Валерия Бурневская - Блондинка неудачного цвета!
распаковывай вещи, скоро будем обедать!
Глава 15
Вадим выполнил обещание, данное сыну.
Как только на Оке, протекающей недалеко от их коттеджного посёлка,
сошёл лёд – они с Павликом отправились на рыбалку.
В то утро Вадим поднял сына рано, в пять утра. Ещё с вечера у них всё
было заготовлено для рыбалки: черви накопаны, лодка и спиннинги уложены
в багажник. Осталось только взять что-нибудь съестное. Настя ещё с вечера
приготовила бутерброды. Вадим сварил кофе, выпил чашку, остальное залил
в термос.
– Можем ехать? – спросил Вадим заспанного сына.
– Угу… – кивнул его сын.
В дороге Павлик спал.
Но, к концу поездки – проснулся и, припав носом к окну, с восторгом
всматривался в незнакомые пейзажи.
Для Павлика это было потрясающее ни с чем несравнимое счастье! Они
с отцом, вдвоём, как раньше, едут на рыбалку!
Они приехали на берег Оки около шести. Уж на месте Вадим накачал
насосом надувную лодку. Спуск к реке в этом месте был крутым и
обрывистым. Берега не было видно из-за тумана. Да и реки пока не было
видно: она тоже была скрыта в белом дымке, напоминавшей молоко. На
противоположном берегу плыли, как древние замки над облаками,
деревенские избы. Пока не взошло солнце, и не развеялся туман, они
находились точно в сказочном мире. Роса холодила ноги даже сквозь
резиновые сапоги, пока они несли лодку к берегу.
– Не забудь банку с червями. – Они спустили лодку на воду. Подсказал
Вадим.
– Хорошо, папа! – Ответил Павлик.
Мальчуган радостно улыбнулся тому, что впереди у них целый день,
длинный, огромный и Павлику хотел, чтобы он никогда не заканчивался! Он
отвык от единоличного владения отцом. С тех пор как папа переехал – в нём,
в отце, сосредоточилась вся радость жизни, всё его детское счастье -
находится рядом со своим отцом! Пусть всё станет как раньше!
– …Пап, а когда мы полетим в Египет? У меня скоро каникулы начнутся!
Уже через месяц!
– Ну, до этого надо дожить ещё! А вообще-то, у меня в июле отпуск. Тогда
и съездим. Ненадолго. А то тёте Насте трудно одной с Антошкой….
Павел посмурнел и отвернулся. Настроение испортилось.
«Опять этот противный крикун! Теперь всем перед ним на задних лапках
ходить? А ведь он мне и папе – никто! Сын какой-то тёти Насти. А мой папа
только всё время с ним возится. Сегодня только выбрался со мной на
рыбалку! Ненавижу его!» – Настроение испортилось и мальчика уже не
радовали ни рыбалка, ни возможность побыть с отцом наедине.
– У меня червяк сорвался! – Воскликнул Вадим. – Павлик, подай
пожалуйста, банку.
Павлик подал отцу банку с червями. Вадим достал одного, разорвал
пополам и насадил половину на крючок. Поплевав на него, забросил
спиннинг.
– Не хочешь перекусить? Я что-то проголодался!
– Нет. – Буркнул Павлик, не поворачивая головы.
– Ну, как хочешь. – Вадим не заметил перемены в настроении сына. – А я
поем: очень проголодался!
Он достал из пакета бутерброд и налил в большую железную кружку
горячий кофе.
– Пап, а тётя Настя и этот… Антошка всегда теперь будут жить в нашем
доме?
– Да, теперь это и их дом. А что, ты, кажется, против?
– А мама? Она больше не будет жить с нами?
– Мама будет приходить к нам в гости…. Или ты будешь ходить к ней! И
к бабушке тоже!
– И вы никогда не будете опять жить вместе? – С надеждой спросил,
затаив дыхание Павлик. – Но почему?!
– Просто твоя мама меня разлюбила…. Мы будем жить здесь, всё вместе,
а мама – в нашей городской квартире. А ты, когда захочешь, можешь гостить
у неё!
– Но мама сказала, что раз мне уже одиннадцать, то я сам могу выбирать, с
кем мне жить!
– «Вот же…. Юлька! Посвящает сына в юридические тонкости, лишь всё
испортить. Не хочет, чтобы Павлик жил со мной, но и забирать его не
желает!»
– Да, ты уже взрослый и теперь можешь сам решать с кем тебе жить. А
пока будешь проводить с нами каникулы. Идёт?
– Угу…. – буркнул Павлик. Он вообще не хотел никаких перемен. Но
взрослые никогда никого не спрашивали, особенно детей. И он тоже, когда
вырастит, не будет у них ни о чём спрашивать, а будет поступать, как считает
нужным.
«Скорей бы вырасти….» – С тоской подумал Павлик.
«Папа и раньше меня не замечал, а теперь и вовсе не хочет, чтобы я с ними
жил! А если этот младенец исчезнет – папа будет только мой!» – думал
одиннадцатилетний Павлик, глядя на болтающего ножками в воздухе
младенца в кроватке.
Павлику вдруг захотелось, чтобы этого ребёнка не стало. Совсем. И тогда
папа снова будет с мамой и Павликом. Он взял в руки диванную подушку и
склонился над детской кроваткой….
В этот момент в спальню вошла Настя.
– Павлик, что ты делаешь?! – в ужасе крикнула она, бросаясь к сыну.
Схватила ребёнка и прижала его к груди.
На крик Насти в комнату вбежал Вадим.
– Что тут происходит? Настя?! Павлик?! Что у вас случилось?
– Он стоял над Антошкой с подушкой в руке и…. – Настя не могла даже
вымолвить своё предположение. Она боялась, что если выскажет вслух
свою догадку, та – станет ужасной правдой.
– Павлик, что ты хотел сделать? – Стараясь говорить спокойным голосом,
спросил Вадим.
– Это мой папа! А вы нам никто! – В ярости выкрикнул Павлик. Слёзы
ненависти душили его. – Вы злая мачеха, которая пришла к нам в дом, вот вы
кто!
– Павел! Тебе сколько лет? Взрослый мальчик, а веришь в сказки! –
Произнёс Вадим, стараясь не повышать голос. Он только сейчас осознал
последствия, того, что могло произойти в детской.
– Ты – мой папа! Только мой! – Павлик, жалобно всхлипнув, повернулся и
выбежал из комнаты.
Вадим подошёл к Насте. Она всё ещё в оцепенении стояла рядом с детской
кроваткой, крепко прижимая к груди сына. Антон закряхтел. Она слегка
ослабила хватку. Мальчик, глядя на маму, заулыбался и тут же стал теребить
золотую цепочку на её шее.
– Настя, ты расстроилась? Брось! Ничего же не случилось!
– Я испугалась! А если бы я не зашла в этот момент в детскую?
– Перестань, ты же не думаешь, что Павлик мог сделать что-то плохое
Антону? – Ему самому не хотелось верить в худшее. А вдруг, она права?
– Откуда я знаю: мог – не мог, хотел – не хотел?! Вадим, я боюсь оставить
сына даже на минуту! Ты же не будешь меня за это осуждать?
– Я не буду тебя осуждать: в тебе говорит материнское чувство…. Но я –
отец Павлика. И я не верю, что он способен причинить вред Антошке.
– Ну, конечно, в тебе говорит отцовское чувство! Но я не собираюсь
спокойно сидеть и ждать самого плохого!
