Та, что будет моей - Агата Лель
Взяв Пелёнка в руки Вишневский ощутил, как глаза налились кровью.
Неожиданно идея убить ублюдка показалась слишком мелкой и милосердной.
Он никогда не был в ряду тех, кто бил без разбора морды, уличные потасовки обходили его по дуге, но теперь он вдруг ощутил, что даже не имея за плечами большого опыта, точно способен стереть подонка в порошок. Собственными руками и не нужно никакое оружие.
Они же были здесь, куда исчезли теперь? Не могли же они испариться! Хотя здесь сотни боксов и различных складов, он мог спрятать девочку в любом, а сам трусливо сбежать. Или же мог спрятаться вместе с ней — вариантов масса.
Пока он раздумывал, как лучше поступить, услышал сдавленный всхлип. Настолько тихий, что это могло бы сойти за обман слуха, но Вишневский знал, что это не галлюцинации. И только потом перевел взгляд на замызганную занавеску.
Ему понадобилась секунда, чтобы посмотреть, что за ней — там находилась еще одна дверь. Она была заперта, но на что-то несерьезное вроде шпингалета, поэтому выбить его не составило никакого труда.
Они были там, оба, в помещении похожем на небольшой склад, где валялись какие-то коробки, тележки и прочее неиспользуемое барахло.
Валентин стоял в углу, держа Валюшу на руках. Лицо девочки было в слезах.
— Папа! — закричала она, за что получила хмурый взгляд Валентина.
— Да какой он тебе папа? Тоже мне… Твой папка я. Хочешь, чтобы я им стал?
— Нет! Ты не мой папа! — и смело хлопнула его ладошкой по плечу. — Ты плохой! И злой!
— Поставь девочку на пол, — процедил Артур, ощущая невероятные чувства от увиденного и услышанного. Странный, необычный, ужасающий миксом противоположных эмоций момент. — Поставь ее.
Но боров напротив лишь сильнее прижал к себе Валюшу.
— Конечно, ищи дурака. Чтобы ты меня потом мордой в пол? Пока я с ней, ты будешь более сговорчив, — и с досадой: — Знал я, что это подстава, и когда увидел по камерам, как ты крадешься, вот совсем не удивился. Ты принес мои бабки?
— Конечно. Отпусти ребенка, и я их тебе отдам.
— Нет, ты все-таки думаешь, что я кретин. Показывай! — вытянул шею, пытаясь рассмотреть, прячет ли Вишневский в карманах пухлые пачки банкнот.
Валюша плакала, и это ее "папа" до сих пор стояло в ушах.
Откуда она узнала? Кто ей рассказал?
Очень хотелось выполнить то, чего мудак так боялся — мордой в пол и как следует отходить по почкам, но пока у него на руках Валюша, это было невозможно. Не выдергивать же ее силой! Она и так страшно напугана, тот, кого она считала другом, оказался врагом. Мамы нет рядом и неизвестно еще, видела ли девочка то, что творилось на кухне. Это же отложится на психике на всю жизнь! Даже он, взрослый мужчина, никак не мог выбросить увиденное из головы, что тогда говорить о маленьком ребенке.
— Знал я, что твое появление ничем хорошим не закончится. Вот прямо как впервые увидел, сразу почуял, — сетовал Валентин. — И чего тебе там в твоей Америке не сиделось?
— Прячешься за маленьким ребенком? Ты серьезно? — попытался воззвать к совести соседа, но не на того напал:
— Ну да, кому хочется быть избитым. Послушай, как там тебя, Артур, — язык слегка заплетался, но тон сменился на более миролюбивый. — Давай по-хорошему, да? Ты просто оставишь мне деньги во-он на том столе и выйдешь за ворота. Потом вернешься через десять минут за Валюшей, она будет ждать тебя здесь, вот на этот самом месте.
— А ты, значит, смоешься?
— Само собой. И обещаю, что больше вы меня никогда не увидите.
Разумеется, нет, потому что я закопаю тебя лично, — произнес Артур, правда, мысленно.
Он объективно оценивал обстановку и собственные силы — положить горе-соседа в таком его состоянии большого труда точно не составит. Только каким образом это сделать?
Валюша, одетая в разноцветную пижаму, больше не плакала, но на Валентина смотрела со страхом, а на Артура — с надеждой. И он не мог напугать ее еще больше, кинувшись в драку. К тому же это было опасно — в потасовке она могла пусть случайно, но все-таки серьезно пострадать. За себя Вишневский больше не отвечал, за оппонента — тем более. Был только один выход, на который он поставил все:
— Хорошо, поступим так, как ты сказал.
— А у тебя бабки хоть с собой есть? — Валентин снова недоверчиво посмотрел на карманы Артура.
— Конечно, есть.
Я же всегда ношу с собой пять миллионов наличными, — но это уже снова в мыслях. А в слух:
— Я оставляю деньги на столе и ухожу, возвращаюсь через несколько минут и забираю ребенка. Все без обмана.
Валентин расцвел.
— Но учти, я прослежу по камерам, что ты действительно ушел!
— Учту.
— Не уходи! Забери меня! Я его боюсь! — попыталась остановить его Валюша. — Не уходи, папа!
И каждое слово словно ножом по сердцу. Мог ли он подумать когда-нибудь, что появится хоть кто-то или что-то на этой планете, что заставит его испытыватьтакиеэмоции? Нет, никогда. Даже представить было невозможно.
— Я обязательно за тобой вернусь. Слышишь? Это просто такая игра.
— И мы выиграем?
— Конечно. Конечно, мы выиграем, — и, изо всех сил стараясь не смотреть на скривившееся в преддверии новых слез личико дочери, хладнокровно скрылся за дверью.
Далее события развернулись так, как Артур и просчитал: едва только за ним закрылась дверь, Валентин практически сразу же вышел из подсобки и, не глядя по сторонам, метнулся к столу, в надежде увидеть деньги. Хватило всего нескольких секунд, чтобы одним точным ударом сбить его с ног и дальше… Сознание будто пеленой заволокло — в ход пошли кулаки. Грохот стоял неимоверный: каким-то образом они умудрились перевернуть стол, стеллаж с папками, какие-то коробки. Бил Валентин как попало, но сильно, но Артур не чувствовал боли, продолжая пинать противника с незнакомой ранее агрессией. Он был настолько сосредоточен на цели в прямом смысле забить соперника, что даже не понял, кто
