Галина Куликова - Влюбиться в лучшего друга
— Он вошел немного торопливо, но я не придала этому особого значения, — размазывая обеими руками слезы по щекам, рассказывала Вероника Морозова. — Как выглядел? Обыкновенный мужчина, в кепке. Немолодой… Да, и еще в галстуке! У него вид был такой… благообразный. Разве можно было подумать, что он замыслил убийство?!
«Это Регинин ухажер, — неожиданно дошло до Олега. — Владлен Леопольдович, кажется? Выходит, ее страхи были не беспочвенны, а с предложением обратиться за помощью к властям я опоздал».
— Кто-нибудь позвонил невесте Потапова? — спросил он, на секунду испугавшись того, что плохую весть придется сообщать именно ему.
Однако, как выяснилось, к Регине уже отправилась полиция, так что переживал он напрасно. И все же он набрал ее номер, остановившись посреди общего зала. Но она не ответила. Длинные гудки здорово действовали на нервы, и Олег не стал перезванивать.
«Надеюсь, она повторит им то, что рассказала сегодня мне, — подумал Олег, продолжая размышлять о Голосовском. — Когда ее начнут подробно расспрашивать, да еще опишут внешность преступника, она наверняка придет точно к такому же выводу, что и я. Ну а если почему-либо промолчит, тогда уж придется мне взять миссию обвинителя на себя. Хотя у Регины, конечно, гораздо больше резонов рассказать о своем бывшем любовнике, чем у меня».
Но какими бы благородными ни были его порывы, сейчас его гораздо больше волновала Таня. За одной из пластиковых перегородок он видел ее макушку — трогательно встрепанную, которую ему совсем недавно хотелось поцеловать.
Доминик усадил Таню за чей-то стол с включенным компьютером. По экрану монитора прыгали разноцветные зайцы, и она смотрела на них во все глаза, не понимая, почему никуда не бежит и ничего не делает. «Я разлюбила Потапова, и вот что случилось. Он в любую минуту может умереть! Из-за того, что моя любовь перестала его оберегать!» Это были самые глупые мысли, которые когда-либо приходили ей в голову, но тем не менее они оказались невероятно мучительными.
Когда Олег понял, что ничего полезного он здесь больше не узнает, то сразу же решил ехать в больницу — сидеть в офисе было невыносимо. Он попросил у Доминика машину, и тот, вытащив из кармана ключи, молча перебросил их ему. Сжав в кулаке увесистую связку, Олег подошел к Тане и успокаивающе погладил ее по плечу.
— Поедем к Виктору, — предложил он. — Если друг борется за жизнь, мы должны быть с ним рядом.
Таня подняла на него глаза — больные, измученные страхом и раскаянием. Олег протянул ей руку и помог подняться. Когда они шли к лифту, он сначала держал ее за руку, а потом обнял за талию и крепко прижал к себе. С этого момента ей стало казаться, что она летит по воздуху, — нужно было только перебирать ногами, а пол сам уплывал назад.
Им с трудом удалось узнать, в какую больницу увезли Виктора. Потом они еще долго выясняли, как туда ехать, но наконец-то тронулись в путь. Всю дорогу Таня сидела очень прямо и нервно сплетала и расплетала пальцы.
— С ним все будет хорошо, я уверен, — время от времени повторял Олег, хотя на самом деле не знал о Витькином состоянии вообще ничего.
Доминик уверял, что когда Потапова увозили, тот был жив. Но с тех пор прошло уже несколько часов, за такой срок могло случиться как что-то хорошее, так и нечто непоправимое. Но думать о плохом Олег не мог. Сегодня рядом с ним была Таня, и уже одного этого было достаточно, чтобы почувствовать оптимизм.
Изрядно поколесив по городу, они все же добрались до места и вскоре, держась за руки и прижимаясь друг к другу, вошли в дверь нужного им корпуса. От больничного запаха и звуков, которыми были наполнены коридоры, Таня окончательно пала духом. Ей стало так тоскливо, что слезы сами собой навернулись на глаза. Олег усадил ее на жесткий деревянный стул, а сам отправился добывать информацию. Он с кем-то разговаривал, чего-то требовал, на чем-то настаивал. Однако прошло не менее трех часов, прежде чем к ним стремительно вышел врач в зеленом халате. У него была воинственно торчащая вперед бородка и ворчливый голос.
— Вашего Потапова мы прооперировали, — сообщил он без всякого выражения. — Думаю, с ним все будет в порядке. По крайней мере, пуля не задела жизненно важных органов. Организм у него еще молодой, довольно крепкий, привычками дурными не испорченный. Так что, если не будет никаких осложнений, ваш друг быстро встанет на ноги.
— Спасибо вам, — сказал Олег и от души потряс ему руку.
Таня, у которой слезы комом стояли в горле, не проронила ни слова и только взирала на доктора с молчаливой благодарностью.
— А сейчас поезжайте домой, — приказал тот. — Сегодня вы своего приятеля точно не увидите. Он еще долго не придет в себя. И вообще после операции ему нужен полный покой. Так что отправляйтесь — вас к нему все равно не пустят.
Но они, конечно, никуда не поехали, а остались сидеть на металлической скамейке, обтянутой коричневым кожзаменителем. Через некоторое время послышался стук каблуков, и в конце коридора появилась Регина. Когда она подошла поближе, стало видно, что глаза у нее заплаканы, а на щеках горят огромные красные пятна. Взглянув на Олега, она бурно разрыдалась и сразу же бросилась ему на грудь. Таню она словно бы и не замечала. И даже успокоившись и промокнув припухшие глаза платком, она так и не удосужилась повернуть голову в ее сторону.
Олег, никак не ожидавший от Регины подобной демонстрации чувств, совершенно растерялся. Конечно, она была убита горем, и с этим приходилось считаться. С другой стороны, Тане в этот момент тоже было несладко, и Олег хорошо представлял, какие демоны терзают сейчас ее душу. Поэтому он метался между ними, не в силах решить, кто из девушек больше нуждается в его поддержке.
Таня между тем делалась все мрачнее и мрачнее.
«Зачем я сюда приехала? — в отчаянии думала она. — Виктор не проявил бурной радости по поводу моего возвращения и не горел желанием возобновлять нашу дружбу. Так с какой стати я решила, что ему вообще нужна моя поддержка и мое сочувствие? О Регине даже речи нет — ей было бы приятнее, если бы я здесь не появлялась. Олегу сейчас тоже не до меня — он занят тем, что утешает невесту лучшего друга. Что же тут поделаешь? Он влюблен в нее, и сердце его, наверное, разрывается на части от сострадания. А я… Я только всем мешаю. Я лезу и к нему, и к Виктору, словно по-прежнему имею на это право. Но, к сожалению, дружба теряет все свои права, когда в игру вступает любовь».
Придя к неутешительному выводу, что никому она здесь не нужна, Таня уже собиралась потихонечку удалиться и даже пару раз поднималась со скамейки. Но все же страх за Виктора, а также почти мистическая убежденность в том, что именно она каким-то образом виновата в происшедшем, держали ее в больничном коридоре, словно привязанную. Прижавшись затылком к стене, она погружалась в забытье, а потом снова из него выныривала, вздрагивая и всхлипывая. Регина куда-то исчезла. Олег тоже уходил, потом появлялся со стаканчиком воды или жидкого кофе и опять удалялся.
