Вижу тебя насквозь - Яна Роза

и любовью. Я была счастлива каждый день, когда мы были вместе. А потом его не стало. Неожиданно, сокрушающее и больно. Он просто вышел из дома в гололед, поскользнулся и упал, понимаешь насколько это нереально в двадцать остаться с грудным ребенком совершенно одной? У нас с Мишей было столько планов, столько мечтаний, он так был рад тебе и на руки взял всего один раз. А потом всё это рухнуло… Я не идеальная мать, я ужасная и плохая, я не горжусь собой и я пыталась быть хорошей для тебя, я… в какой-то момент сдалась. Да, я сбросила тебя свекрови, чтобы самой стало легче, мне, казалось, ты тянула меня вниз к воспоминаниям о Мише, о том, что могло бы быть, я не могла двигаться вперед.

Надя сглотнула колючий ком в горле. Она всё это знала, но одно дело понимать, а другое услышать сокровенное из уст родного человека.

– Я знаю, – Надя старалась сказать это спокойно, но всё равно тяжело было, особенно вспоминая те дни, когда она всё время стояла у окна, ожидая её возвращения.

– Я ошибалась, – призналась мама, – если бы я могла вернуть всё назад, я бы никогда тебя не оставила.

– Нет, не осталась бы. Ты бы всё равно ушла.

Надя вздрогнула, ощутив холодные пальцы мамы у себя на щеке, в контрасте со своими горячими слезами.

– Мы с тобой будто в прошлое вернулись, разве не помнишь?

Надя горько усмехнулась и кивнула. Действительно было, похоже, иногда мама по утрам заплетала ей косу, чтобы она не трясла волосами.

– Но всё уже по-другому, теперь я уже хочу двигаться дальше, – ответила Надя, – пошли домой, ты замерзла.

– Надя… цветочек мой, – судорожно вздохнула мама, – я правда, сожалею, что думала, будто ты камень для меня.

– А что?

Надя заглянула в уставшие и полные слез глаза.

– Ты мои крылья.

Наде хотелось бы ей верить. Мама ещё никогда с ней так не разговаривала. В каждом слове будто скользило надрывность и отчаяние. Возможно, маме плохо, и она цеплялась за неё, но Наде хотелось думать, что мама действительно её любит.

Она улыбнулась, крепче сжала ладонь мамы, и они под ручку зашагали домой, где уже на лестничной площадке угадывался запах бабушкиного борща. Осталось только тут наладить контакт и точно всё будет в порядке.

Глава 24

Признаться, Гера думал, что проблем у него не возникнет. Но всё застопорилось в тот момент, когда по адресу проживания бабушки никого не было. Соседи оказались неразговорчивыми, а сама бабушка, как оказалось, тот ещё партизан. В общем, бабуля укатила в неизвестном направлении. Так что Гера остался с кучей вопросов. Тот отель, где Надя с Никой жили, дал инфу, что они уехали в аэропорт, а дальше следы терялись.

Этот внезапный ступор Геру раздражал, источником его снятия стал спорт – зал. Он ходил туда как на работу. Сергей хорошо, что молчал и даже провокационные предложения о спарринге игнорировал.

– Неужели за отца беспокоишься? – поинтересовался он, страхуя его при отжиме штанги.

– Папаша живее всех живых, – выдохнул Гера, – просто я наложал.

– В чем?

Раньше Гера чувствовал в словах Сергея безразличие, сейчас же угадывал интерес. Но рассказывать про Надю он не собирался. Геру бесило внимание друга к Наде, учитывая, что он сразу предупредил его в самый первый день, что никаких игр, подколов и споров. Но тот буквально пошёл против в первый же день.

– Это личное, – отмахнулся Гера, поднимаясь.

Он был весь мокрый, но усталость ещё больше злила.

– Опять связался с женщиной?

– Тебя интересуют мои любовные победы? – скептически переспросил он, беря полотенце и вытираясь, – сам, я смотрю, как семьянин стал, девушку себе нашёл?

Сергей усмехнулся, и в этот момент пиликнул его телефон. Гера стал замечать, что друг изменился, он всё чаще пропадал, его тик – ток стал завален только видео его тренировок. Никаких лишних. Так делают, только когда появляется кто-то. Вот и сейчас, на губах Сергея была улыбка. Значит, точно завел отношения.

Как будто заметив его взгляд, тот лениво убрал телефон в карман.

– Что ты спросил? – как будто опомнился.

– Забей.

Гера отправился в душ, встретив там двух студентов, которые уже говорили о составленном расписании для учебы. Гера об учебе вообще не задумывался, он туда ходил, только для галочки. Студенческая жизнь интересовала его мало, хотелось поскорее получить диплом, с которым он опоздал на целый год, пока размышлял над своим местом в мире после смерти мамы. Его бизнес с машинами неплохо развивался, так что отцу скоро придётся искать нового помощника.

Слушая разговоры об учебе, Гера на несколько секунд завис. Мозгу нужно было переработать информацию, чтобы вывести итоговый результат. А итог был неутешительный – он полный идиот.

Надя говорила, где учиться, говорила, что может рисовать. А значит, она сейчас в числе первокурсников топчет коридоры своей альма-матер.

Усмехнувшись, он потёр мокрое лицо.

Найдёт. Знал же, что найдёт.

Домой мчался почти на скорости сто двадцать, пролетая все светофоры. Отца выписали уже почти неделю, и нужно было проверить, не превратился ли он в рухлядь.

Нашёл его в кабинете перебирающим документы. Выбрит, выглажен и свеж, как будто и не валялся почти при смерти.

То, что он вернулся к работе это хорошо, но то, что он всё ещё смотрел с недоверием не очень.

– Какие – нибудь лекарства нужны? – спросил Гера.

– Нет, – отрезал отец, – у меня есть один адресок, смотаешься и проверишь.

– Адресок? – нахмурился Гера, – чей?

– Ники.

Гера вздохнул и как будто забыл выдохнуть. Ударило в голову и чуть не зашатало как пьяного.

– Просто убедись, что она там.

– А дальше? – Гера сглотнул.

Он не знал, что собирался делать отец, к тому же теперь, когда знает правду. Они это не обсуждали.

– Заставлю сделать аборт.

Гера только пожал плечами. Не его