Моя дикая страсть - Юля Гром
— Мы пирог грушевый испекли, будешь с нами чай пить?
— Это произведение кулинарного искусства, — рассматриваю ароматное лакомство с румяной корочкой и карамелизированными кусочками груши сверху. — Конечно, буду. Ради вашего пирога я готова забыть про диету. Только сначала помоги мне, пожалуйста. Нужен твой совет. Пойдем в гостиную.
— Какая красота, — Гюль рассматривает образцы ткани, разложенные на диване. — Давно пора было изменить ваши комнаты.
— Посмотрите эту коллекцию, качество отменное, актуальные сейчас расцветки. Можем еще обои посмотреть. Я привезла с собой каталоги, — дизайнер, молодая, очень милая женщина, суетится, раскладывая на диване образцы и каталоги. У нас с Гюль разбегаются глаза от обилия красоты.
— Мне очень понравилась вот эта нежно-голубая расцветка, — показываю понравившуюся ткань.
— Отличный выбор, — одобрительно кивает дизайнер.
— А стены можно покрасить в жемчужный, смотри, есть три оттенка, — Гюль показывает, что ей понравилось.
— Затеяла ремонт? — грозный голос Метина прерывает наше веселье. — А тебе разрешали?
— Добрый вечер, мы не заметили, как вы вошли, — мы втроем замираем при виде вошедших Метина с Берной.
— Не заметили они, — ворчит Метин. — Может, нам еще разрешения спрашивать, чтобы домой зайти.
— Ты только посмотри, любимый, — отпихнув дизайнера, Берна подскакивает к нам и хватает каталог с обоями. Размахивая им в воздухе, начинает кричать. — Она себя здесь хозяйкой почувствовала. Уже ремонт собирается делать.
— Не волнуйся. Как она легко вошла в наш дом, так же легко и уйдет. Хорошо, если на своих ногах, — Метин снимает пиджак, ослабляет галстук и плюхается на диван, продолжая пыхтеть от злости.
— Ты мне угрожаешь, дорогой свекор?
— В чем дело? — рассерженный тон прерывает наш скандал.
— Все как обычно. Твоя женушка возомнила себя хозяйкой дома. Приструни ее, чтобы сидела в своей комнате и не высовывалась, — у Метина раздуваются ноздри, и на шее проступают красные пятна.
Батур целует в макушку Гюль, та от волнения жмется к нему. Он останавливается в нескольких шагах от меня, сводит брови, глядя то на меня, то на Метина. Сердце замирает в ожидании его реакции. Беззвучно губами шепчу: «Я не виновата». При ссорах с родственниками я всегда волнуюсь, что муж примет не мою сторону.
Но каждый раз Батур держит обещание, которое он дал мне после свадьбы, и прячет меня за своей широкой спиной. Вот и сейчас он протягивает мне молча руку. Ничего не выясняет, не спрашивает. В ответ я вкладываю свою ладонь и чувствую, как муж сжимает ее, притягивая к себе.
— У нас не получается ужиться всем вместе. После избрания Главы мы переедем в свой дом. Гюль поедет с нами. Надеюсь, ты не будешь против, — голос звучит твердо и уверенно.
— Очнись, сын, я не узнаю тебя. Ты разрушаешь нашу семью ради какой-то девки.
Ничего не говоря, Батур уводит нас с Гюль, крепко держа за руки. Мы поднимаемся на второй этаж не оглядываясь.
— Красавица моя, иди к себе в комнату, — остановившись у нашей двери, Батур говорит сестре.
— Вы правда меня заберете? Ты не обманываешь? — в глазах застывает надежда вперемешку со слезами.
— Разве я тебя когда-нибудь обманывал? — легкая улыбка трогает его губы.
Девочка вытирает слезы и радостная убегает в свою комнату.
— Надо собираться, чтобы не опоздать на день рождения Главы, — напоминаю, когда мы заходим к себе.
Батур садится на диван. Лицо усталое, напряженное, пальцы одной руки сжимает в кулак. Смотрит в пол, не замечая меня. Он старается не выдавать своих эмоций, но я чувствую, что конфликты с отцом сильно бьют по нему. Это нарыв, который рано или поздно прорвется. Мне больно, что причиной их конфликта являюсь я. Осторожно подойдя, опускаюсь перед ним на колени. Мой сложный, непредсказуемый и невероятно сильный муж. В нем бурлит коктейль из несочетаемого. То он наказывает меня своей отстраненностью и холодом, то топит в заботе и ласке, то пугает и заставляет нервничать, то возносит к небесам.
Целую стальной кулак, наблюдая за его жестким лицом. Ресницы подрагивают, пока муж не поднимает глаза.
— Прости, все из-за меня. Если бы ты на мне не женился… — продолжаю покрывать поцелуями сжатую ладонь. От моих слов черты лица Батура каменеют, дыхание учащается.
— Не смей так говорить и жалеть о нашем браке. Ты моя жена. Я сам выбрал свое будущее. Моя ответственность.
— Я люблю тебя, — сама пугаюсь от произнесенного и не понимаю, как важные слова вырываются из груди. Тело все дрожит, я жду реакции на мое признание.
Мне кажется, или лицо Батура смягчается, он разжимает кулак, его ладонь размером с мое лицо. Большая, мощная. Только я не боюсь. Его руки никогда не причинят мне боль, они дарят мне ласку, тепло, заботу. Я готова их целовать не переставая. Ответного признания не жду, знаю, что не скажет, даже если любит. Мужские пальцы касаются моих губ, ласкают нежную кожу. Ловлю их, целую, не отпускаю. На дне ледяных глаз полыхает адское пламя, и я готова в нем сгореть.
— Иди ко мне, — рывком Батур меня поднимает и усаживает к себе на колени. Обнимает до хруста костей, целует в шею, от чего мое сердце несется вскачь.
— Батур, ради мира с Метином я готова на все, хочешь, буду в комнате сидеть целый день, чтобы вы не ругались. Работу брошу.
Меня прерывают нетерпеливые губы мужа. Жадно целует, пожирает. С ума схожу от его напора и силы. Тело бьет мелкая дрожь от ласк Батура.
Глава 47
Муж резко дергается и хмурит брови, когда я залетаю в его кабинет без стука. В его руках успеваю заметить фотографию, которую он рассматривал до моего прихода. В глазах явно читается напряжение.
— Я же просил стучаться, —
