Принц мафии - Ви Картер
Шум, раздавшийся за спиной, заставляет меня замереть. Я не услышала, как Лоулор поднялся по лестнице. Оборачиваюсь — это не Лоулор, а Джек.
Он стоит в дверях, опустив руки. Я тут же опять замечаю пятна крови на его рубашке. Сердце бешено бьётся от того, как он смотрит на меня. Он будто вкрученный не по резьбе винт, который будет невозможно открутить. Задерживаю дыхание, инстинкт самосохранения подсказывает мне стоять смирно и не делать резких движений.
Кровь. Я хочу спросить, откуда кровь.
Джек заходит в комнату, и моё сердце начинает новый ритм, такой быстрый, словно я в гоночном автомобиле, и мы вот-вот войдём в поворот. Успеем повернуть или опрокинемся?
Джек двигается в мою сторону и останавливается передо мной. Я часто дышу. Его глаза слишком широко распахнуты, как будто он увидел слишком много.
— Ты ранен? — взглядом окидываю красные пятна на его белой рубашке. Я хочу протянуть руку и коснуться его, но этот мужчина внушает мне страх.
— Нет, это кровь женщины.
Меня охватывает ужас, а Джек продолжает наблюдать за мной.
— Ты кому-то помог? — вопрос глупый.
— Нет. — его улыбка будет вечно меня преследовать. В ней печать, гнев и столько жестокости.
Облизываю пересохшие губы и сглатываю. Я не хочу спрашивать. Не хочу знать.
— Ты её ранил?
Джек обхватывает моё лицо ладонями, и, хоть его прикосновение нежное, оно заставляет меня всхлипнуть. Эти руки способны причинить столько вреда.
— Нет, — его ответ заставляет меня проглотить второй всхлип, — но я и не помог ей.
Машинально тяну руки к его груди и киваю, когда пальцы скользят по рубашке, обводя всё ещё влажные красные пятна. Он мне лжёт. Торопливо расстёгиваю пуговицы, и Джек отпускает моё лицо. Паника заставляет меня двигаться быстрее. Я не хочу, чтобы ему было больно. Джек не останавливает меня, когда я до конца расстёгиваю рубашку и провожу ладонями по его загорелому животу. Это не его кровь.
— Она мертва? — веду руками от живота до груди. Кладу правую руку ему на сердце, чувствуя, как ровно оно бьётся.
— Да.
Ловлю его взгляд.
— Зачем ты мне это говоришь? — я не хочу знать, но мне нужны подробности; мне нужно знать, что за монстр лежит рядом со мной. Сердце под моей ладонью бьётся быстрее, но Джек молчит. — Что ты мне не договариваешь?
Джек отходит от меня, явно что-то скрывая. Опускаю руки.
Взгляд Джека пробегает по комнате и упирается в ноутбук.
— Ты немного позанималась, — он цепляется за эти слова, как умирающий за молитву.
Что он скрывает?
— Расскажи мне, что случилось, — делаю осторожный шаг в его сторону, но как только заглядываю ему в глаза, понимаю, что упустила то, что побудило его поделиться со мной.
Он отворачивается, снимая пиджак. Это позволяет мне разглядеть каждое пятнышко на его рубашке.
— Иисусе.
Джек замирает, а затем стягивает её с себя. Он стоит ко мне спиной, покрытой татуировкой: лев стоит подобно человеку. Это странное ощущение. Я хочу, чтобы он открылся мне. Я хочу понять этого мужчину. Я хочу понять, на что он способен. Мне необходимо найти его слабое место, понять его внутренний мир, чтобы попытаться понять всё остальное.
— Что означает твоя татуировка? — спрашиваю я.
Плечи Джека приподнимаются и опадают, но он не оборачивается. Я медленно подкрадываюсь к спящему гиганту. Чувствую, что приближаюсь к чему-то смертельно опасному, но, если сделаю как надо, всё будет в порядке.
Останавливаюсь, не доходя пары шагов до него. Джек наклоняет голову, но так и не оборачивается.
— Это символ с родины моей матери. Он означает «воин».
Я делаю ещё один шаг.
— Мама рассказывала мне сказку о льве, который защищал деревню от короля. Мне всегда нравился лев в этой истории, а не король.
Моё сердце колотится в груди, когда я обхожу Джека и встаю перед ним. Он переводит взгляд на меня; это единственное движение, которое он делает.
— Ты пытался защитить девушку сегодня? — мягко спрашиваю я.
Джек хмыкает и тянется ко мне, обхватывая моё лицо.
— Мейв, в этой сказке я не хороший парень.
Я ненавижу печаль, которой наполнен его взгляд. Возможно, он пытается от меня отгородиться, но все же какая-то часть его позволяет мне заглянуть внутрь и увидеть ту боль, что плотно засела где-то глубоко в нём.
Встаю на цыпочки и прижимаюсь губами к его губам. Медленно веду руками вверх, пока не касаюсь его широких плеч. Джек тут же обнимает меня и сминает мои губы своим ртом. Он жадно хватает и дёргает мою одежду. В его движениях нет нежности. Как будто вся нежность, что я вижу в нём, выплёскивается наружу.
Он подхватывает меня за бёдра, и я тут же оборачиваю ноги вокруг его талии. Джек несёт меня к кровати. Останавливаясь у двери, закрывает её, придерживая меня одной рукой, и мы движемся дальше. Он опускает меня спиной на кровать. Я не двигаюсь, пока Джек стягивает с меня штаны и впивается длинными пальцами в мои бёдра, раздвигая их.
На этот раз, если я сделаю это, то не из-за долга, а по собственному желанию. Я закрываю глаза и откидываю голову назад, пока Джек снимает с себя брюки. Он вновь проводит ладонями по моим ногам, и я мгновенно свожу их вместе только для того, чтобы он развёл их в стороны. Джек скользит между моих бёдер, продвигаясь вверх.
Моё сердце бешено колотится, я открываю глаза, встречаясь со взглядом его холодных голубых глаз, пожирающих всю меня без остатка. У меня кружится голова. Я пьянею от Джека О’Ригана. Я не хочу, чтобы этот момент заканчивался. Сглатываю, в панике хватаясь за его предплечья.
— Скажи мне что-нибудь настоящее, — молю я дрожащим голосом. Терпеть не могу то, что перед глазами всё плывет. Прямо сейчас я нуждаюсь в чём-то реальном. Я знаю, что мои чувства к нему настоящие, но что он чувствует ко мне? Я понятия не имею, что им движет больше: желание или контроль.
Джек прижимается своим лбом к моему и закрывает глаза. Тёмные ресницы ложатся на его щёки.
— Я не имею права проявлять слабость, даже когда один. Но с тобой… — он открывает глаза, и я задерживаю дыхание, цепляясь за его слова, которые он не заканчивает. Его затравленный взгляд затуманивается.
— Что со мной? — шепчу я. Член упирается в мой вход, и я готова принять его. Мне кажется, я никогда ничего так сильно не хотела. Пальцы впиваются в его предплечья.
— Я хочу, чтобы ты осталась.
Его
