Мачеха для детей миллионера - Ксения Фави
Улю трясло. Я опустил руку на ее плечо.
- Там не было подходящего момента. Дети выходили на поле, мы отдыхали, и наоборот.
- Когда же он успокоится…
Я глубоко вдохнул. Что же, пора поговорить.
- Ульяна, возможно, твой бывший уймется нескоро. Нас с ним связывает одна давняя история.
Уля вскинула на меня взгляд. Я продолжал.
- Его старший брат Антон – биологический отец моей Дашки.
Любимая ахнула. Она смотрела на меня во все глаза. В светлых омутах застыл большой вопрос. Я принялся объяснять.
- Антон встречался с Кирой. Появилась Дашка, отношения быстро сошли на нет. Видимо, детям семьи Шмаковых не привили ответственность. Но когда в наших отношениях начались проблемы, Кира возобновила общение с бывшим.
Ульяна качала головой.
- Но почему Алексей на тебя обозлился? – спросила она. – Ты-то в чем виноват?
Я выдохнул.
- Именно в машине его брата погибла Кира. Я был в деловой поездке, дочь она бросила в нашей столичной квартире. Дашке вообще пришлось рано повзрослеть… Я звонил ей на мобильный, фоном была вечеринка. Тогда я всерьез задумался о разводе. Однако очень жалел Дашу… В общем, в голове была полная неразбериха. А тут сообщают об аварии.
Ульяна высвободилась из объятий, но крепко взяла меня за руку. Сплела наши пальцы.
- Родители Антона предлагали мировую и большие деньги. Любви к Кире я тогда не чувствовал… Внутри была пустота. Однако преступник должен сидеть в тюрьме.
- Ох… - выдохнула Уля. – Я не подозревала. Хотя семья Шмаковых вообще не считала меня за человека, никакие семейные тайны мне не рассказывали. Я знала, Антон сидит. Но как и что…
Да, похоже на правду.
- Я отказался от мировой. Антон сел, про Дашку его родня и не вспомнила. Правда, первое время я опасался. Кстати, этот факт был плюсиком в сторону брака с Мусей. У меня полная семья, с порядочной женщиной. Родители Марии нормальные люди, она сама по сути положительный человек.
- Больше они не объявлялись? – Уля имела в виду Шмаковых.
Я покачал головой.
- До этого момента нет. Теперь это чмо утверждает – я разрушил их семью. А то, что они с братом вели себя как полные ушлепки, не считается.
Ульяна горько усмехнулась.
- Леша всегда перекладывает вину на других. И что ты теперь будешь делать?
Я пожал плечами.
- Жить. Угрозы в Шмакове я не вижу. Наша Дайана уже большая девочка, и может решать, с кем ей находиться. Вас с Васькой я тоже защищу. Об этом я тоже хотел бы поговорить…
Любимая нахмурилась.
- Переезжайте ко мне, Ульяна. Вернее нет, я вас забираю. Это уже факт.
Тонкие пальцы в моей руке дрогнули, нежные щеки покраснели. Уля с трудом переваривала мои слова. Конечно, я не буду увозить их силой. Но и не отступлюсь, они должны быть в безопасности и под присмотром.
- Что значит факт, Миша? – растерянно пробормотала девушка. – Мы не так давно вместе… И потом – дети! Ты представляешь, как будет выглядеть такое раннее сожительство в рамках детской психологии?!
Я сипло вдохнул. Уля сейчас начнет грузить меня всеми этими женскими деталями… Но как по-другому поступить в нашей ситуации? Оставить их в квартирке с хлипкой дверью?
- Слушай, если бы я думал о детской психологии, я бы давно сошел с ума!
Получилось слишком громко, нервы зашкаливали. Уля надулась, хоть и не отняла руки. Или я слишком крепко сжал. Вот и поговорили.
- Идем к машине, - скомандовал я.
По пути я думал, как всё муторно. А оказалось, нам очень повезло, что мы закончили разговор. Возле моего автомобиля терся Шмаков! Хорошо, дети сидели внутри. Что здесь вообще происходит? Мы с Ульяной бегом бросились туда.
- Ты все еще здесь?!
Я взял долговязое чмо за грудки, оттеснил подальше от детей.
- Тебе по-русски сказано – вали!
Шмаков тяжело дышал.
- Это мой сын, - прохрипел он, - и племянница.
Я посмотрел ему в глаза.
- Забудь про этих детей. Иначе сядешь и ты.
Отбросил его от себя. Молодой мужчина не удержался на ногах, упал на землю. Торопливо встал, сплюнул.
- Ты сам окажешься на дне, Зорин.
В машине была гнетущая атмосфера. Вася сидел с опущенной головой, Ульяна еле сдерживала слезы. Самой спокойной была Дашка, хоть ее тоже потряхивало.
- Миш, этот мужчина ждал нас у машины. Он сказал, что отец Васьки. А потом, что его брат – мой папа? Это как так? После мы просто сели в машину, а он орал через стекла.
Я завел двигатель.
- Он сказал правду, - ответил я, - но на вашу жизнь это никак не повлияет. Поехали домой.
Наверное, я опять не подумал про детскую психологию. Но плакать никто не стал. Стойкая Дайана просто молча размышляла. Уля поймала мой взгляд в зеркале и даже не пикнула, когда я повернул на особняк. А вот Василий высказался.
- Я не хочу такого папу! – твердо сказал он. – Ведь он же… Он же… Совсем же чужой!
Ульяна погладила сына по голове. Да, мальчик своими словами, но прямо объяснил чувства. Я тоже не стал молчать.
- Отец не жил с вами и не будет. Он для тебя чужой человек, ты все правильно говоришь. Вы с твоей мамой будете жить у нас. Я также буду твоим хорошим другом. Васька помолчал немного. Наверное, делал свои выводы из услышанного. Дашка только кинула на меня внимательный взгляд. Уля тоже не вмешивалась в наш мужской разговор, и я зауважал ее еще больше.
- А папой? – в тишине уточнил Вася.
Я почувствовал,
