Ненавижу тебя, сводный брат! - Амира Ангелос
На языке вертится много обидных, язвительных слов. Но я себя сдерживаю, понимая, что ничего не добьюсь ссорой. К тому же наваливается смертельная усталость. Хорошо, выслушаю его. От меня не убудет, а Софья… Она конечно разозлится, что я молчала. Мы всегда делились друг с дружкой сердечными тайнами. Арслан — первая, которую я утаила. Просто не смогла признаться…
Мы едем в молчании, я пытаюсь настроиться на сложный разговор, но внутри все кипит, дрожит. Все силы уходят на подавление истерики, которую едва сдерживаю. Не хочу нервировать Арса пока он за рулем, но как же бесит его ледяное спокойствие! Он бросил меня, исчез в самую сложную минуту моей жизни! Все хорошее, что думала о нем — испарилось. Я не знаю о нем ничего. Абсолютная загадка, человек, способный на что угодно.
Даже сбить беременную женщину? От этой мысли поднимается тошнота.
— Останови машину!
Выскакиваю на обочину, меня выворачивает.
Арс подходит сзади, когда спазмы утихают. Протягивает бутылку воды, я лихорадочно роюсь в сумке в поисках салфеток.
Он никак не комментирует мое состояние, просто стоит рядом, пока я снова не сажусь в машину. Закрываю глаза. Мы снова трогаемся с места.
**
Когда понимаю, куда он привез меня, снова изнутри поднимается горечь. Квартира, в которой произошла наша близость. Я точно не готова в таком состоянии снова… К чему? Он еще раз хочет переспать со мной, а потом снова исчезнуть?
— Почему сюда? Почему ты привез меня поговорить именно сюда?
Меня буквально захлестывает волна возмущения. Кто я для него? Кукла бездушная, игрушка, которую можно взять с полки, когда заблагорассудится?
— Что ты за человек? Почему ты такой? Тебе совсем ее не жаль? Меня, разумеется, тем более! Ты… трахаться меня сюда привез? Только об этом можешь думать?
Арслан хватает меня за плечи, встряхивает, словно желая привести в чувство, а я отбиваюсь, луплю по его груди. Не смогла все же сдержать истерику, она вырвалась наружу. Я даже в день трагедии, когда приехала с Фаридом в больницу, так отчаянно не ревела… Взахлеб, слезы крупные, все расплывается перед глазами. Арс отпускает меня, бросаюсь в ванную, закрываюсь там. Включаю воду, сделав ее ледяной. Умываюсь долго, пока все тело не начинает дрожать от холода. Когда выхожу, Арслан стоит напротив двери.
— Ты сама не понимаешь, что говоришь, — голос спокойный и… мертвый. Поднимаю на него взгляд и замираю. В его глазах плещется боль, но неужели его так задели мои слова? А еще в них так много пронзительной тьмы, готовой прожечь насквозь! — Я понимаю, как тебе больно. Был бы рад забрать хоть часть этой муки, но не могу. Это не в моих силах, — теперь в его голосе отчаяние.
Я не должна ему верить. Не должна. Он скажет что угодно, если это будет ему выгодно. Мысли путаются, я уже ничего не понимаю.
— Успокойся. Ты и так почти прозрачная. Такие синяки под глазами. Ты вообще ешь? Спишь по ночам? Не доводи себя.
— Почему я должна вот так запросто взять и поверить, что ты беспокоишься обо мне? Почему? Ты правда считаешь меня настолько наивной идиоткой?
— Хватит, Ульяна, — сгребает в объятия, из которых не вырваться. — Мне правда очень жаль, я тебе от всей души соболезную. Понимаю, как тебе плохо сейчас. Моя мать была на грани жизни и смерти, я провел неделю у ее постели. Ждал самого плохого исхода…
Эти слова вырываются из него, и судя по взгляду, Арслан сказал больше, чем собирался. Он замолкает, я не вырываюсь больше, придавленная его откровением.
— Я не знаю что сказать…
Первый порыв — попросить прощения за все, что наговорила ему. Если он сказал правду — я ужасный человек. Но кто будет лгать о таком, прикрываясь больной матерью?
— Как сейчас твоя мама? Ей лучше?
— Немного. Кризис прошел. Давай не будем об этом. Она не имеет отношения к нашему разговору. Я виноват, Ульяна. Должен был рядом быть, но уехал. Сначала проблемы на фирме отца, очень серьезные. Он послал меня в Лондонский офис, выбора не было. Даже сейчас я вернулся… когда еще не все решено. Придется снова уехать.
— Ясно… Ничего. Я справляюсь. Дамир… Ты хочешь его увидеть? Я очень боюсь за него. Больно от мысли, что вы с сестрой не примете его. Он ведь ни в чем не виноват…
— Считаешь, я могу сводить счеты с младенцем? — усмехается. Проводит ладонью по моим волосам, перебирает пряди. — Я не настольно монстр.
— Ты не монстр. Просто… Дамир все что осталось… от мамы.
— Мне правда жаль. Ты сама еще ребенок. Это ужасно. Надеюсь, найдут виновника. У меня есть знакомый, частный детектив. Попрошу заняться этим делом. Хотя, отец наверняка нанял уже армию таких сыскарей. Это хорошо. Надо узнать правду. Жаль, не поправить ничего.
Постепенно успокаиваюсь, хотя толика сомнений все равно остается. Не могу снова, как раньше, слепо поверить ему. Слишком больно было остаться одной, без какого-либо предупреждения. Арслан не делает попыток раздеть меня или поцеловать. Он ласков, нежен. И я безумно благодарна ему за это.
— Отвезешь меня в особняк? — прошу тихо. — Бабушка будет волноваться. Софья ей конечно ничего не расскажет, но так может даже хуже… И Дамир… Я уже скучаю по нему.
Невероятно, насколько я привязалась к братику за это недолгое время. Он стал центром моего существования.
— Хорошо, — кивает Арс.
— Я могу и такси вызвать. Если у тебя дела…
— Я отвезу.
**
Мы снова молчим в дороге. Меня вообще мутит теперь каждую поездку в машине. Не могу не думать о том, что вот такое бездушное создание из железа набрасывается на человеческую плоть… Возможно, мне надо записаться на прием к психологу. Самой с таким грузом справиться сложно.
Подъезжаем к особняку одновременно с мерсом Фарида. Сталкиваемся на крыльце. Меня охватывает недоброе предчувствие.
— Арслан? — Эстемиров-старший смотрит на сына, в его позе, в голосе, сквозит неприкрытая ярость. — Что ты здесь делаешь? Мы ведь договорились. — Ульяна, почему вы приехали вместе?
Не могу понять, почему Фарид так сильно разозлился, увидев нас. Его буквально трясет.
— Немедленно в мой кабинет, — цедит, глядя на Арса, и мне становится страшно. Хочется сказать хоть что-то, разрядить обстановку. Но я боюсь сделать хуже. Если начну защищать Арслана, то Эстемиров может догадаться… Только не сейчас! Я не хочу портить отношения с Фаридом.
— Я пойду посмотрю, как там Дамир, — бормочу и
