Нарисуй мне в небе солнце (СИ) - Жанна Даниленко
— Ярослав Андреевич, к вам посетитель, поздно уже, не знаю, что делать.
Яр попросил пригласить незнакомца. Сестричка не ушла и, пропустив мужчину, осталась в палате.
— Ну что ж, — произнёс вошедший, — давай знакомиться, будущий зять. Я отец Нади, Владимир Арсеньевич. Собирался сразу в Солнечногорск, но мать по телефону сообщила о случившемся, вот я и решил сначала заглянуть сюда.
— Очень приятно! — Яр улыбнулся ему, искренне и открыто. Он радовался за Надю. Отец — это хорошо, по своему опыту знал. — Вы проходите, садитесь. Я тут немножко завалялся, встать не могу.
— Наслышан о твоих подвигах.
Он сел на стул.
— Видишь ли, Яр, я много лет не общался с дочерью. Можно сказать, впервые увидел её в аэропорту, когда она на похороны моего отца, её деда, прилетела. Он так мечтал, чтобы мы с ней познакомились… — Мужчина смахнул набежавшие слёзы. — Вот и устроил встречу. Виноват я и перед родителями, и перед дочкой. Решил хоть что-то сделать для них, потому и вернулся в Москву. Наде звонить не стал, чтобы не волновать, думал она с бабушкой, а тут мне мать про тебя рассказала. Вот и решил поглядеть на отца внука моего. Узнать планы и скорректировать мои.
— Я рад вас видеть, вовремя вы, как раз на регистрацию нашу.
— Значит, у вас всё серьёзно, зря я за дочку волновался? Когда свадьба и где?
— Здесь, в пятницу. Надя будет вам рада. Хотите, позвоним ей?
— Нет, утром позвоню. Пойду я. Рад был встрече. Поеду к маме, а завтра вернусь. Много что обсудить нужно. Я им дом купить хотел, взамен проданного братом. Понимаю, что это слишком малая плата за годы отсутствия, но сколько могу. Нехорошо мы с братом обошлись с родителями, а я с дочерью — вообще скверно. Видишь, говорю как есть. Но всё нужно теперь вместе согласовывать. Фамилию Надя берёт твою?
— Да, будет Полякова.
Часть 35
Утром отец помог Яру умыться и привести себя в порядок, но очень торопился, даже завтрака дожидаться не стал. Попросил медсестру присмотреть, чтобы Яр всё съел, и ушёл.
В ожидании процедур Яр читал книгу. Впереди был обычный нудный день. Часам к трём придёт Надя, и его жизнь окрасится в светлые тона.
С тех пор как она вернулась, он ощущал себя живым, мечтал поскорее встать на ноги, вернуться к работе. Он любил Надю. Действительно любил, правда, вовсе не так, как когда-то Леру. Это было более спокойное и осмысленное чувство. Более взрослое, наверно. Но без Нади своё существование он не представлял. Переживал за неё, за её беременность, за собственного ребёнка. Радовался тому, как приняли её отец с Дашей. Она стала родной в его семье, с удовольствием рассказывала о проделках малышей, о том, как занимается с ними вечерами и помогает укладывать спать.
Книга не читалась…
Если бы не его переломы, они были бы вместе каждый вечер, ночь и каждое утро, он чувствовал бы её дыхание на своём плече, обнимал и ласкал её тело, гладил волосы… Яр попытался перевести мысли в другое русло, а то внезапно вошедшая медсестра могла бы увидеть его возбуждение. Вот только этого ему не доставало, чтоб в извращенцы записали.
И так все бессонные часы ночами он думал о своей глупости. Ведь будь он чуть умнее, аварии могло бы и не быть. Да вообще всё могло случиться иначе, поведи он себя по-другому в тот день. Теперь же надо брать себя в руки и стремиться к быстрейшему выздоровлению — в августе должен родиться ребёнок, до этого ещё далеко, но почему-то очень волнительно и страшно. Зато регистрация брака уже послезавтра. Событие желанное и тоже волнительное, но всё же не самое приятное от осознания, что всё должно быть не так. Конечно, Надя хотела бы иную свадьбу. И тут отец прав. В памяти возник её рассказ о карете и белоснежном платье принцессы, расшитом камнями. Такими были её детские мечты. А тут даже фотографироваться не хочется. Хороша будет фотография: он — лохматый и в футболке, лежащий на больничной койке, а рядом невеста в белом платье и фате до пола. Яр поймал себя на мысли, что фата его бесит в принципе. Когда отец с Дарьей регистрировались, не было ни фаты, ни дурацких искусственных цветов в волосах у невесты. Вспомнив Дашу, подумал, насколько сильно скучает по братьям и сестре. Как мало ему их разговоров по телефону и скайпу. Всё это никогда не заменит живого общения. Жаль, что они так и будут жить в разных городах и видеться редко. Вот если бы рядом… Может быть, прав отец и надо перебираться в Москву? Но как жалко то место, его маленький домик, лес, самый настоящий, и озеро около дома. А Сенеж… Маловероятно, что выберешься туда из шумного бурлящего мегаполиса просто так, отдохнуть. А ещё остаются люди, к которым он привык и которые ему доверяют. Отец сказал, что на участке другой врач…
Яр прекрасно понимал, что иначе и быть не могло, но на душе стало уж больно муторно.
Он снова попробовал читать книгу, но описанные события и проблемы литературных героев казались мелкими и банальными.
Яр взял в руки смартфон и через гугл нашёл телефон главврача Солнечногорской ЦРБ. Поглядев на экран несколько минут, набрал номер.
— Слушаю, — услышал он в трубке знакомый голос.
— Виктория Павловна, доброе утро. Это Поляков вас беспокоит.
— Ярослав Андреевич? — Голос главврача показался ему несколько удивлённым.
— Он самый. Я тут по такому вопросу…
Она перебила и сказать дальше ничего не дала.
— Яр, как ты? Рассказывай о своих успехах. Живот зажил? Печень? Гипс сняли? Я недели две с твоим отцом не разговаривала, закрутилась, прости.
— Гипс сняли не весь. Увы. Но у меня уже обе руки функционируют. Да всё нормально, двигаюсь к выздоровлению. Я вот что спросить хотел…
— Яр, не переживай, я понимаю, что тебе пока будет лучше в Москве. Реабилитация и всё такое.
— Нет, я хочу вернуться, как только мне разрешат. Вы меня возьмёте обратно? И участок мой…
Виктория Павловна не торопилась с ответом, видимо, о чём-то раздумывала. У Яра почти остановилось сердце. Неужели всё, и Солнечногорск для него закрыт?
— Конечно, я жду тебя, да ты и не уволен, больничный же. Мы все тебя ждём. И я, и твоя медсестра. И пациенты спрашивают всё время. Выздоравливай, Ярослав Андреевич. Самое главное — выздоравливай. И не беспокойся, мы тебя очень ждём.
Яр едва успел сказать «Спасибо»,
