Елена Купцова - В кольце твоих рук
— Наташа! Как… где… О Господи, что это мы лопочем? Где ты сейчас?
— Недалеко от Гайд-парка. Я здесь остановилась на несколько дней.
— Отлично. Через час я буду ждать тебя в баре «Трэмп». Это недалеко от Пиккадилли.
Он объяснил ей, как туда добраться, что немного привело его в себя. Если хотите обрести чувство реальности, смело беритесь описывать дорогу куда-нибудь, чем заковыристее, тем лучше. Моментально отрезвляет.
К тому моменту, когда он повесил трубку, он уже вполне владел собой.
Майкл не случайно назначил Наташе встречу в баре «Трэмп». Это был скорее не бар, а дансинг-клуб, изысканно стилизованный под бродяжий притон[19]. Излюбленное место лондонской богемы, он привлекал самую сумасбродную публику, которую только можно вообразить. Все заезжие знаменитости считали своим долгом отметиться здесь.
Среди завсегдатаев было много известных лиц, не сходящих с обложек модных журналов. Авангардные модельеры и их модели, похожие на причудливых птиц, театральные режиссеры, художники, писатели и киношники всех мастей, рок-звезды и дизайнеры придавали заведению тот неповторимый колорит, который неизменно обеспечивал «Трэмпу» славу самого модного местечка в Сохо.
Официанток подбирали исключительно по длине ног или, может быть, специально выращивали для этой цели. Более длинноногих девиц было просто невозможно себе представить. Коротенькие лохмотья, в которых они щеголяли, только подчеркивали эту деталь их тел. Плавно перемещаясь между столиками, они не просто обслуживали клиентов, но, казалось, исполняли замысловатый танец, каждый раз новый, в зависимости от музыки.
Над всем этим разношерстным сборищем уверенно царил Мекки-Нож[20], чернокожий ди-джей, краса и гордость «Трэмпа». Когда он восседал за пультом, его власть над людьми была бесконечной. Он мог взвинтить аудиторию до высшей точки кипения и тут же остудить, погрузив в обволакивающие волны блюза. Мог довести чувственность до самого опасного предела, а потом, одним мановением руки, вздыбить цунами рок-н-ролла. Он жонглировал сердцами людей, как умелый циркач на арене жонглирует мячиками. Брехтовскому герою такое и не снилось.
Майкл часто приходил сюда и уже успел стать своим. Нигде он так не отдыхал, как здесь, после монотонной мясорубки Сити. Рыцари бизнеса, закованные, как в броню, в одинаковые деловые костюмы, сюда не заглядывали. На этот счет он мог быть абсолютно спокоен. Здесь он мог себе позволить быть самим собой, тем Майклом Джонсом, которому не суждено было состояться в реальной жизни. Почти таким, каким он бывал в Испании, мачо, крутым, рисковым мужиком, любящим ходить по лезвию бритвы.
И женщины здесь были совсем другие, не такие, которых он встречал на скучных деловых приемах. Раскованные и бесшабашные, они не признавали никаких запретов. Жить, как они, Майкл не смог бы. Это бы скоро наскучило. А вот мимолетные соприкосновения с их миром были как прохладный, освежающий душ в жаркий день.
Майкл ждал Наташу, и чем дальше, тем больше сомневался в правильности сделанного шага. В одну и ту же реку нельзя войти дважды. Та вода уже утекла, все изменилось. Изменились и они. Он слишком хорошо, до мельчайших деталей помнил о том, что было между ними пятнадцать лет назад, слишком дорожил этими воспоминаниями.
Ему вдруг стало не по себе. Вот она придет сейчас, не первой свежести тетя с двойным подбородком и расплывшейся фигурой, и все испортит. О чем они будут говорить? Впрочем, Мекки-Нож не даст ему пропасть. Сегодня музыка гремела, как никогда.
Народ продолжал прибывать. Обычно «Трэмп» заполнялся до отказа к десяти часам вечера, а после менеджеру приходилось отказывать разгоряченным посетителям, когда вежливо, а когда и не очень, смотря по ситуации. И только самые-самые могли прийти сюда в любое время. В таких случаях на свет Божий извлекались резервные столики.
— Майкл, детка, сколько лет, сколько зим! — проворковал прямо у него над ухом знакомый женский голос.
Майкл вздрогнул и обернулся. За его плечом, покачиваясь на высоченных каблуках, стояло умопомрачительное видение. Торчащие живописными клоками огненно-красные волосы. Удлиненные, подведенные чем-то белым, почти до висков глаза. Алый, в тон волосам, рот. Высокая худая фигура, казалось, вот-вот переломится в талии.
Снуки. Скандальная топ-модель андеграунда, муза и вдохновительница авангардной моды. Они случайно познакомились здесь несколько месяцев назад. И надо сказать, довольно близко. Несколько раз она оставалась у него до утра. Называлось это довольно забористо — «папочкин синдром», что было, по сути, верно. Однажды она затащила его на вечеринку, которая плавно перетекла в примитивную оргию. Майкл тогда позорно бежал, в чем ни разу не раскаялся.
— Ты ужасно консервативен, Майкл, детка, — таков был приговор Снуки. — От комплексов надо избавляться.
— Нет уж, извини, кое-какие комплексы я с удовольствием оставлю при себе.
Потом она надолго исчезла, по слухам, уехала поработать в Германию, а теперь нежданно-негаданно объявилась. Около нее стоял длинноволосый парень с еле заметным брюшком.
— Познакомься, Майкл, это — Лео Швейцер. Мой новый фотограф. Я его откопала в Германии. Не слышал еще? Наша последняя подборка фотографий в «Хомо» наделала много шума. — Снуки скользнула на стул рядом с Майклом. — Лео, мать твою, не стой как столб. Пожми дяде Майклу лапку и скажи: «Добрый вечер».
Снуки никогда не стеснялась в выражениях. Это была часть ее имиджа. Майкл только усмехнулся и пожал Лео руку. Похоже, Снуки устроилась за его столиком надолго. Ну и ладно. Так даже лучше. Поможет скоротать вечер.
— Как съездила?
— Обалденно. Я их здорово там встряхнула. Не скоро забудут милую, воспитанную девочку Снуки. — Она хихикнула. — Как тебе мой костюмчик? Что-то не слышу восторженных восклицаний. Никто не падает со стула. Скукотища!
Упасть действительно было от чего, заметил про себя Майкл. Весь ее наряд состоял из сложного переплетения кожаных ремешков, которые при малейшем движении то сходились, то расходились, обнажая довольно плоскую грудь с темными, подкрашенными сосками. Майкл уже успел заметить, что внимание всех присутствующих было намертво приковано к их столику.
— Как ты говоришь, обалденно. У меня нет слов.
— «У меня нет слов», — передразнила его Снуки. — Это ж надо так сказать. Сразу чувствуется, что вернулась домой, в добрую, старую Англию. Между прочим, меня сейчас на улице чуть не разорвали. Репортеры гнались до самого входа. Еле ноги унесла.
— Надеюсь, они успели тебя запечатлеть?
— А то!
Майкл откупорил бутылку шампанского. На столике, как по мановению волшебной палочки, возникли недостающие бокалы.
