Белла Джуэл - Жизнь после Тайлы
— Бл*дь, бл*дь.
— Нейт, я… — я пытаюсь оправдаться и хоть что-то сказать.
Но он резко оборачивается ко мне, злость заполняет его красивые глаза, он рычит и кидает мне, словно я последняя шлюха.
— Не смей больше никогда приходить ко мне Эйвери, никогда не появляйся там, где нахожусь я! Не смей!
Он переводит дыхание и снова говорит:
— Проваливай!
Его слова словно пощечина, которой наотмашь бьют по лицу. Я становлюсь неподвижной, пока его теплая сперма стекает по внутренней стороне моих бедер. Как это все мерзко, как он так пользуется мной. Но в этом виновата лишь я! Только я.
Он когда-то говорил мне, что я не его чертова игрушка. Что я его звездочка, его надежда. Так вот он лгал, я просто шлюха.
Я ошибка. Вот кто я.
***
Нейт
Что я натворил. Что, бл*дь, я натворил!
Я трахнул ее, и одновременно вырвал из груди ее сердце.
Я не заслуживаю ее. Я не заслуживаю всего, что она может дать.
Я не заслуживаю ничего.
Глава 31
Эйвери
— Я смогу сделать это, — говорю я Мегги и Лин, когда прохожу в раздевалку.
— Эйвери, тебе не нужно. Девочки сами справятся.
— Ну, я же тренировалась, поэтому я могу поучаствовать в выступлении.
Обе девушки переглядываются и соглашаются, кивая друг другу. Я знаю, что мы давно готовились к этому выступлению, тем более я одна из ведущих танцовщиц. Поэтому я не дам им испортить или потерять то, к чему они так долго стремились.
Они кричат мне слова поддержки, когда я выхожу из раздевалки.
— Ну, что, все готовы, все хорошо? — спрашиваю я, улыбаясь всем фальшивой улыбкой.
— Да!
Перед тем, как выйти на сцену, я всех проверяю, готовы ли они, правильно ли одеты, и привожу в порядок их прически. Я подготавливаю себя, потому что открываю начало выступления, затем они присоединятся ко мне. В тот момент, когда называют на сцене мое имя, я выхожу и замечаю в толпе Келли и Лиама, мне становится теплее в груди, потому они пришли поддержать меня.
Я двигаюсь по сцене отработанными движениями, делаю развороты, подпрыгиваю, словно робот, все выходит автоматически. Слышу, как все хлопают и радуются.
Затем мой взгляд находит в толпе парней, и я замечаю, что они о чем-то разговаривают, напряжение выражается на их лицах. Внезапно у Макса звонит телефон, и он уходит посреди концерта.
К тому времени, как моя партия почти заканчивается, в зале остается только Келли. Мое сердце неспокойно пропускает удары в груди, я слабо обращаю внимания на свои движения. Я замечаю, что возвращается позже Макс, но Лиама нет, он ушел. И когда я разворачиваюсь и делаю высокий прыжок, я смотрю на лицо Макса, которое выражает… Знаете, когда вам собираются сказать, что кто-то умер, вот такое у него выражение.
Я падаю на сцену, мои ноги попросту подгибаются подо мной. Я не в состоянии удержаться.
Толпа реагирует молчанием, все смотрят на меня. Я нахожу в толпе глаза Макса, и по его щекам катятся слезы. Внезапно я перестаю слышать окружающий шум, словно все происходит в замедленной съемке. Чувствую, как мне уносят со сцены, как меня бьют по щекам, чтобы я пришла в себя.
— Эйвери! — выкрикивает Мегги.
Почему он смотрит так на меня, что за взгляд на лице Макса?
— Эйвери, — требует Лин. — Посмотри на меня.
Почему же Макс плачет?
— Эйвери!
Почему Лиам ушел?
Я поднимаюсь на ноги почти автоматически, прохожу за сцену, за моей спиной раздаются крики Лин и Мегги, но я не слушаю их. Я заворачиваю за угол, и через боковую дверь вижу, как ко мне бегут Келли и Макс. Боже, лицо Келли на нем такое выражение, что мне сразу становится все понятно.
Случись что-то очень плохое, что-то ужасное. Я останавливаюсь перед ними, все еще ничего не чувствуя.
— Эйвери, — восклицает Макс. — Как ты?
— Почему ты плачешь, ответь?
Мне кажется, или мой голос и правда звучит пустым и поникшим?
— Эйвери...
— Быстро ответь, почему ты плачешь?
— Макс не здесь и не сейчас, — убеждает его Келли. — Посмотри на нее, она не готова.
— Скажи мне! — кричу я, отталкивая Макса. — Говори мне, Макс!
Тот смотрит на Келли, взглядом приказывая меня обнять. Почему, черт побери, меня нужно обнимать?
— Эйвери, детка, — начинает Макс. — У нас есть кое-какие новости о твоей матери.
Моя голова начинает кружиться, ноги подгибаются. Я знаю, что Келли держит меня. Он знает, что если отпустит, я, скорее всего, упаду.
— Ты помнишь, я как-то рассказывал тебе, что у твоей матери был любовник? Ну, это не было секретом ни для кого. В тот день она вышла из мотеля, и за ней последовал один человек. Когда она ехала, то заметила, что ее преследуют, и вышла из машины. Она... понимаешь, детка, она узнала эту машину и человека, который в ней находился...
О боже... Это, наверное, была жена этого мужчины, она выяснила про нее и убила мою мать.
— Эйвери, детка, тот человек, что преследовал машину твоей матери, был твой отец.
ЧТО? Что?!
— Мы его опрашивали неделю назад, и он нам не сказал ничего. Он отказался разговаривать, но когда мы собрали достаточно доказательств, то мы его арестовали. Затем после долгого разговора и предъявленных ему доказательств, он все признал. Эйвери, он признался, что убил Тайлу.
Мои колени подгибаются, и даже Келли не может удержать меня. Он падает вместе со мной. Я кричу, кричу, настолько громко, что начинает покалывать в ушах. Мой мозг полностью отключается, сознание покидает меня. Единственное, что снова и снова проигрывается у меня в голове, что мой отец убил мою мать.
Я проваливаюсь в темноту.
***
Он преследовал ее.
Он подозревал ее в измене и, что она не вернется к нему.
Он был в ярости и задушил ее.
Она умерла.
Он избавился от ее тела, закопав его, а затем избавился и от ее машины.
Эта информация никак не может уложиться в моей голове, даже после того, как я немного пришла в себя и провела час в полицейском отделении. Я не пролила и слезинки, когда узнала, что моя мать мертва. Я не чувствую ничего. Я сломлена. Я разрушена. Я убита.
И вот я нахожусь в комнате свиданий, я хочу поговорить с отцом, но когда я его вижу, не могу вымолвить ни слова.
Я сверлю его взглядом, но он не смотрит на меня в ответ, его голова между его ног, волосы всклокочены, тело сотрясается дрожью. Я быстро подхожу к отцу и толкаю его, чтобы он наконец поднял на меня свои глаза.
— Это был несчастный случай? Как ты можешь так говорить? Ты же задушил ее! Ты убил ее, убил! — кричу я.
