Пенелопа Дуглас - До тебя (ЛП)
Еще до встречи с Тэйт, отношения с матерью у меня не ладились. Я был вынужден отвечать сам за себя, а порой и за мать вступался, если вдруг кто-нибудь из ее уродов-собутыльников распускал руки. Конечно, в том возрасте от моих ударов проку было мало, но я прилагал все возможные усилия.
В своем монологе Тэйт напомнила мне, как она исцелила меня, когда думала, что я исцелил ее. Мы оба боролись за счастье. Боролись за шанс просто быть детьми.
Никогда не чувствовал себя так хорошо, как за четыре года нашей дружбы.
Я вздернул голову, услышав звон разбившегося стекла.
Что за…?
Тэйт развернулась, вероятно, пытаясь схватить колбу, а теперь стояла, опершись на столешницу, и смотрела на беспорядок.
Черт, что с ней происходит?
Она выглядела так, словно испытывала боль; ее грудь вздымалась и опадала из-за тяжелых, глубоких вздохов.
Я не назвал бы Тэйт маниакально собранной, однако она достойно держала позицию в столкновениях со мной и Мэдоком после возвращения из Франции.
До сих пор.
– Я заставляю тебя нервничать, – произнес с сожалением, глядя на осколки, рассыпанные по полу.
– Уйди. – Услышав ее пропитанный болью шепот, я вздрогнул.
Подняв глаза на Тэйт, заметил замешательство и отчаяние у нее во взгляде. Причина была мне непонятна – либо она ненавидела меня и хотела, чтобы я ушел, либо запуталась в собственных желаниях.
Я наконец-то увидел, до какого состояния ее довел. Не хотел этого, но играл с ней. Думал, что ненавижу ее, поэтому оттолкнул. Сейчас хотел ее, поэтому собирался вернуть.
Снова и снова, во всем был виноват я сам, не Тэйт.
– Посмотри на меня. – Положил ладонь ей на щеку, отчего вверх по руке пробежал поток тепла. – Прости. Я не должен был так с тобой обращаться.
Наши взгляды встретились, я мысленно упрашивал ее поверить мне.
Дыхание Тэйт стало поверхностным; похоже, она пыталась прочесть что-то в глубине моих глаз. Или ждала чего-то.
Я обхватил ее лицо обеими ладонями, ни на секунду не разрывая нашего зрительного контакта. Тэйт наблюдала, как я склонялся к ней, не поощряя, но и не сопротивляясь.
Когда между нашими губами остались считанные миллиметры, я замер, ожидая, что она меня оттолкнет. Спустя несколько секунд все же накрыл ее рот своим, лишая ее возможности передумать.
Проклятье, да.
Я держал Тэйт в руках, ощущал вкус ее сладких, полных губ, и мне было мало.
Тэйт. Моя Тэйт. Моя лучшая подруга и мой худший враг. Девчонка, которая перевернула мой мир с ног на голову своим комбинезоном и красной бейсболкой.
Единственный человек, присутствовавший во всех хороших воспоминаниях.
Ее руки, поначалу нерешительно, обняли меня за шею, и я почувствовал, как она открылась мне.
Черт, ее мягкое тело прижалось у моему, тишайший стон сорвался с губ, отчего мои пальцы сжались в кулаки у нее в волосах. Еще чуть-чуть, и я сорвусь. Вся власть принадлежала Тэйт. Принадлежала раньше, и будет принадлежать всегда.
Она прижалась ко мне бедрами, я провел руками по ее бокам, спустился к идеальной, округлой заднице. Сжал ее, и притянул Тэйт к себе.
Моя.
От влажности и жара ее рта, от мягких изгибов ее груди, прижатой к моей груди, мой член заныл от желания довести дело до конца. Мне хотелось скинуть все барахло на пол и взять Тэйт на столе.
Интересно, девственница ли она. Меня бросило в пот от мысли, что кто-то мог целовать ее так же, как я сейчас.
– Я хотел тебя так долго, – прошептал против ее рта. – Всякий раз, когда вижу тебя дома… ты сводишь меня с ума.
Тэйт приоткрыла рот, пуская меня глубже, чем я не раздумывая воспользовался. Да, мы отсюда нескоро уйдем.
26
Я не намеревался в первый раз заняться любовью с Тэйт на лабораторном столе – она бы мне все равно не позволила, но и отпускать ее пока не хотел.
К несчастью, у Тэйт были другие планы.
– Нет… – Она прервала поцелуй, отпрянув назад.
Что? Нет.
Я открыл глаза, дыша тяжело, внезапно чувствуя себя абсолютно пустым.
Изучая каждый сантиметр ее лица, гадал, почему, черт возьми, она меня остановила. Ведь целовала же в ответ не менее охотно.
Тэйт сама этого хотела.
Но не сейчас. Ее голубые глаза грозно сузились, она выглядела так, будто надела на себя невидимую броню. Ее тело хотело этого, но сама Тэйт – нет.
Она не хотела.
Поэтому я отступил.
– Нет, так нет, – сказал сухим тоном.
Тэйт посмотрела на меня. Казалось, нас разделяли миллионы километров.
– Что ты задумал?
– Я хочу, чтобы мы опять стали друзьями. – Горько хохотнул.
– Почему сейчас?
Боже.
– Почему столько вопросов? – огрызнулся я.
– Ты же не думал, что легко отделаешься?
– Да, – солгал. – Я надеялся, что мы сможем двигаться дальше, не оглядываясь на прошлое. – Знал ведь, что зря питал подобные надежды, однако позволил себе поверить, что Тэйт увидит картину в целом.
Увидит, что, несмотря на злость и нанесенный ущерб, несмотря на дистанцию и непонимание, мы по-прежнему подходили друг другу.
– Мы не можем, – возразила она. – Сегодня ты мне угрожаешь, завтра целуешь. Я не умею переключаться так быстро.
Я?
– Целую тебя? Ты отвечала на поцелуи… оба раза, – напомнил ей. – А теперь идешь на танцы с Мэдоком. Кажется, это я скорее себе шею сверну, наблюдая за твоими метаниями.
Тэйт моргнула, ее непроницаемая маска на миг пошатнулась.
– Я не обязана перед тобой отчитываться, – жалко ответила она.
– Ты не должна идти.
– Но я хочу. И он меня пригласил. – Тэйт вернулась к работе, явно сигнализируя, что дискуссия закрыта.
Черта с два.
Руки грели от желания вновь обнять ее.
Приблизившись к Тэйт сзади, вдохнул ее аромат. Ее макушка располагалась прямо у меня под подбородком, весь ее торс, включая руки, соответствовал ширине моей груди.
Она подходила идеально.
– Ты думаешь о нем, Тэйт? – Я вдохнул аромат ее волос, положил руки на стол по сторонам от нее, заключив в ловушку. – Ты его хочешь? Или мечтаешь обо мне?
Ее движения замедлились. Я посчитал это хорошим знаком, поэтому продолжил:
– Я же сказал, когда я к тебе прикоснусь, ты сама этого захочешь. Помнишь? – спросил спокойно, пытаясь тронуть ее своими словами.
Тэйт замерла на мгновение, затем повернулась ко мне лицом.
