Ольга Тропинина - Похищенная любовь
– Желаю хорошего отдыха!
Он не возражал, однако деньги ему понадобятся для других целей.
Утром следующего дня он взбодрил себя крепким кофе и вскоре уже сидел с Наташей в шикарном «мерседесе». Не верилось, что через несколько часов они покинут холодную морозь Москвы и перенесутся в яркое-зеленое тепло Средиземноморья. Наташа выглядела на редкость тихой и серьезной, даже печальной.
– Эй, принцесса? Ты не рада? – но его попытки расшевелить спутницу ни к чему не привели. Он встревожился. – Ты в порядке?
– Да, вполне, – она посмотрела на Орлова долгим пронзительным взглядом.
– Тогда почему «хмурое утро» на лице? Откуда печаль в глазах? Наше сказочное путешествие только начинается. Разве ты о нем не мечтала?
– Я мечтала, кто же еще, – тихо ответила Натали. – Но у меня такое предчувствие, что мы скоро расстанемся. Вроде бы ты уже и не со мной. От этого становится тоскливо на душе.
Ему следовало утешить ее, приласкать, сказать, что ее опасения беспочвенны. Но он знал, что Наташа права. Он тоже чувствовал скорую разлуку, хотя пока не знал, как и почему это случится.
– Это все чушь, правда? То, что мы скоро расстанемся? – с надеждой проговорила она.
Он взял ее руку в свою.
– У меня, к сожалению, тоже есть схожее предчувствие. Но что бы ни случилось, мы расстанемся ненадолго, так мне, по крайней мере, говорит внутренний голос.
– Расстанемся? – Наташа совсем пала духом, поскольку все-таки надеялась, что он утешит ее, произнесет слова любви, в которых она сейчас так нуждалась. Она обиделась, но гордость заставила ее вскинуть голову и отогнать грусть. Девушка улыбнулась.
– Чему ты улыбаешься?
– Двое ненормальных летят на отдых в Ниццу и прощаются. Нет, друг мой, мы будем жить в соседних номерах и каждый день лежать рядышком на песочке.
– А я что говорю? Мы чудесно проведем дни… – он выдержал многозначительную паузу, – …и ночи.
От ее мрачного настроения не осталось и следа, Наташа шутила и смеялась в самолете и по дороге в гостиницу.
Но все решилось быстрее, чем предполагал Юрий. Побродив по курортному городу и поужинав в уютном ресторанчике, они поднялись к Наташе в номер.
Девушка взяла полотенце и прошла в ванную.
– Я приму душ. Юрий включил телевизор.
Через некоторое время в дверь постучали. Вошел портье.
– Телеграмма для мадам Белореченской, – сказал он.
– Наташа, – крикнул Юрий, – иди сюда. Она вышла с полотенцем на голове, в халатике.
– Ты уже воспламенился от желания?
– Телеграмма. Тебе.
Она пробежала ее взглядом и побледнела. – У отца инфаркт. Жизнь его вне опасности, но мне придется возвратиться домой.
– Самое страшное позади, Наташа. Все будет хорошо.
Наташа плакала.
Орлов обнял ее, поцеловал.
– Пожалуйста, закажи мне билет в Москву.
– Почему билет? Я не могу отпустить тебя одну и полечу с тобой.
– Нет, нет, – быстро сказала она. – Не надо никаких жертв. Ты остаешься.
Мучившее их предчувствие оправдалось. Кем-то свыше им было предначертано расстаться. И оба понимали это.
Он купил билет Натали и посадил ее на самолет в Москву.
Они расстались. Надолго ли?
Рене пришел в восторг от ее предложения.
– Завтра же выйдем в море. Возьмем яхту поменьше, она легче в управлении, и будем только вдвоем.
– А разве с большой ты не справишься? – поддела его Лариса.
– Я легко справлюсь с ней один, но тогда я не смогу быть с тобой. Нужен помощник.
– А я не могу быть помощником?
– Для этого надо недели две поучиться, – улыбнулся Рене. – Но пока мне придется взять Марка, – без прежнего энтузиазма решил он.
– Значит, выходим на «Лучнице»! – обрадовалась Лариса и поцеловала Рене.
Рене вдвойне обрадовался, потому что прогулка на яхте как нельзя лучше соответствовала предстоящему серьезному шагу: он решил на борту «Лучницы» сделать Ларисе предложение.
Чарская же молила Бога, чтобы не испортилась погода. Рене всю ночь думал о том же. Октябрь на этот раз не подвел. Солнце было по-летнему жарким. Море тихим.
Когда Рене зашел к Ларисе, она уже приготовилась к отплытию. Девушка была оживлена, даже шаловлива, и ее сияющие глаза наполнили сердце Рене сладостной надеждой. Его бы воля – никуда он не вышел бы сейчас из этой комнаты! Лариса так близко, и ее небрежно застеленная кровать… Рене отогнал наваждение и удержался от того, чтобы взять ее за плечи, когда выходил из комнаты следом за ней.
Но на борту яхты он на время забыл, что он здесь с возлюбленной. Море не терпит небрежности, а он отвечал за безопасность тех, кто на борту. Рене сам встал за штурвал, а Лариса с удовольствием пристроилась рядом. Она продолжала говорить пустяки, а сама внимательно наблюдала за его уверенными, сильными движениями, потом встала впереди него, тесно придвинулась. Он принял это за любовную игру. Теперь они вместе управляли яхтой. Рене начал все объяснять. Лариса смеялась, оглядывалась на него, сияла глазами в его глаза, старалась, чтобы ее шелковистые волосы как можно чаще оказывались подле его губ, и будто бы не замечала, как он нежно целует ее в голову.
Они шли вдоль побережья Корсики. Рене показывал рукой на скалы вдали, называл селения и деревушки. Лариса слушала жениха вполуха: ее пьянила мысль о свободе. Замечтавшись, она прозевала тот момент, когда Рене достал из кармана небольшую коробочку.
– Лариса! – его голос был напряжен и торжественен. – Я хочу, чтобы мы были вместе всю жизнь, и предлагаю тебе руку и сердце. Я предлагаю пожениться немедленно.
– Немедленно?! – опешила Лариса. – Рене, вот так сюрприз!
– Я надеялся, что ты втайне ждала и мечтала об этом, – мягко упрекнул Рене.
– Разумеется, я ждала, но… ты же католик, Рене?
– Католик, – кивнул он, нахмурившись.
– А я нет. Говорят, у вас существуют какие-то особые правила и ограничения…
– Ничего подобного. Священник уладит все за один день, – облегченно улыбнулся Рене. – Тебя не должно это волновать.
– И вначале объявляется помолвка, да? – выспрашивала Лариса. – А свадьба позднее.
– Зачем откладывать свадьбу? Это глупые старые предрассудки.
– К тому же я должна подготовиться к этому знаменательному событию. Сшить подвенечное платье. Не пойду же я в церковь в джинсах? – она показала на джинсы, которые Рене привез из Ниццы. Она так соскучилась по хорошим джинсам, что теперь надевала их каждый день.
– Платье? Это так важно?
– Ну если бы у меня было хоть что-то более приличное… Но ведь ни одного костюма! – воскликнула Лариса в притворном ужасе. – А я видела фильм про корсиканцев – невеста была в таком умопомрачительном подвенечном платье!
