Роберт Мендельсон - Восточная мадонна
– Вы настоящий гурман, Минь Хо. Как-нибудь пройдемся вместе по ресторанам, идет?
– Спасибо.
Это всего лишь вершина айсберга, думал Патель. Вокруг полковника вертится слишком много народа, и всем он нужен. Тут пахнет чем-то большим, нежели просто адрес в Швейцарии. За один адрес Минь Хо не предложил бы партнерства.
– Кстати, что вам все-таки нужно от этого бедолаги?
– А вот это, дорогой Патель, пусть останется тайной, пока я не узнаю точно, где он находится.
– Он ведь не один, а с женщиной – они приходили ко мне в офис несколько дней назад. Настоящая красавица, ничего не скажешь.
Минь Хо чуть не поперхнулся, услышав это, но Патель, будучи уже навеселе, ничего не заметил. Он подписал счет и поднялся из-за стола.
– Живут же люди, – оскалился Минь Хо.
– Пойдем в офис? – предложил Патель. – Блумфилд в Швейцарии ждет моего звонка. Это не просто сыщик, а сыщик из сыщиков.
– Англичанин? Я думал, вы нанимаете только местных.
– Местные в Европе не годятся – внешность не та. Не возражаете, если мы пройдемся пешком, тут недалеко, а я слегка переел.
Голос у Блумфилда был хриплым и слегка дрожал от смущения.
– Птички улетели, господин Патель, я их потерял. Упорхнули. Очень сожалею, больше мне нечего сказать.
– Оставайтесь там, пока я не скажу, что делать дальше. Всего хорошего.
Вьетнамец что-то прошептал ему в ухо.
– Блумфилд, вы меня слышите? Не уезжайте из Люцерна. Через день-два к вам приедет человек по имени Минь Хо. Он – мое доверенное лицо, он займется этим делом. Работайте с ним в паре, Блумфилд, выполняйте все его приказания.
– Всем свойственно ошибаться, сэр. Простите, что так вышло, – смущенно пробормотал Блумфилд.
– Не вините себя.
– Хорошо, сэр. Я буду ждать Минь Хо.
– С деньгами у вас нормально?
– Спасибо, господин Патель. С деньгами все в порядке.
– Минь Хо привезет дополнительные средства. А вы пока разрабатывайте план их поиска. Будем созваниваться. Спокойной ночи.
– Похоже, у вас не все в порядке? – мрачным голосом спросил Минь Хо.
– Временные перебои, вроде икоты, не больше. Господин Блумфилд – мастер своего дела, уверяю вас. Между прочим, он был здесь офицером полиции. Он скоро разыщет их, я в этом не сомневаюсь.
– И где, вы сказали, он остановился?
– В «Гранд-отеле» в Люцерне.
– А как же мне быть со швейцарской визой?
– Зайдете вот с этим к господину Хартману в швейцарское консульство, и проблем не будет.
Он достал из ящика письменного стола визитную карточку и начертил на ней два креста.
– Уверен, визу вы получите. Но прежде, чем вы уйдете, мне кажется, нам надо обсудить кое-какие условия нашего соглашения, ну как обычно: кто сколько получит и тому подобное.
– Это не потребуется, господин Патель. Ведь мы доверяем друг другу.
Патель совсем запутался, пытаясь понять этого человека. Блумфилд провалился, и теперь у Пателя на руках не было козырей. Что он мог предложить Минь Хо? Но почему-то на этот раз Патель не переживал как обычно, когда речь шла о его партнерских обязательствах. Может, вино подействовало на него успокаивающе, но как бы там ни было, он твердо решил, что, когда позвонит Картер, он не будет с ним связываться и на все предложения ответит отказом. У этого парня он своими глазами видел золото, и нечего разбрасываться – ставки сделаны. Минь Хо поднялся с кресла и встал рядом с Пателем, который в этот момент одной рукой держал телефонную трубку, а другой набирал номер. Патель откинулся в кресле и закрыл глаза. Пыхтя сигарой, он мысленно перенесся на берега родного Ганга. Сейчас, правда, он вспоминал не свое трудное детство, а великую реку, тепло от которой нахлынуло теперь на него подобно волнам. Патель не успел увидеть тонкого, словно игла, лезвия, что вонзилось в его шею, и не почувствовал боли. Он погрузился в вечную тьму быстро и бесшумно.
Минь Хо вытер рукавом холодный металл. На шее Пателя осталась еле заметная ранка. Он был уже не нужен Минь Хо, как, впрочем, и кому бы то ни было еще. Интересно, куда отправилась душа Пателя, подумал Минь Хо и, открыв ящик стола, вынул оттуда пачку чеков, которую приметил еще раньше. Он сунул ее в сумку и взглянул в окно. Там продолжалось вечное коловращение жизни, и Минь Хо подумал, что вряд ли стоит жалеть об этом мерзавце, который несколько минут назад принимал его как гостя.
32
Могу ли я забыть то утро? После разговора с господином Пателем я не мог уснуть. Я подвел его, но он не сказал мне в упрек ни слова. Наоборот, в его голосе слышалось сочувствие. Даже когда он говорил о Минь Хо, в его словах я почувствовал заботу и внимание: «Выполняйте его приказания. Он скажет, что делать». Он пытался приободрить меня в трудную минуту. Тогда я еще не знал, что скоро моя жизнь круто изменится.
Я был в отчаянии. Мне не помогало снотворное, оно лишь усиливало депрессию. Я мог только ждать. Ждать каких-либо известий. Но никто не звонил и не приезжал, хотя я безвылазно сидел в отеле. Я попросил принести расписание всех поездов на всех железных дорогах. Я изучил все шоссе Швейцарии, все авиалинии, мой гостиничный номер стал похож на командный пункт, увешанный картами и графиками.
Три дня, измученный и опустошенный, я просидел в четырех стенах, как в тюремной камере. Звонки к Пателю ничего не дали – номер не отвечал, а своих бывших коллег в полиции Гонконга я побеспокоить не решился. Странно, но после десяти лет совместной работы, после всего, что нам пришлось хлебнуть в послевоенные годы, сейчас я чувствовал себя аутсайдером. Даже не хочется вспоминать те времена: японская оккупация, массовое бегство европейцев и безысходная покорность местных жителей пришельцам из Страны восходящего солнца. Чан Кайши и Мао Цзедун героически дрались с японскими оккупантами, сделав нас – союзные войска – посмешищем в глазах всего мира.
Когда мы вошли в Гонконг, я пошел на службу в полицию. Там работы было хоть отбавляй, и можно было сделать неплохую карьеру. Через некоторое время я дослужился до чина инспектора полиции, имея на своем счету несколько удачных операций, но в один «прекрасный» день моя карьера закончилась. Однажды таможенники арестовали партию кокаина и оставили ее на складе в порту. Я командовал подразделением, которому было поручено охранять склад до следующего утра, когда захваченный кокаин должны были сжечь. И вот, вечером, когда я сидел в баре, ко мне подошел китаец, у которого я снимал квартиру, и предложил мне толстую пачку денег. За это он попросил всего-навсего, чтобы мои люди на один час покинули склад. Все равно, сказал он, власти продадут этот груз на сторону, так что пусть лучше деньги достанутся тому, кому они нужнее. До сих пор не пойму, какой бес меня попутал, но я согласился.
