Даниэла Стил - До конца времен
Когда гости начали наконец расходиться по домам, Билл и Дженни встали у дверей, чтобы попрощаться с каждым и поблагодарить за участие в общей трапезе. Им было радостно видеть веселые, счастливые лица прихожан, которые шутили и смеялись и в свою очередь горячо благодарили священника и его жену за доставленное удовольствие. Дебби тоже казалась спокойной и довольной. На прощание она сказала Дженни, что прекрасно провела время, и по всему было видно, что она нисколько не преувеличивает.
Ланч закончился в начале четвертого. Еще час Дженни, Билл, Гретхен, двое ее старших детей и несколько добровольных уборщиков потратили на то, чтобы все убрать и привести церковный зал в порядок. Вечером Билл снова поблагодарил Дженни за все, что она сделала.
– Ты превращаешься в образцовую пасторскую жену, любимая, – сказал он, и Дженни улыбнулась. Она была очень довольна.
* * *Создать АА-группы для алкоголиков и их родственников оказалось труднее, чем организовать совместный ланч. Никому не хотелось признаваться в том, что у него или у его близких имеются такого рода проблемы, так что подопечные появились у Дженни далеко не сразу. Во вторник на собрание не пришел вообще никто, и в следующее воскресенье Билл осторожно упомянул о создании АА-групп с церковной кафедры. Это возымело свое действие: уже на следующее собрание, которое Билл посоветовал перенести из полуподвального зала в приемную своего служебного кабинета, где стояло достаточно стульев и было по-домашнему уютно, пришли две женщины. К ним присоединилась и Гретхен, которая давно обещала Дженни рассказать подругам по несчастью о своем отце-алкоголике и поделиться с ними опытом занятий в такой группе.
Прошло целых две недели, прежде чем к Анонимным алкоголикам добавилась еще одна женщина. Мужчины по-прежнему не спешили появляться на собраниях, но начало все-таки было положено, и Дженни продолжала вести занятия для своих трех подопечных. Женщина, которая присоединилась к группе последней, рассказывала, что начала пить два года назад, когда умер ее муж, и что принять участие в занятиях ей посоветовали взрослые дети, которых она уже много раз ставила в неловкое положение, напиваясь до положения риз на различных семейных мероприятиях. В последний раз она отключилась на День труда прямо за праздничным столом, и ей хотелось что-то срочно предпринять, чтобы не опозориться на встрече семьи в День благодарения. Дженни заверила ее, что она поступила совершенно правильно, что здесь ей всеми силами постараются помочь, и женщина была очень довольна. В соответствии с методическими указаниями для АА-групп она назвалась просто Мэри – фамилиями участники не пользовались, поскольку анонимность была одним из основных правил программы «Двенадцать шагов». Благодаря возможности назвать только свое имя – подчас даже вымышленное, – члены группы чувствовали себя свободнее и раскованнее. Еще одним правилом, о котором Дженни напоминала всем в конце каждого занятия, был запрет на разглашение состава участников, особенно актуальный для Мьюза, поскольку в городке многие знали друг друга в лицо.
Прошло еще две недели. Наступил День благодарения, который Билл и Дженни решили отпраздновать дома. Они, разумеется, получили немало приглашений, но пойти на праздничный обед к кому-то одному означало обидеть остальных, и Билл сказал, что для них разумнее всего будет встретить День благодарения вдвоем. Так они и поступили и ничуть об этом не пожалели. К празднику Дженни приготовила небольшую индейку с традиционным гарниром и тыквенный пирог, однако этого хватило, чтобы оба как следует наелись и почувствовали себя спокойными и расслабленными. После обеда они позвонили матери Дженни в Филадельфию. Элен сказала, что вечером собирается пойти в гости, что она чувствует себя хорошо, хотя скучает по дочери, и в свою очередь поинтересовалась, как у них дела. Подробно рассказывая матери о том, что она делает и чем занимается, Дженни впервые осознала, как много она успела всего за месяц жизни в Вайоминге. Впрочем, они оба с мужем зря времени не теряли. Билл служил, писал проповеди, совершал требы, навещал больных, одиноких и пожилых членов общины, которые не могли прийти в церковь сами. Его Навахо (формально конь все еще оставался собственностью Клея, но Билл уже привык считать его своим) не стоял без дела, и Дженни поражалась тому, скольких прихожан приходится посещать на дому. Удивляться, однако, не стоило: многие из членов общины жили довольно далеко от Мьюза, на фермах и ранчо, куда в лучшем случае вела проселочная дорога, а в худшем – просто лесная или горная тропа. Зимой, когда выпадал глубокий снег, эти люди оказывались фактически отрезаны от цивилизации, и если продуктами они запасались заранее, то с духовным утешением и поддержкой дело обстояло сложнее, и Билл считал себя обязанным нести им Слово Божие вне зависимости от погоды и состояния дорог. В сарайчике за церковью он нашел небольшие конные сани и собственноручно отремонтировал, чтобы использовать, когда дороги станут совсем непроезжими – если, разумеется, Навахо не будет слишком возражать. Билл, впрочем, надеялся, что никаких проблем со старым конем не возникнет и что Навахо станет ходить в упряжке так же охотно, как и под седлом, ведь сани были красивыми и очень легкими.
Время от Дня благодарения до Рождества пролетело незаметно. В сочельник Дженни организовала для прихожан еще одну совместную трапезу, на которую собралось едва ли не вдвое больше народа, чем в первый раз. Кроме того, после Дня благодарения в обеих ее группах появились новые члены – те, кто позволил себе лишнего в праздник, пришли на занятия Анонимных алкоголиков, а те, кто пострадал в результате их невоздержанности, влились в Семейную группу. Прочие члены общины много говорили о работе обеих групп, считая, что потребность в них давно назрела, однако ни об их членах, ни о том, что обсуждалось на собраниях, никто ничего не знал, поскольку Дженни каждый раз напоминала своим подопечным о правилах конфиденциальности. И к ее большому удивлению (она уже знала, что в провинции сплетни о соседях – одно из главных развлечений), никто из них не проболтался. К Рождеству численность обеих групп выросла настолько, что Дженни перенесла собрания из приемной в гостиную, да и то пришлось покупать дополнительные стулья. Билл не верил своим глазам – настолько очевидными были успехи Дженни, а она, не желая останавливаться на достигнутом, планировала после Нового года организовать и группу для подвергшихся насилию женщин.
Но даже этим дело не ограничилось. Еще до Рождества несколько девочек-подростков из воскресной школы обратились к Дженни с просьбой научить их правильно одеваться и пользоваться косметикой. Они утверждали, что им очень нравится, как она красится и как одевается (хотя сама Дженни мало об этом думала и только старалась выглядеть опрятно, а макияжем почти не пользовалась), и что им очень хочется быть похожими на нее. Девочек было всего четыре, но они упомянули подруг, которые с удовольствием присоединятся к занятиям в таком кружке, если Дженни согласится его вести. Было совершенно ясно, что жена нового священника стала для них образцом, которому хочется подражать, и Дженни чувствовала себя и польщенной, и смущенной одновременно. Она, однако, сочла необходимым посоветоваться с Биллом. Церковь во все времена считала косметику и моду занятиями слишком мирскими, несерьезными, и она боялась скомпрометировать мужа, однако Биллу идея неожиданно понравилась.
