Падший враг - Л. Дж. Шэн

Нас проводят к маленькому столику. Я заказываю кальмаров в чесночном соусе, а он — лечон асадо. Еда прибывает в рекордно короткие сроки и подается на тарелках, которые вы найдете на кухне вашей тети. Они даже не совпадают, что мне нравится. Впервые за несколько месяцев, а может быть, и лет, я чувствую себя на Манхэттене непринужденно. Это место похоже на чей-то дом. Ему не хватает гламура и притворства, которые обычно присущи чему-либо в этом почтовом индексе.

— Мне нравится это место, — признаюсь я.

— Так и знал. — Он глубоко концентрируется на еде.

Я должна была быть уставшей, но я не устала. Может быть, это адреналин от шоу, или встреча с Ма, а может быть, от поездки в квартиру Грейс и встречи лицом к лицу с проступками Пола. Неважно, что это, но я действительно бодрствую, пока мы поглощаем еду.

— Так ты регулярно встречаешься с людьми со времен Грейс? . . — Я поднимаю эту тему, жуя липкий кусочек кальмара.

— Я не встречался с тех пор, как Грейс умерла. И я не хочу. Я никогда не был парнем, который любит отношения.

— Ты был помолвлен. —Я пронзаю вилкой другого кальмара, направляя ее на него.

— Грейс была женщиной, которая бывает раз в жизни. — Он щедро откусывает асадо. — У меня есть только одна жизнь; поэтому я не ожидаю найти кого-то вроде нее.

— Значит, ты никогда не планируешь двигаться дальше? — спрашиваю я со странной грустью, хотя я не должна заботиться о нем.

— А ты? — Он поднимает взгляд от своей тарелки.

Закусив губу, я думаю об этом.

— Надеюсь, что да. Логика подсказывает, что в какой-то момент я это сделаю. И если честно, с тех пор, как я узнала, что он действительно мне изменил...

— Это должно упростить задачу, — дополняет Арсен. — Акцент на части "должно".

Он понял. То, что они не заслужили нашей любви, не означает, что мы можем перестать их любить.

— Так о чем же была Гвен? — Я настаиваю.

Он машет пренебрежительно рукой.

— Гвен старая подруга. Мы иногда общаемся друг с другом. Я не хотел, чтобы меня сегодня беспокоила команда "Калипсо Холла", а она была буфером между маленькими людьми и мной.

То, как он это говорит, маленькие люди, как будто он не смертный, напоминает мне, что, несмотря на его удивительную нежность ко мне, он все же существо опасное.

Я откидываюсь на спинку сиденья.

— А теперь посмотри на себя. Сидишь здесь с южной деревенщиной, не меньше. О, как пали сильные.

— Мы оба знаем, почему мы здесь. Никакого притворства. Никаких иллюзий о том, кто мы и чего мы хотим. — Он доедает свой последний кусочек, и прежде чем он успевает даже проглотить, между нами прыгает официант, протягивая ему скрученную вручную сигару и зажигая ее для него.

— Хочешь одну? — Арсен указывает на меня зажженной сигарой.

Я качаю головой. Словно прочитав мои мысли, Арсен морщится.

— Да ладно, деревенщина. Попробуй. Разрушение стереотипов должно быть сейчас нашим приоритетом.

Официант задерживается, глядя на меня с нескрываемым любопытством. Я решаю подчиниться, главным образом потому, что я никогда не курила сигары, и потому что Арсен, несмотря на все его многочисленные вопиющие недостатки, готовится стать приятным противником.

Я беру одну, позволяя официанту зажечь ее для меня.

— Не вдыхай, — инструктирует Арсен, внимательно изучая меня глазами. — Ты поглощаешь никотин через слизистую оболочку рта.

Я делаю, как мне говорят, и все равно немного кашляю.

— Боже мой, оно пахнет как горящие носки.

— Масло и деготь. — Он смеется. — Ни то, ни другое не должно потребляться человеческим телом.

— Ты плохо на меня влияешь. — Я косо смотрю на него, держа сигару подальше от лица. Я закончила. Я пришла, я увидела, я выкашляла легкое. Больше нет.

Арсен наклоняется вперед, ловя мой взгляд.

— Хотел бы я, чтобы кто-то давно развратил тебя, и достаточно тщательно, чтобы ты вынюхала ласку вроде Пола Эшкрофта и не дала ему шанса. Знаешь, я мог бы избавить тебя от многих душевных страданий. Если бы я встретил тебя первым.

— Ты был с Грейс.

— Понемногу. — Он поднимает плечо. Я не понимаю, почему мы говорим о гипотетическом сценарии, по которому мы могли бы встречаться. — Предупредив тебя о волках с Уолл-стрит, ты бы спаслась от этого засранца.

— Никто не мог знать. — Я потушила сигару в пепельнице.

— О, я мог. — Он откидывается назад. – Еще в Италии, когда я публично поджарил тебя, а он закрыл на это глаза.

— Ну, и что из этого следует? — Я гневно сверкнула зубами. — Если не еще большим засранцем, чем Пол.

Он кивает, невозмутимо.

— Верно, но моя невеста все это время знала обо мне. Ей никогда не был нужен принц. Всего лишь интересный враг, с которым можно скоротать время.

Всякий раз, когда я думаю об отношениях этих двоих, мне хочется плакать. Казалось, между ними было столько враждебности и печали. Затем я напоминаю себе, что не должна осуждать. По крайней мере, Арсен и Грейс знали друг друга такими, какие они есть на самом деле. Я так и не узнала человека, который делил со мной квартиру, жизнь, постель.

После того, как мы закончили, мы выливаемся в ночь. Я иду в сторону своей квартиры, и он следует за мной. Наше время подходит к концу, и я одновременно испытываю облегчение и разочарование. Я не знаю, как я отношусь к этому человеку. В какой-то момент я нахожу его присутствие утешительным и воодушевляющим. В другой, я хочу ударить его ножом в шею.

— Ты действительно собираешься продать семейный театр? — спрашиваю я, пока мы идем по улице.

— Да.

Я обхватываю себя руками, чувствуя ночной холод.

— Хорошо. Может быть, следующий владелец действительно приложит к этому усилия. Исправит все, что нужно исправить.

— Не рассчитывай на это. — Он цокает. — Без обид, но это место — настоящая денежная яма. А теперь, как насчет того, чтобы вернуться к обсуждаемому вопросу. Наша сделка. Точнее, кабинет Пола. — Он резко останавливается посреди тротуара, заставляя меня тоже остановиться. Мы стоим друг перед другом. Его лицо серьезно, впервые за долгое время. Я ловлю себя на том, что хочу разгладить складки между его бровями.

— Я хочу, чтобы ты впустила меня внутрь.

— Поэтому ты впустил меня в квартиру Грейс?

Несмотря на то, что мы не друзья, я нахожу разочаровывающим то, что все, что он делает со мной, для меня, со мной, всегда является результатом его одержимости Грейс.

— Да, — честно говорит он. — И