами тепло его тела даже сквозь футболку и мысленно желая вытянуть из него хоть немного этой выжигающей разум боли, и тихо прошептала в макушку:

- Всё будет хорошо...

Он благодарно погладил мою руку на своём плече и поцеловал тыльную сторону ладони. Прижался к ней щекой и тихо вздохнул.

- Кать, только пожалуйста... Пообещай мне... Что не уйдёшь от меня...

- Обещаю.

Я обняла его за шею и прижалась лбом к коротким волосам на затылке.

- Иди уже... И пару дней не появляйся... Может, правда обойдётся...

Самая страшная вещь - самобичевание, когда хочется отдать всё на свете за то, чтобы вернуть одну единственную секунду своей жизни и прожить её по-другому. Зачем я позвонила? Зачем зашла во двор? Если бы не мелодия звонка, то Люда вполне могла бы поверить, что я действительно просто по-соседски хотела напроситься в город с Андреем...

Просто бывает в жизни так - все звёзды того самого огромного мироздания встают не под теми углами, планеты замедляют вращение, и страшные катаклизмы и жестокие цунами сносят едва зародившуюся атмосферу крошечного мира. Доли секунды - и просто нет ничего, и даже память об этом несбывшемся не остаётся... Мироздание продолжает существовать, а крошечный мирок - нет. Конечно, возможно, что когда-нибудь на нём снова появятся благоприятные условия, и он опять сможет дышать, но это будет совсем другая жизнь. Та, что могла бы быть когда-то, уже канула в небытие...

Чувства притупились. А с ними померкли все краски жизни... Пустая квартира давила стенами, зарядивший на несколько дней дождь вбивал в землю любые светлые мысли и надежды, температура и кашель отнимали последние силы.

Я даже не могла понять, нужно ли ждать Андрея ещё, или уже не стоит... Желание увидеть его, обнять, услышать голос было просто необъятным, дробящим на куски все внутренности, рвущим и скручивающим душу...

Хоть бы Тёмка был дома... С ним я бы держалась - обязана была бы держаться. Но одиночество как никогда вовремя царапало своими когтистыми лапками обливающееся кровью сердце.

Он пришёл через четыре дня, утром. Взял выходной, пока Люда на работе...

Букет в его руках был покрыт мелкими каплями дождя, из-за чего розы, казалось, пахли очень резко и остро, как живые цветы на даче.

Моя маленькая кухня, совсем хмурая и серая в эти дождливые дни, казалась огромной и невероятно уютной, пока Андрей молча обнимал меня и гладил по волосам. Мне хотелось бы стоять так вечность...

Он приподнял мой подбородок и заглянул в глаза:

- Ждала?

Я усмехнулась сквозь слёзы:

- Ни капельки.

Я, наверное, все эти дни сидела на этом стуле в углу кухни, где он меня и нашёл сейчас, прислушиваясь к шагам и хлопанью дверей в подъезде, но ему это знать совсем не обязательно...

Морщинки вокруг его глаз разбежались лучиками по сторонам, делая взгляд каким-то добрым и трогательным до глубины души - совсем мальчишка...

- А я ждал...

Слеза всё-таки не удержалась на реснице и покатилась по моей щеке.

- Я знаю...

Я поднялась на цыпочки и осторожно поцеловала его в губы. Андрей ответил на поцелуй мягко, стараясь не тревожить почти зажившую губу. Мне всегда нравилась его манера целовать меня - нежно касаться кожи или до боли впиваться зубами так, чтобы раствориться в этом ощущении с головой. Но больше всего сводило с ума то, что он сам наслаждается этими поцелуями едва ли не больше, чем я...

Но таким, как сейчас, я не знала его ещё никогда. Не догадывалась, что руки могут так скользить по обнажённой коже, что захватывает дух и мысли растворяются в радужной пустоте... Что его дыхание способно не обжигать кожу, а согревать изнутри всё тело... Не представляла, что поцелуи могут не просто вызывать мурашки там, где касаются его губы, а посылать импульсы в каждую клеточку сознания и разума одновременно...

Эта нереальная чувственная нежность не просто успокаивала кровоточащую душу. Она разливалась по венам каким-то успокаивающим бальзамом, меняя самую структуру клеток и рождая что-то совершенно новое, не подвластное понимаю и осязанию...