Кристина Хегган - На Лазурном берегу
– Ведь ты пришел сюда за чем-то вполне определенным, разве не так? – Продолжал Тони, медленно, призывно растягивая слова. – Так почему бы тебе не получить это, прежде чем ты уйдешь? Ради наших старых отношений!
Нейл молчал. Он был загипнотизирован вожделением, которое ясно читалось в глазах молодого человека.
Тони начал медленно расстегивать рубашку, обнажая чистую, без единого изъяна кожу.
– Это именно то, чего ты хочешь, – сказал он, полузакрыв глаза. – Да-да, я знаю. Я вижу это по твоим глазам, чувствую по твоему дыханию.
Тело Нейла содрогнулось от острого, неукротимого желания. Боже мой, это же совсем по-другому – с мужчиной, особенно с молодым! И не было в мире такой силы, которая заставила бы Нейла отказаться от такого наслаждения.
Встретив Карен с дочкой в аэропорту, Джек и Ширли отвезли их к себе в пригород Лос-Анджелеса. Дом стоял на гребне горы Санта-Моника, с одной стороны из окон открывался захватывающий вид на Лос-Анджелес, с другой стороны – на долину Сан-Фернандо. Обед выглядел как возвращение на родину: маринованные артишоки, которые Элизабет обожала, несравненные плоские макароны с моллюсками – коронное блюдо Ширли и невероятно вкусные пирожные со взбитым творогом.
Чувствуя, как сердце замирает от неизвестности и страха, Карен пришла в «Карнеги пикчерс». Несколько недель она усердно штудировала сценарий и репетировала свою роль с Нейлом. Но стоило ей посмотреть в камеру, лишь взглянуть на стоявшего рядом знаменитого актера, на десятки людей, глядевших на нее в ожидании, как Карен застыла, сразу забыв все реплики и чувствуя, что теряет сознание.
– Стоп! – в пятый раз прокричал Майкл Харрис.
Она повернулась к режиссеру и виновато улыбнулась. Это был бородатый сухопарый молодой человек лет тридцати в коротких джинсах и резиновых тапочках на босу ногу.
– Простите, – смущенно пробормотала она.
Харрис что-то сказал своей команде и только потом подошел.
– Все нормально, – сказал он, обняв ее за плечи и увлекая со съемочной площадки. – Это со всеми случается. Старайтесь не думать о словах, об их смысле. И больше думайте о том, что вы видите, что чувствуете, но не как Карен Ричардс, а как Джоанна.
Она посмотрела на Чада Бреннера, сидевшего на какой-то корзине и спокойно пившего апельсиновый сок. Это была его четвертая картина, но, несмотря на свое положение звезды, он вел себя на съемочной площадке довольно скромно, приветливо и терпеливо – даже после пяти неудачных дублей с Карен.
Молодой режиссер проследил за ее взглядом и улыбнулся:
– Этот знаменитый малый смущает вас?
– Немного.
– Вы знаете, однажды в шестом классе я вот так же боялся учителя. Каждый раз, как он открывал рот, я испытывал смертельный ужас. Стоило ему посмотреть на меня косо, и я проглатывал язык на целую неделю. Наверное, он представлялся мне каким-то сверхъестественным существом с необъяснимой, нечеловеческой силой. – Майкл Харрис засмеялся. – Но вот однажды в туалете я вдруг услышал, как он пукнул, громко, на весь туалет. Я, конечно, тут же убежал, потрясенный своим открытием. Но через какое-то время до меня вдруг дошло, что этот человек ничем не отличается от других. Я больше его не боялся. И мои оценки стали заметно выше. С тех пор, если я встречаю кого-то, кто внушает мне страх, – будь то профессор колледжа, знаменитый актер или самовлюбленный директор киностудии, – то сразу вспоминаю того учителя, и мой страх куда-то пропадает.
Карен рассмеялась, чувствуя, как ее напряжение тает.
– Спасибо, Майкл. Очень необычная история. Забавная, но весьма убедительная.
Режиссер протянул руку, и Карен, схватив ее, как спасательный круг, встала.
– Ну что, теперь попробуете осилить эту сцену? – весело спросил Майкл.
Чад Бреннер, который все это время наблюдал за ними, опустил пластиковый стаканчик и подмигнул ей, будто догадался, о чем там они с Майклом беседовали.
На этот раз Карен легко сыграла всю сцену, не обращая внимания ни на команду, ни на камеры, ни на знаменитого актера, стоящего так близко. Диалог лился настолько свободно, будто действительно она неожиданно стала Джоанной Фаулер. Карен двигалась по съемочной площадке, касалась мебели, брала вещи, оставшиеся Джоанне от отца, и вдруг вспомнила смерть своих собственных родителей. Глаза ее наполнились слезами, и, когда она вновь заговорила, голос стал хриплым от волнения.
На съемочной площадке воцарилась тишина. Майкл Харрис за телекамерой затаил дыхание: он всегда чувствовал настоящий талант. Режиссер увидел, как изменился взгляд Чада Бреннера, и стал свидетелем того, как между актерами вдруг сверкнула искра взаимопонимания и сам воздух, кажется, накалился от драматического напряжения.
Первый помощник обернулся к Майклу и, вопросительно подняв бровь, ткнул пальцем в сценарий, но Майкл с досадой отмахнулся. Карен и Чад давно отошли от текста, но он и не думал протестовать. Если то, что актеры творили в данный момент, Бог даст, будет запечатлено на пленке, то эта неизвестная Карен Ричардс и есть победительница.
Стюарт Вагнер, Майкл Харрис и Джек Витадини сидели в проекционной кабине и просматривали кинопробу. Стью, не сказавший ни слова за все время просмотра, когда зажгли свет, закурил сигарету.
– Ну, джентльмены, – сказал он наконец, – по вашим лицам я вижу, что все мы сходимся во мнении. Эта леди действительно хороша. Твое мнение, Майкл?
Режиссер кивнул.
– Теперь я и представить себе не могу кого-нибудь еще на эту роль, – сказал он. – Среди зрителей-мужчин наверняка не было никого, кто не поддался бы ее обаянию, а среди женщин – кто не захотел бы очутиться на ее месте.
Стью посмотрел на Джека.
– Скажи ей, что она принята с зарплатой двадцать тысяч долларов в неделю на первые двадцать шесть недель. Снимать начнем следующей весной или раньше, если съемки картины, в которой сейчас занят Бреннер, закончатся досрочно.
– Ей, наверное, понадобится аванс, – тихо сказал Джек.
Стью махнул рукой.
– Никаких проблем. Двести тысяч достаточно?
Джек улыбнулся. Ему не терпелось посмотреть на Карен, когда она увидит чек.
Она позвонила Нейлу из Лос-Анджелеса на следующий день.
– Я сделала это, – сказала Карен тихим голосом, едва сдерживая волнение. – Я сделала кинопробу.
– И как ее приняли? – спросил Нейл, почти не сомневаясь в ответе.
– Великолепно! И Майкл Харрис, и Стюарт Вагнер очень довольны. – Она засмеялась немного смущенно. – Сказали, что я играю потрясающе.
– Это просто замечательно.
– Сегодня я подпишу контракт, потом мы с Джеком собираемся позавтракать. Завтра я приглашена на вечер в доме Вагнера…
