Ты и Я - Сводные (СИ) - Сью Ники

На пороге стоял Илья, а за его плечами Денис Ковалев и Лева Минаев. Царев сперва посмотрел на меня: на его лице отразился просто спектр эмоций. Сначала промелькнули нотки удивления, потом растерянности, но в следующий миг он будто опомнился. Стиснул челюсти, да так сильно, что на скулах появились желваки. Взгляд его налился свинцовой тяжестью. Таким я Илью никогда не видела. Даже в те дни, когда он угрожал мне, когда мы друг друга ненавидели.

Царев сделал шаг, но не к нам, а в сторону пальмы. Там как раз стояло ведро с водой, которое забыла убрать уборщица. Все произошло быстро. Я и глазом моргнуть не успела.

— Эй! — голос Царева обращенный к Толе. Тот повернулся, и в ту же секунду вода из ведра оказалась у него на голове, а само ведро Илья кинул к ногам одноклассника. Брызги разлетелись, а на полу возле мокрого Мамаева образовалась луже. Грязные капли медленно скатывались с волос на лицо и одежду. И только спустя минуту Толя отвис, поднимая свои шокированные глаза.

— Я…я… Царь, я… что-то не так сделал? — замямлил одноклассник. И куда вся уверенность подевалась. Он даже как-то сжался, шею припустил, скрючился весь.

— А ты любишь сверху или снизу? — стальным тоном спросил Илья. Его взгляд мог убить, а может уже убил, ведь не просто так Толя заикался.

— Ч-что? Я… в смысле?

— Сверху или снизу? — повторил вопрос Царев. Он подошел достаточно близко к Мамаеву, оставляя меня позади.

— Я… — Толя попятился, а потом и вовсе уперся спиной в парту. Остальные же в классе молчали. Вообще будто и не дышал никто.

— Ну что? А? — сквозь зубы говорил Илья. Он скинул рюкзак с плеч, и резко с ноги ударил о верхнюю часть стола. Парта отодвинулась, а Толя тут же упал на пол, не в силах удержать равновесие.

— Царь! — завыл Мамаев. — Я если чем обидел, прости, пожалуйста!

В ответ Толя получил по лицу.

— Ч-что? — коснулся щеки Мамаев, отползая назад. Однако Илья схватил его за ворот рубашки, и снова ударил, только в этот раз сильней. Бил он ладошкой, не кулаком, но у бедного Толи на глаза моментально выступили слезы.

— Еще раз, — процедил Царев достаточно громко. — К Даше подойдешь, я тебя и в зад и в перед сам отымею, понял?

— Ч-что? — растерянно спросил одноклассник, кидая на меня удивленный взгляд. Все это время я стояла у доски, не двигаясь. Не потому, что не хотела, а потому что Лева загородил меня собой. Он видимо знал, чем все кончится. Зато я успела губу искусать себе от нервов.

— Ты понял или нет, олень? — не смущаясь в выражениях повторил Илья.

— П-поче-поче… понял!

Царев оглядел еще раз Толю, затем поднял голову и окинул взглядом весь класс. Здесь еще были не все, лишь малая часть.

— Остальных тоже касается! — кинул он холодно.

— Эй, весельчак! — раздался из дальнего угла кабинета голос Дениса. Там сидел паренек, который как раз снимал все на телефон. Ковалев выхватил гаджет у него из рук, покрутил, а затем со всей силы кинул в стенку. Одноклассник моментально подскочил, его лицо стало белым как мел.

— Ты чего! — завизжал парень, словно поросенок. Денис лишь усмехнулся, качнув головой.

— Могу тебя вместе мобилы об стенку, — спокойно ответил Ковалев.

— Еще раз повторяю! — рявкнул Илья, уже полностью расправив плечи. — Если услышу или увижу хоть одно левое движение в сторону Да… в сторону моей девушки, будем веселиться по-другому. Понятно? И друзьям своим передайте!

Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. Никогда и никто еще так за меня не заступался. В классе воцарилась гробовая тишина, казалось, только мое сердце бухало. Я опустила голову, стараясь не разреветься прямо здесь. Было чертовски приятно осознать, что есть чье-то плечо рядом, что-то кому-то не все равно.

В сторону моей девушки.

Пронеслось вихрем в мыслях. И так тепло вдруг стало, так уютно. Будто на мои плечи накинули махровое одеяло. В этот день, в этот час, в эту минуту…

Илья был моим одеялом.

перевод песни взят с сайтаwww.amalgama-lab.comImagine Dragons JID — Enemy *

Глава 29

Саша Беляев

Последние несколько дней Саша плохо спал. А началось все с дурацкой группы в вк, где выложили пост про спор. Только вот Беляев узнал об этом поздно, ну как поздно, на втором уроке. Потому что попросту проспал.

Как реагировать на это Сашка не знал. В груди почему-то заныло, а потом и вовсе сжало все. С одной стороны, гора с плеч, можно больше не притворяться, что хочется общаться с Дашкой. А пять тысяч, да и пофиг на них. Только было ли это общение притворством, Беляев пока не понимал.

Когда после второго урока он вышел в коридор, то стал всеобщим центром внимания. На каждому шагу обсуждали его и Дашу. Все — от мало до велика. И почему-то опять на сердце саднить начало. Что там говорят за самого Сашку, ему было все равно. Почешут, да успокоятся. Но про Лисицыну несли откровенную грязь. Слушать это было невыносимо. Тем более Дашка была не такой.

Она была светом. Она была весной.

А все те гадости, которыми сыпал народ, совсем не относились к этой девушке. В туалете Беляева окончательно накрыло. Там какие-то два мальчишки с восьмого курили и обсуждали Дашку.

— Я бы вдул ей, — говорил один.

— А жопа у нее ничего такая, сочная, — заливал второй.

— Интересно, быстро ее Белый завалил, как думаешь?

— Ставлю сотку, что после первого свидания она ему отсосала!

На этой ноте Сашка вышел из кабинки, стиснул зубы, но злость все-таки выпустил. Схватил одного придурка за волосы и окунул в раковину. Его дружок от неожиданности попятился, а потом выскочил прочь.

— Рот свой похабный промой, — прорычал Беляев. Включил воду и хорошенько осудил пыл малолетки. Затем отпустил его, еще и с ноги под зад дал. Выругался, но легче не стало.

Разговоры за Дашку стали раздражать.

И в этот момент, впервые промелькнула мысль: а как она там. С ней все нормально? Не обидел ли никто? Она ж не виновата, ведь и спор в итоге Сашка продул. На него должны были всех собак скинуть, но никак не на нее.

С этими мыслями Беляев пошел к кабинету Лисицыной. Правда, у самых дверей остановился. Стало не по себе.

Казалось, что он медленно тонет, а тяжесть воды придавливает плечи. Будто бултыхаешься, тянешь руки к небу, из последних сил глотаешь губами воздух, но мозг уже шепчет — game over (с англ. конец игры).

А потом из класса вышла Романова. Уж кого, а ее видеть подавно не хотелось. И Беляев решил зайти в другой раз. Только Наташа не дала этой возможности, схватил его за кофту и со всей дури зарядила пощечину.

— Ну ты и мразь! — сказала холодно девчонка. Сашка ничего не ответил. Опустил голову, касаясь ладошкой щеки.

— Даша в кабинете? — все же рискнул спросить Беляев. Хотя не представлял, как ей в глаза посмотреть. А ведь о таких последствиях он не думал, когда заключал спор, когда поднимал ставку. Он думал только о своем эго. Что поменялось с тех пор? Почему эта наивная дурочка заставляет ощущать себя той самой мразью.

— Нет, — рявкнула Романа. — Тебе спасибо. Она и телефон отключила. Ты зачем сюда вообще явился? Похвастаться достижениями? Браво! Молодец! До ста — одной не хватало.

— Я не спал с ней, — зачем-то выпалил Беляев. — У нас ничего не было, мы даже не целовались.

— Тем более! Тебе не жаль ее? Ты на нее помои вывалил. Какой же… что тогда, что сейчас. Ты что упиваешься, когда люди страдают? — Наташка смотрела на него, как на кусок грязи.

— Я не выкладывал этот пост! Я что, по-твоему, совсем без головы?

— А что с головой? На людей спорить это нормально? Ты вообще нормальный? — крикнула Романова. Дальше слушать Сашка не стал. Развернулся и пошел прочь.

Он и до конца занятий не остался. Взял рюкзак, и скрылся за воротами школы. Бродил по улицам, пинал опавшую листву. И все каким-то серым казалось. А сам он, и правда, почему-то ощущал себя куском мусора.