На кончиках пальцев (СИ) - Лисаевская Таня

Кира провёл под ее стоячей грудью и его пальцы коснулись соска. От этого Лея дёрнулась и резко вдохнула воздух. Она взяла всей ладонью его другую грудь, и Кира сделал то же самое с ее. Теперь он тоже начал дышать через открытый рот, пока его рука мягко держала грудь девушки. Лея спустилась вниз по животу, и Кира не смог сдержать мурашек, дернувшись. Его пресс уходил внутрь от ее робких касаний. То же самое движение он проделал с ее плоским животом. Лея дотронулась до бедра парня и начала скользить ладонью вверх к паху, но остановилась. Он повторил то же по ее бедрам. Ощущения приятными покалываниями отдавали где-то в шее и щеках. Лея принялась изучать лобок, пока ее пальцы не уперлись в плоть Киры. Он кончиками провёл по ее и спустился до клитора, где у Леи все сжалось от страха и предвкушения.

Повисла пауза, которая показалась обоим бесконечностью, прежде чем Лея решилась на следующий шаг. И когда обхватила его рукой, Кира простонал. Он был настолько горячим, что даже удивительно. Тело его слегка содрогнулось. Такие простые детали, подмечаемые Леей, забирали страх девушки. Чувство, что ему приятно помогало не ощущать себя такой беззащитной. Каждая реакция Киры на ее прикосновения уравнивала их. Поэтому, когда он спустился и накрыл ее своей ладонью, Лея испустила едва различимый стон. В теле была легкая дрожь от того, что Кира касается ее там.

Затем она убрала руки, и он тоже. Лея целомудренно поцеловала парня. Встав с кровати, она вышла из его комнаты на ватных ногах, попутно снимая повязку и не оборачиваясь. Заперев свою дверь, Лея скатилась по ней вниз не в силах отдышаться. Ее душили слезы и смех, которые не находили своего выражения. Тело сотрясалось, словно сбрасывая давно налипшую грязь, но не умирало от панической атаки. Кира научил ее сосредотачиваться на ощущениях. Каждое его касание забирало на себя весь разум и сужало реальность до точки пересечения их чувств.

До самой ночи никто из них не выходил из комнат. Кира ничего не писал. Только после полуночи Лея услышала его шаги по коридору. Он спустился по лестнице и вышел. Через окно девушка увидела, что Кира пошел плавать. Ее кожа еще горела от его прикосновений. И она еще раз подумала о том, что так и не искупалась в этом бассейне.

Кира выплыл у ее ног, стирая воду с лица. Снизу вверх он посмотрел на Лею, стоящую на бортике.

— Ты хотел меня увидеть, — дрожащими губами от волнения и стыда произнесла Лея и села.

Отношения между ними — это всегда вызов.

Развязывая халат и не отрывая взгляда, добавила:

— Я тоже хочу тебя увидеть.

Смелость.

И снимая халат, нырнула в воду, как в свой собственный страх. Несмотря на то, что ее тело было скрыто по плечи, глаза Киры потемнели. Дыхание стало еще более учащенным, чем, когда он проплыл бассейн. Но парень не смел опустить взгляд. В воде Кира снял свои плавательные трусы и бросил их на газон, не прерывая зрительного контакта.

— Только без касаний, — попросила Лея. Прикосновений на сегодня хватит, сейчас ей нужно было просто не шокироваться от его обнаженного тела и мужских достоинств. Кивнув, он начал отплывать к противоположному бортику. «Чем дальше, тем лучше», — подумала Лея, зубы ее стучали, как она надеялась, от холода. Хотя ночь была еще очень уютной.

Лея поплыла к другому краю бассейна и, еще оставаясь в воде, оглянулась. Взгляд Киры прожег тот участок кожи, где оголилось плечо. Оперев локти на кафель, парень, казалось, не дышал. И так смотрел на нее, что Лея находила подтверждение своей собственной надежде, которой позволяла войти в жизнь. Убрав волосы вперёд, Лея оттолкнулась руками от бортика вверх, так что теперь была видна вся ее спина и ягодицы. Но все это для Леи не было игрой. Это ее терапия, ещё один шаг к исцелению. Она знала, что уродский шрам бордовым цветом разрезает ее спину до самой поясницы и что сейчас он более заметен от прохлады воды. Но она должна принять свое тело. И сделать это может, только полностью открывшись для него. Для того, на кого ей не все равно. Для того, перед кем страшнее всего открыться.

Кира.

Тот, кто знает ее историю. Тот, кто знает, чем послужило ее тело.

Лея повернулась и села на бортик. Ее волосы закрывали одну грудь, вторую она прикрывала согнутой рукой. Глаза девушки были темными, кожа казалась ещё бледнее в этом лунном свете. И, наконец, решившись, убрала волосы назад.

— Лея, — вырвалось у Киры. И его интонация, и взгляд, словно целебной мазью обволакивали ее раны.

Лея легла на бок. Согнутый локоть она положила под голову. Ее длинные волнистые волосы струились по воде, покачиваемые волнами. Глядя на Киру, девушка старалась успокоить себя и выдохнуть все напряжение из тела — всю к нему ненависть и отвращение к себе. Словно сама себе прощала то, что с ней случилось. Слеза катилась по ее щеке, как отдельная часть вселенной. Не обращая на нее никакого внимания, Лея позволяла себе все, что происходило сейчас. Взгляд Киры прожигал ее кожу, но она не прикрывалась, продолжая выдыхать весь свой стыд.

Он медленно исследовал каждый участок ее тела. От груди, величину которой подчёркивали тени, взгляд Киры проскользил до живота с лёгкими полосками пресса. Затем повторил изгиб ее талии и выпуклость бёдер. Лея видела, как дернулся его кадык от глотаемой слюны, когда Кира смотрел на ее гладкий лобок. И пока боролась с желанием прикрыться, он плавно перемещался по длинным ногам, что раскинулись по бортику.

«Ты единственный, кто видит меня такой».

Кира подтянулся о бортик, усевшись на самый край, чтобы она лучше могла его видеть. В свете луны очертания его мышц были четче и казались более выпуклыми. Плечи Киры были такими сильными, что вызывали ассоциацию с нерушимой стеной. Рисунки татуировок лишь подчеркивали рельефы на его руке. На костяшках пальцев багровели шрамы, как напоминание о его клятве. Когда Кира разбил руки о стол после ее истории.

На полоске под ребрами Лея задержалась дольше всего. Сейчас рана казалась совсем другой. Тогда она чувствовала его боль. Пальцы ее дрожали, как будто она держала в руках саму его жизнь. Сейчас же уже заживающая короста выглядела, как стигмата. И казалось, что рана является частью его существа и всегда была там. Ничуть не умаляя красоты безупречного тела, она рассказывала не о самом событии, а о том, какую силу взял ее обладатель.

По кубикам пресса струилась вода. Лея как завороженная смотрела за мокрыми дорожками, которые разместились в полосках между мышцами. И уходили по сильно выделяющимся косым линиям вниз. Кира ее хотел. И вид его отвердевшей плоти не вызывал в ней ужаса или страха. Ее пальцы помнили, как она его касалась. И его реакцию на это. Накаченные, как у всех футболистов ноги, свисали в воду. И Лея отметила, насколько пропорциональна его фигура. Кира не был качком со слишком раздутыми плечами. В нем была сила, что скрывалась под этой смуглой кожей. И, тем не менее, все выглядело естественно и идеально.

Подтянувшись, Кира встал на бортик и отвернулся. Пока его фигура отдалялась, чтобы подойти к полотенцу, Лея наблюдала за игрой мускулов на его спине и крепкими ягодицами. И была готова поклясться, что у этого парня самые красивые в мире икры. Девушка не любила худых ног, — когда мышцы не выделялись от коленок своей широтой в голенях. Поэтому была рада, что у самой они накачались благодаря бегу, убирая болезненную худобу. И тоже поднялась, чтобы одеться. Мысленно она благодарила Киру, что он так и остался развернутым к ней спиной. Чтобы не смущать, пока Лея натягивала халат.

Обмотанный белым полотенцем вокруг бедер, парень подошел к ней. И они просто молча стояли друг перед другом. Выражение лица Киры было таким, будто он смотрел на богиню. Оно было безмятежным и светилось тихим счастьем. Как будто ему передали какое-то сакральное знание. Слова были не нужны, Лее было достаточно только его взгляда. И того, что он от нее не отворачивается. В нем было благоговение. Словно Кира разделяет с ней какую-то тайну, ведомою только им двоим.