Предатель. Вернуть любимую (СИ) - Мила Дали
— Разве ты не войдешь? — еще всхлипывая от слез, спрашиваю его.
— Вам есть о чем поговорить без меня. — По глазам вижу, что хочет, но отказывается. — Я попозже тебе позвоню. Возьми, пожалуйста, трубку, чтобы я не волновался.
— Хорошо.
Уф! У меня прямо прилив жизненных сил появился, а еще немножечко совестно из-за того, что позволяла себе пропускать звонки и сообщения от подруги. Это было не из-за гордыни, я реально выматывалась, и все равно неловко.
Но Арина ничуть не обижена. Она помогает мне заварить нам чай, ни взглядом, ни жестом не показывая осуждения.
— Бельская, я приехала сказать тебе, что не верю ни в одну грязную сплетню, — расположившись на диване, заявляет она. — И мне плевать, что говорят в городе, да пускай бы вся страна гудела, планета. Пусть весь мир встанет против тебя, но я все равно буду на твоей стороне.
— Спасибо тебе огромное, Ариш, — чувствую, как снова защипало глаза. — Я сейчас опять расплачусь.
— Плачь, реви, можешь даже посуду побить. Я потом все сама смету. Тебе нужно выплеснуть эмоции. Но! — поднимает палец вверх. — Знаешь, что я тебе скажу как специалист по законам Вселенной? У тебя сейчас случился перекос в наихудшую сторону, но мир всегда стремится к гармонии. За бедами обязательно будет счастье. Тебе надо это пережить и вынести уроки. А хэппи энд в конце я тебе гарантирую.
— Ты снова делала расклад? — сморгнув слезинки, вытираю мокрые глаза. — А то мне несколько раз та горящая башня снилась.
— Нет. Помнишь, ты отправляла меня передать подарок Мирону Олеговичу? Вот в тот день я и нашла способ посмотреть, чем все закончится.
— Как?! — ахаю.
— Не спрашивай. Просто прими это за аксиому. Все у тебя будет зашибись. Даже лучше, чем ты сейчас можешь представить. А чтобы тебе было легче, — снимает с шеи амулетик на веревочке и передает его мне, — вот, держи.
Это обычный малахитовый камушек, но для Арины он много значит. Она не снимала его даже когда ложилась спать или принимала душ. Подруга говорит, что он оберегает ее от несчастий и приносит удачу.
— Ты что? Я не могу его принять, — мотаю головой.
— Возьми, — кладет сама его в мою ладошку. — Тебе он сейчас нужнее. Я тоже помню, как ты нам со Славкой последние деньги отдала. Как в вузе к тебе клеились новые подружки-гадюшки, а ты все равно выбирала меня. И тот наш снимок в кухне… Ритка, я же его распечатала и поставила в рамку. Бельская, я тебя очень люблю.
— И я тебя люблю, — надев амулетик, обнимаю Арину.
— И в горе, и в радости, подруга, — смеется она.
Я очень хочу, чтобы Арина осталась у меня с ночевкой, но ей нужно возвращаться варить суп Славику, который должен прийти с суток. Ее парень признает только домашнюю еду. Но мы договариваемся теперь встречаться чаще.
Уже поздним вечером мне звонит Мирон. Взяв телефон, снова подхожу к окну.
— Как пообщались? — спрашивает Суворов.
— Очень хорошо. Спасибо, что привез Арину, — искренне благодарю его.
— Мне тоже есть что тебе рассказать. Готова?
— Да.
То, что он сообщает, вызывает целую бурю эмоций! Я в таком шоке, когда слышу об изъятых записях из дома и отеля Баринова. И о файлах Лактионовой. Я слушаю это, открыв рот!
— …Потерпи малышка, совсем немного осталось. Я такое опровержение выпущу, что все заткнут свои грязные рты.
А я и ответить уже не могу. Я как стояла, так и рухнула на пол — ноги подкосились. Меня затрясло, а потом вдруг стало так легко… как будто тяжелая гора с плеч свалилась. Я снова могу вдохнуть полной грудью, и страх отступает.
А на смену ему приходит надежда на нормальное будущее без гнета общественного мнения и косых взглядов.
Глава 51
Два дня спустя
— Ты уверена? — немного взволнованно спрашивает Мирон, еще пару часов назад принявший мое предложение, но в последний момент, уже приехав за мной в особняк. — Я не хочу, чтобы ты расстраивалась и плакала. Может, повременим?
— Нет… — тихо отвечаю я.
И прикладываю ладонь к амулетику, который теперь с гордостью ношу на себе.
Мне кажется, что он действительно оберегает и напоминает мне о том, что в мире еще остались люди, которым я небезразлична. Для кого-то пара таких людей — это мало, а для меня они целая Вселенная.
Сегодня на мне то самое сияющее платье от Кирияновой, в котором я появилась на первом показе и которое потом купил для меня Мирон. А еще я надела туфли на высоких каблуках, накрасилась и распустила волосы. Только украшения не надевала — они будут лишними, потому что ни один бриллиант не затмит малахитовый камушек Арины. Пусть будет только он.
— …Что там было написано на кольце Соломона? «Все проходит. Это тоже пройдет». Я потерплю немножко, пусть сейчас они радуются, что потопили меня, но хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Мирон кивает. Помогает мне надеть зимнее пальто и выводит на улицу.
Поздним вечером возле машины нас ждет Семён, который и повезет нас ужинать. Я долго размышляла и решила, что хватит прятаться, тем более после того, как появилась надежда на восстановление справедливости.
Если я буду прятаться, людям действительно может показаться, что я в чем-то провинилась и теперь сгораю от стыда. Но я не виновата, а значит пора прекращать бояться общественного мнения. Я этих людей знать не знаю, чтобы так убиваться.
— Маргарита, выглядите шикарно, — доброжелательно улыбается Семён. — Даже потолстели как будто.
— Потолстела? — изумленно вскидываю бровь, и мужчина в ту же секунду краснеет.
— В смысле… тогда вы вся осунулась, лицо было бледным, сухим. Глаза потухшие. А теперь как будто расправилась… округлилась… эм… порозовела… — а потом окончательно растерявшись, хмурится. — Не так сформулировал…
— Ага, — смеется Суворов. — Херню сморозил.
— Я не умею красиво говорить, но я попытался, — пожимает плечами. — Извините, Маргарита, если что не так.
— Все нормально. — Я тоже улыбаюсь Семёну. — А я ведь вас где-то видела… Точно! Это вы стучались ночью в окно!
Только в тот вечер его лицо было скрыто под маской Суворова.
— Да, а вы бы могли бы и принять цветочки…
— Хорош болтать, — торопит Мирон, — на улице зима, а Рита в капроновых колготках, — и открывает мне дверцу машины.
По темному городу, переливающемуся разноцветными огнями, мы едем ужинать в ресторан…
К Багирову.
Именно в одно из его заведений, потому что так захотела я — назло всем недоброжелателям.
На заднем сиденье Мирон нежно берет меня за
