Похвала - Сара Кейт

Мои пальцы вцепляются в стол, и перед глазами все расплывается.

— Продолжай читать, — ворчит он.

Я вскрикиваю.

— Четыре… точка пять… секция шесть.

— Черт, — рычит он.

Поспешно встав, он наклоняет меня над столом. Роясь в ящике стола в поисках презерватива, он вытаскивает один и вслед за ним расстегивает ремень. Я тяжело дышу над его столом, моя киска все еще пульсирует от оргазма и с нетерпением ждет прикосновения его члена.

Мои тонкие хлопчатобумажные стринги снимаются быстрым движением. Затем он сильно толкается, прижимая мое тело к столу.

Боже, это так приятно быть наполненной им. Мои пронзительные крики наполняют комнату, в то время как он безжалостно колотит меня. Его пальцы впиваются в мои бедра, а его тело врезается в мою задницу.

— Посмотри, что ты делаешь со мной, Шарлотта, — рычит он, и его голос звучит как у сломленного мужчины.

— Сидишь вон там в этих распутных трусиках. Ты делаешь это нарочно, не так ли?

— Да, сэр, — выдыхаю я, мое тело готовится к очередному оргазму.

Мне нравится эта дикая версия Эмерсона, так непохожая на настоящего, серьезного босса, каким он обычно является. И мне нравится, что я делаю его таким еще больше.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя на своем столе, как маленькую шлюху?

Его голос напряжен, и я знаю, что он близок к этому. Я чувствую себя такой грязной, любя то, как его декрадация заставляет заставляет меня чувствовать себя.

— Да, сэр, — я почти кричу от потока ощущений, проносящихся по моему телу.

— Ты моя маленькая грязная шлюха, не так ли? — Рычит он.

— Да, сэр!

— Вот что ты получишь за то, что соблазняешь меня. Скажи мне, что тебе жаль, Шарлотта.

Его толчки становятся еще более грубыми и дикими, отправляя меня в штопор, когда я кончаю, и, клянусь, мои ноги отрываются от земли. Мое тело напрягается, моя киска пульсирует вокруг его члена.

— Простите, сэр, — кричу я, задыхаясь от стона.

Его карающие толчки замедляются, когда он кончает с громким стоном.

Всего через секунду после того, как он заканчивает, я оказываюсь в его объятиях. Все еще находясь внутри меня, он поворачивает меня к себе и целует с такой страстью, что я чуть не растекаюсь по ковру. Сильные руки обхватывают меня за талию, крепко прижимая к себе.

Это должно быть так приятно, или я просто слишком многого хочу? Не только секс, хотя это здорово. Но то, как Эмерсон заставляет меня чувствовать себя такой защищенной и любимой. Я имею в виду… он только что закончил называть меня грязной шлюхой, и я все еще чувствую, что он никогда по-настоящему не разговаривал со мной свысока и не заставлял меня чувствовать себя нестандартной, даже когда мы играем роли, где я буквально уступаю ему.

Все это кажется таким иронично-сюрреалистичным. Как будто это не должно сработать, но это работает. И я знаю, что это всего лишь временное явление, и я не должна привязываться, но в глубине души я цепляюсь за надежду, что Эмерсон смирится с тем фактом, что я встречалась с его сыном, и позволит этому между нами быть настоящим.

И мне действительно следовало бы уже усвоить свой урок, когда дело доходит до надежды. Это всегда заканчивается разочарованием.

ПРАВИЛО № 25: ДАЙТЕ ЕМУ ВОЗМОЖНОСТЬ УДИВИТЬ ВАС, И ОН ЭТО СДЕЛАЕТ

Шарлотта

— Тебе не кажется, что я немного староват для пиньяты? — спрашивает Софи, пока я стою на стремянке посреди катка.

— Ммм… я на шесть лет старше тебя, и я собираюсь выкрутиться из этой штуки к чертовой матери и наслаждаться каждой секундой.

Она закатывает глаза. Когда я спускаюсь вниз, мы восхищаемся делом моих рук.

— Я думаю, это выглядит великолепно!

— Это похоже на гигантский пенис с герпесом, — отвечает она, и я ахаю.

Она смеется, когда я толкаю ее.

— Это гриб! Я работала над этим всю ночь.

— Во-первых, это поганки, и я думаю, что верхняя часть должна быть намного больше.

— Что ж…

— Я просто шучу. — Она смеется, обхватывает меня руками и сжимает в медвежьих объятиях.

— Мне это нравится.

— Спасибо. — Я сжимаю ее в ответ.

— Кроме того… мы собираемся колотить по нему, пока все не получится как надо, так что с таким же успехом это может быть ручка…

— Софи Андервуд! — Я вскрикиваю. — Тебе пятнадцать лет! Следи за своим языком.

Она хихикает, подбегая к праздничному столу, где мама расставляет закуски и напитки. Мой телефон жужжит в заднем кармане, и я достаю его.

— Я собираюсь рассказать маме, что ты только что сказала! — кричу я сестре, открывая свой телефон, чтобы проверить сообщения.

Мое сердце учащенно бьется, когда я вижу имя Эмерсона. И его сообщение заставляет меня на мгновение задуматься.

Мне нужно, чтобы ты немедленно пришла.

Я быстро печатаю ответ.

Почему? Что не так?

Я скучаю по тебе.

Нам следует поговорить о том, что ты работаешь по выходным. Нельзя ожидать, что я буду читать свои собственные электронные письма два дня подряд.

Моя улыбка растягивается на лице, и я знаю, что выгляжу как идиотка, стоя здесь и улыбаясь так ярко, что у меня болит лицо.

Я приду вечером, — отвечаю я.

Чем ты сейчас занимаешься?

Мне нужно немного подумать, как реагировать. Я разговаривала с Эмерсоном о своей личной жизни, но это было, когда я была всего лишь его сотрудницей. Все изменилось. Я не должна так нервничать из-за того, что делюсь с ним еще немного. Не то что мы встречаемся. Мы просто исключительно трахаемся — много — и иногда разыгрываем какие-нибудь извращенные секретарские штучки.

Но со всеми этими траханиями и предварительными играми кажется странным привносить в обычную жизнь что-то особенное.

Он хочет увидеть меня голой и трахнуть у себя за столом, но волнует ли его моя домашняя жизнь или то, чем я занимаюсь ради развлечения? Я хочу сказать, что он знает, но это говорит моя надежда.

Я собираюсь ответить чем-нибудь кокетливым, например, подумай о том, что ты сделал со мной вчера, но это не то, что печатают мои пальцы. Вместо этого я печатаю совсем другое…

Готовлюсь к вечеринке по случаю дня рождения моей младшей сестры на катке. Сегодня ей исполнилось пятнадцать.

Какое-то время все тихо. Никаких пузырьков при вводе текста. Никаких сообщений или фотографий.

Я беру стремянку обратно в кладовку, и как только закрываю дверь, мой телефон вибрирует.

Во сколько