Измена. Я от тебя ухожу - Полина Рей
- Я так тебя люблю, мамочка.
И я, крепко обняв Надю, ответила:
- И я очень тебя люблю, моя родная. А теперь идём к гостям.
- Мне кажется, что всё же рановато выходить замуж в двадцать, - вполголоса произнесла я, когда мы с Аликой устроились чуть поодаль от приглашённых на свадьбу Нади, состоящих в основном из друзей жениха и невесты, и потягивали коктейли.
- Пф! Скажешь тоже! - фыркнула тётя. - Сама-то выскочила на три года раньше!
Я пожала плечами - мол, ну и что хорошего из этого вышло? Но говорить об этом не стала. Тем более, что наш брак с Мишей завершился для меня лучшим образом, ведь самое ценное осталось при мне.
- Ты права, - кивнула я, глядя на Надю и Виктора, её новоиспечённого мужа. - Витька очень её любит, - констатировала очевидное.
Со своим супругом Надежда познакомилась в ВУЗе. Опоздала на первую пару, как и он, столкнулась с ним в дверях. С тех пор они больше не расставались. О карьере модели Надя забыла, полностью сосредоточившись на серьёзных делах - профессии и планах на жизнь, которых и у неё, и у Вити было с избытком.
- Ты ещё больше похудела, - покачала головой Алика, но тут же улыбнулась. - А хотя, тебе идёт. Быть счастливой - в первую очередь.
Я инстинктивно нашла глазами Яна. Он о чём-то переговаривался с Евгением Александровичем. Оба мужчины отошли в сторонку, каждый держал в руках по бокалу, про которые, впрочем, они позабыли. Корнилов выглядел таким мужественным и взрослым, что я, как частенько происходило в последние три года, буквально залипла на его фигуре взглядом. Видимо, проследив за тем, куда я смотрю, Алика хохотнула и добавила:
- И чего я удивляюсь худобе? Горизонтальные упражнения с таким тренером ни к чему иному привести не могли.
Я залилась краской и шикнула на тётю. Она расхохоталась, запрокинув голову. Услышав это, Ян посмотрел на нас и улыбнулся своей фирменной улыбкой, в которой сквозила надёжность.
Алика была права, у нас с Корниловым действительно всё зашло довольно далеко. Но я позволила себе стать окончательно свободной с ним только через пару лет после рождения Матвея. И сейчас просто наслаждалась тем покоем и женским счастьем, которое было так скоротечно, что гнать его прочь казалось чем-то преступным.
Ни о чём серьёзном мы с Яном не говорили. Не было каких-то судьбоносных планов и прочего. Просто Корнилов был рядом со мной, а я - с ним.
- Тонечка! Сладкое ещё не нести? - вдруг донёсся до меня голос мамы, которая очень настаивала на том, чтобы помочь со свадьбой.
Не просто быть почётной гостьей, представляя старшее поколение семьи, но непременно взять на себя какие-нибудь хлопоты. Так мы с Надей придумали, что её бабушка займётся десертами.
С мамой мои отношения можно было назвать холодновато-вежливыми. С тех пор, как Миша исчез из нашей жизни, она стала относиться ко мне иначе. По-другому, как Тонечка, не обращалась, старалась во всём угодить. Я принимала её помощь, была неизменно вежлива, уже зная, что если мама решит снова гнуть свою линию и уверять меня, что я никто - мы с ней перестанем общаться навсегда. Знала это и она.
- Я думаю, можно, - кивнула матери, сопроводив слова улыбкой. - Я бы с удовольствием попробовала твои капкейки. Помочь?
- Нет-нет! - тут же откликнулась она и бросилась к дому. - Я сама управлюсь.
Я прикрыла глаза, так и не скрывая благодатной улыбки, которая сама по себе растягивала мои губы. Назавтра Надя и Виктор улетали в свадебное путешествие, а у меня начиналась полная хлопот и забот жизнь - маленькая фирма, которую я организовала когда-то, теперь превратилась в самое настоящее предприятие, где трудились аж целых десять человек. От заказов, приносящих весьма солидные суммы, не было отбоя. И хоть сейчас на календаре значился исход августа, уже начали поступать пожелания от постоянных клиентов к Новому году. Что ж, Матвей будет особенно рад помочь мне завтра с изготовлением крохотных снеговичков и красно-белых леденцов. Кстати, о сыне…
- Ты не видела Матвея? - всполошилась я, когда сообразила, что он давно не появлялся в поле моего зрения.
- Нет… - покачала головой Алика, отставляя бокал. - Наверное, среди гостей носится.
Я вскочила на ноги, обозревая лужайку возле дома, где и были расставлены столы. Сына нигде не было видно. Мою встревоженность сразу заметил Ян. Он посмотрел на меня вопросительно, но, тут же, видимо, поняв, что к чему, извинился перед Евгением Александровичем и отошёл.
Матвей обнаружился через пару мгновений. Он гордо восседал на ветке яблони в паре метров от земли, невесть каким чудом забравшись на дерево. От этой картины сердце моё пропустило удар. Однако к яблоне уже мчался Ян - он же и поймал неугомонного сына, когда тот, попытавшись встать во весь рост, стал падать вниз.
- Папа! - вдруг закричал Матвей, ошарашивая меня так, что мои глаза стали похожи на два блюдца.
И когда Ян, счастливо рассмеявшись, закружил сына, тот вцепился в него обеими руками и закричал громче:
- Папоська!
Мы с Евгением Александровичем встретились взглядами. Свёкор отсалютовал мне бокалом, я кивнула ему и радостно улыбнулась. Несмотря на все жизненные перипетии, я была самым счастливым человеком на свете.
Любимые люди рядом, я - спокойна и любима в ответ. И особенную часть этого самого счастья составлял тот факт, что Евгений Александрович всё же выполнил своё обещание. Я была уверена, что через четыре года именно он поведёт своего внука в школу.
А может быть и погуляет на свадьбе Матвея. Загадывать не хотела, наслаждаясь тем временем, в котором жила - настоящим.
А разве что-то иное имело значение здесь и сейчас?
