Ночь с Незнакомкой - Юлия Николаевна Николаева
– Тебе надо успокоиться, слышишь?! – беспомощно прошу я, он переводит на меня взгляд.
Усмехнувшись, скидывает нас с Зоей с себя. Алекс вроде в норме, только угол губы разбит.
– И ты его защищаешь, – хмыкает Дима, и у меня неприятно екает сердце. – Конечно, он же весь такой классный и необычный! Офигенный любовник и чуткий друг, да?
– Сынок, пожалуйста, – Зоя сцепляет пальцы в замок. – Знаю, что тебе сейчас очень тяжело, слишком много всего сразу свалилось, и нужно время, чтобы как-то осознать, но…
– Я не приму его, – Дима смотрит на Зою, указывая пальцем в сторону Мелехова. – Не приму, мам. У меня уже есть отец. И другой, особенно такой, мне не нужен. И ты… Ты меня очень разочаровала.
Развернувшись, Дима быстрым шагом идет обратно в сторону метро, я смотрю на Зою, потом на Алекса.
– Иди к нему, – с легким кивком головы говорит он.
– Может, лучше мне?.. – Зоя неуверенно смотрит на нас обоих, в ее глазах слезы.
Я представляю, насколько ей сейчас больно, особенно после последних Диминых слов. Помню, как они оба рассказывали друг о друге с большой любовью и теплотой. Мама была для Димы идеалом, и теперь идеал разрушился, как ему кажется сейчас, и им обоим больно от этой мысли.
– Нет, ты сейчас для него враг, – качает головой Алекс. – Ди сможет его успокоить. А там видно будет.
– Хорошо, – киваю я, бросив взгляд на Зою, подыскиваю слова и не нахожу.
– Прости меня, Ди, – говорит она первой. – Прости, я была не права.
– Все нормально, – махнув им рукой, бегом двигаю туда, куда пошел Дима.
Конечно, все далеко не нормально, но почему-то я уверена, что мы с Зоей помиримся. Я знаю, что на самом деле она очень добрая и любящая. Просто она защищала своего сына, не зная, что все изменилось. Вся моя жизнь изменилась с его появлением.
Я не знаю, как он это делает, как заставляет меня чувствовать то, от чего я сама же и пряталась долгое время. Он научил меня любить и не бояться этого чувства. Подарил то самое ощущение: когда ты отдаешь, а в тебе только прибывает. Стоило бы остановиться и подумать о таком откровении, только вот сейчас на это совсем нет времени.
Догоняю Диму возле перехода. Хватаю за локоть, он бросает взгляд и быстро идет вперед на загоревшегося зеленого человечка. Я семеню рядом, едва поспевая.
– Я хочу побыть один, Ди, – останавливается Дима возле входа в метро.
– Можно я останусь с тобой? Я ни слова не скажу, правда. Просто буду рядом. Пожалуйста, не отталкивая меня.
Он устало потирает лоб, а потом кивает. Вместе мы спускаемся в метро и едем. Молчим, я сижу, взяв его за руку и положив голову на плечо. Дима не против, и это уже хорошо. Не знаю, куда мы едем, но по мне, так и он сам не знает. Просто сидит, пялясь в пустоту. Однако потом быстро пишет в телефоне и на одной из станций уверенно идет на другую ветку.
Мне так ничего и не говорит, а я, как и обещала, молчу. Все следующие полчаса, что мы куда-то едем. Москва слишком большой город, когда тебе приходится молчать, а ты не хочешь этого делать. И как прекрасно просто бродить по ней целую ночь и молчать, когда тебе это по душе. Время и расстояние – такая выдуманная штука, что порой поражаешься, как люди вообще купились на это?
От метро еще минут десять мы идем пешком. Я уговариваю себя молчать, хотя это становится очень сложным делом. Но если бы Дима хотел сейчас говорить, он бы начал первым. Прошло уже больше часа с того момента, как мы спустились в метро, а он все молчит. Значит, ни черта легче ему не стало. Плохо дело.
– Подожди меня в каком-нибудь кафе, ладно? – останавливается он возле серой типичной пятиэтажки. – Правда, я не знаю, на сколько задержусь. Так что можешь поехать домой… – он осекается, усмехаясь. – Куда хочешь, можешь поехать.
Отлично, даже сейчас Алекс умудрился оказаться в диалоге, хоть и опосредованно. Да, кажется, все будет сложно.
– А ты куда? – спрашиваю, зная, что дождусь его возвращения в любом случае. Хоть целый день придется у подъезда просидеть.
– Хочу поговорить с отцом.
Дима
Я поднимаюсь пешком по обшарпанной лестнице типичной пятиэтажки. Даже странно, что отец снял квартиру именно тут, может ведь позволить себе вариант получше. С другой стороны, недалеко от его офиса. Как обычно, удобство в режиме работа-дом встает первым пунктом. Думаешь, что будешь больше времени уделять себе, меньше тратить на дорогу, а в итоге все равно весь вечер тупишь в телефоне на диване.
Да уж, самое подходящее время думать об этом. Но вообще-то так лучше, всерьез анализировать все случившееся я пока не готов. Хорошо, что Ди рядом. Понимает, держит за руку, и не лезет с разговорами. У меня даже сил нет спасибо ей за это сказать. Сам не знаю, чего хочу и зачем написал отцу. Был уверен, что он откажет из-за работы, а он, оказывается, с сегодняшнего дня в отпуск ушел.
Нажимаю кнопку звонка, дверь распахивается почти сразу.
– Привет, сынок, – папа улыбается, хотя видно, что не совсем понимает, как себя вести. – Рад тебя видеть.
Я молча прохожу и обнимаю его. Он не сразу, но отвечает тем же, похлопывая меня по спине. Глупо, по-детски, я знаю. И даже знаю теперь, что он, скорее всего, не мой настоящий отец. Но он был со мной с первого дня моей жизни. Играл в футбол, мастерил домики для птиц, учил водить машину…
Много всего было, так и не вспомнишь, не перечислишь. Это вся моя жизнь. Я только сейчас в полной мере осознаю, что испытала Марина, когда я решил с ней расстаться, и мама – когда папа попросил развод. Твоя жизнь как будто перестает быть твоей. Из нее забирают важную часть, которая была одной из тех, что стояли в фундаменте. Забирают, не предупреждая, не предлагая новой опоры, даже не сочувствуя толком.
А у человека всё в пыль, одни руины, на которых нужно строить что-то новое. Только непонятно, что, и где взять сил. Вот и моя жизнь сейчас выглядит такой же. Ничего не осталось от прошлого мира, разбомбили до основания – по самое детство.
– Что-то случилось? – озабоченно спрашивает папа, когда я отрываюсь от него и стягиваю обувь.
– Не то чтобы, – мотаю головой. Говорить ему правду я не
