Кэтрин Стоун - Светлая полночь
Но Джейсу нечего было рассказывать, да он ничего и не рассказал бы, если бы даже знал. У него был только один-единственный секрет. «Я люблю Джулию», — повторял он про себя.
Они ломали ему кость за костью, палец за пальцем, день за днем, а когда все кости были сломаны, они принялись ломать снова те, которые стали заживать, несмотря на голод, которым его морили.
Он умирал. Его тело умирало. Он превратился в высохшую скорлупу, когда июль сменился августом.
Он сжался и сгорбился. Но он сжался, чтобы создавать для нее убежище любви.
Это было так славно — умереть рядом с ней.
Джулия касалась его, целовала его растрескавшиеся губы, и он ощущал вкус дождевых капель и любви, и мир, которого он не мог видеть из-за повязки на глазах, начинал светиться, и в его мерцающем свете Джейс видел любимое лицо Джулии.
Она так тревожилась о нем, умоляла его бороться, продолжать бороться, шептала ему такие удивительные слова о Джози.
Джози.
Это слово было для него синонимом радости. Только в пустыне Джейс Коултон наконец-то услышал звон колокольчиков на санях и льющуюся с небес мелодию, исполняемую на арфах.
Джейс еще теснее прижался своей иссохшей оболочкой к Джулии и Джози. Это его семья. Он пытался защитить их и нахмурил лоб под повязкой, потому что нахмурилась Джулия. И вот она говорит ему слова, которые заглушают звуки арф и серебряных колокольчиков.
Джейс не слышал слов Джулии. Однако он явственно видел ее страдания. Его губы, ощущавшие вкус ее губ, зашептали слова, которые больше не были секретом.
«Я люблю тебя, Джулия. Услышь меня, прошу. Пожалуйста».
Но Джулия не слышала, и вот она и Джози улетают прочь.
Мир снова померк для Джейса. Он стал черным. И безмолвным. Арфы и колокольчики больше не звучали.
Он умирал, был почти мертв, когда чернота сменилась слепящим светом. Повязка была сорвана с его глаз, с его черепа.
Этот череп напоминал обугленный и полыхающий дом на Блуберд-лейн.
Пламя, не видимое в течение долгого времени, погашенное Джулией, вернулось снова. Как и демоны. Но они были реальны, эти демоны и это пламя. Пламя воплощало палящее солнце пустыни. А демоны? Демонами были мужчины, которые так методично ломали ему кости, сделали беспомощными некогда ловкие пальцы.
— Ты должен сделать хирургическую операцию.
По голосу Джейс сразу узнал бандита, который больше всех испытывал удовольствие от пыток. И который, как Джейс был в этом уверен, был всего лишь мелкой сошкой и получал команды свыше подвергнуть пытке того или иного шпиона.
Как полагал Джейс, конкретный способ пытки избирали сам бандит и его подельники. А вдруг, подумал он, стало известно, что они систематически калечили руки пленнику, который вовсе не был шпионом? И услуги хирурга понадобились какой-то важной персоне?
Вероятно, в качестве наказания их тут же лишат жизни. А им совсем не хотелось умирать. Джейс видел страх в их глазах. Они отнюдь не горели желанием пострадать за правое дело.
Бандит снова повторил поистине невыполнимое требование:
— Ты должен оперировать.
Вместо ответа Джейс посмотрел на искалеченные руки — он впервые увидел их с того времени, как глаза его закрыла повязка.
Если не брать во внимание боль, могут ли эти изощренно изломанные пальцы хотя бы просто взять в руки скальпель? Можно ли этими руками что-то вообще взять, до чего-то дотронуться?
— Мы убьем тебя, — заявил прихвостень бандита, — если ты не станешь оперировать!
Джейс пожал плечами:
— Вы так или иначе меня убьете. Так зачем я буду стараться?
Бандит ничего не сказал.
Ничего не добавил и Джейс.
Но вмешалось солнце. Его палящие лучи смягчились и превратились в сияние, похожее на лиловые лучи звезды Уинни. На лавандовое сияние глаз сестры Уинни.
— Проводите меня к больному, — скомандовал Джейс. — И к человеку, который просит о моей услуге. — Губы Джейса, которые потрескались и кровоточили, сложились в широкую улыбку. Голосом, который перестал быть хриплым, словно его излечили прикосновение капель дождя и поцелуй любви, он негромко, но твердо добавил: — Немедленно.
Это были отец и сын — пациент и его любящий сын, который был руководителем этого анклава террора.
Руководитель. Террорист. Сын.
Лжец. Самозванец. Вор.
Джейс Коултон хорошо знал, какие узы ненависти или любви могут соединять отца и сына и как эти могучие связи определяют характер чьей-то жизни.
Жизни сына.
Джейс разговаривал как сын, питавший к отцу ненависть, с сыном, питавшим к отцу любовь.
— У вашего отца так называемый острый живот. Я не знаю причины. И не узнаю ее, пока не начну оперировать.
— Но вы будете оперировать?
Сын был обезумевшим от горя родственником. Лавандовая звезда продолжала светить Джейсу.
— Буду. И сделаю все возможное, чтобы его спасти. Клянусь как врач, а также как человек и как сын. Но вы тоже должны дать клятву.
— Дать клятву?
— Да, клятву в том, что независимо от исхода вы меня освободите.
— Только в том случае, если мой отец выживет.
— Нет. Не только. Вы должны пообещать отпустить меня домой независимо от исхода.
«Домой. В Эмералд-Сити. К моей Джулии. К моей Джози».
Глава 20
Джози родилась с помощью кесарева сечения. У врачей не было выбора. Кровотечение было настолько сильным, что грозило гибелью и матери и ребенку.
Впрочем, перспектива появления ребенка на семь недель раньше срока не пугала докторов. В наше время хорошо разработана система ухода за недоношенными младенцами. Тридцатитрехнедельный плод способен благополучно выжить, тем более что Джози носили с такой любовью во время беременности. Несмотря на обильное кровотечение, все обошлось благополучно для Джулии.
Однако не все в порядке оказалось у Джози.
Да, она была нормальным ребенком и даже не слишком мала. Но дыхание у нее было затруднено, оно было слишком быстрым и частым. К тому же, вероятно, у нее был сепсис.
Доктора Джози лечили ее предполагаемый сепсис антибиотиками наряду с лечением в инкубаторе с помощью вентилятора, проводя непрерывный мониторинг — как человеческий, так и электронный.
Доктора Джози не знали, почему их новорожденная пациентка была столь серьезно больна. Зато это знала Джулия. Именно она была виновницей бед ее малышки. Именно она не смогла защитить эту драгоценную жизнь от тревог, которые несли ее сновидения.
Джози вместе с ней совершала путешествия к Джейсу. Джулия позволяла ей это делать, хотя в сосновом лесу было очень холодно. Джози и сейчас замерзала без инкубатора, хотя она вместе с Джулией совершала путешествия также и в пустыню. И она была травмирована в пустыне, была лишена воды, как и Джейс, что сказалось на состоянии крови.
