Луанн Райс - Страна грез
Джеймс стоял к ней спиной. Вычищая Скаут щеткой, он облокотился ей на бок. Под пыльными чапсами на Джеймсе были узкие голубые джинсы. Видно было, что от старательной работы он вспотел, чему немало помог и обогреватель. Джеймс бросил свою клетчатую рубашку на пол, прямо на солому, и под блеклой черной футболкой было хорошо видно, как играют его мускулы. Дейзи, не отрываясь, смотрела на его спину и обнаженные руки.
Когда-то Скаут была его, Джеймс ухаживал за лошадью, которую подарил Дейзи, когда она приехала жить к нему на ранчо. Она видела, как Джеймс чистил желтую шкуру животного с силой и любовью. Он делал то, что должен был делать до приезда Дейзи.
— Красивая лошадь, — заговорила она.
Джеймс ответил не сразу.
— Паломино, — отозвался он, не поворачиваясь. — Официально зарегистрированная порода.
— Она сильная. — Дейзи сделала шаг вперед, — очень сильная.
— Я знаю, — ответил Джеймс.
Дейзи подошла и встала рядом с ним, чтобы погладить лошадь по шее. Скаут тихо заржала и наклонила к ней голову. Дейзи почесала ей ухо. Она взяла щетку из ведра, и Джеймс поймал ее за руку.
— Мне пришлось приехать, — произнесла она, глядя ему прямо в глаза.
— Не могу поверить, что вижу тебя. — Джеймс продолжал держать ее за руку. Он сильно тряхнул головой, будто хотел отделаться от видения.
— Я тоже, — проговорила Дейзи, стараясь, чтобы ее голос не дрогнул. — Джеймс Такер.
— Дейзи Такер, — произнес Джеймс. — Я очень рад тебя видеть.
— Скаут так постарела… — Дейзи осторожно высвободила руку, поглаживая лошадь.
— С ней все будет в порядке. Она сможет все преодолеть, — ответил Джеймс, и Дейзи знала, что он говорит не о Скаут.
— Сейдж, — произнесла Дейзи, и ее голос дрогнул. Она погладила Скаут еще немного и опустила руку.
— Ты сказала, что лошадь сильная? Сейдж сильная. Она посылает мне фотографии, письма; не сидит дома, а ходит в походы, катается на каноэ. — Джеймс с гордостью говорил о своей дочери, и его взгляд стал светлее. — Она может о себе позаботиться.
— Ей всего лишь шестнадцать.
— Дейзи…
Она почувствовала, как внутри у нее все задрожало, и Дейзи пришлось сделать шаг назад. Когда Джеймс дотронулся до ее щеки, она дернулась.
— Это из-за меня, — произнес он. — Ты так думаешь?
— Я ничего не думаю, — ответила Дейзи. — Я просто хочу, чтобы она вернулась невредимой.
— Я думаю о том же.
Так они продолжали стоять лицом к лицу. Дейзи заметила морщинки на загорелом лице, отметины от волнения вокруг его голубых глаз. Волосы подернула пелена седины. Она искала молодого человека, дерзкого молодого ковбоя, которого когда-то любила, но его здесь не было.
— Дейзи, — прошептал он.
— О, Джеймс. — Дейзи покачала головой.
Внезапно он подошел к ней и обнял ее так крепко, что все тело Дейзи пронзила боль. Она вскрикнула, и Джеймс прижал ее к себе еще сильнее. Дейзи знала, что он хотел поддержать ее, утешить, но сейчас она ощущала лишь ненависть к себе за неумение прощать, даже после этих тринадцати лет.
— Я думала… — попыталась сказать она.
— Что?
— Я думала, что время все смягчит, — произнесла она, дыша ему в грудь.
— Дейзи… — прошептал Джеймс. — Нет, ты так не думала.
— Правда думала.
— Ты не могла так думать, — снова возразил он. — Ты же знаешь, что время все делает только крепче. Как кости и камни, Дейзи. Ты работаешь с ними каждый день. Вот — правда, и я это знаю. Не думай, что я обманываю себя; я знаю, почему ты здесь.
— Из-за нашей дочери, — проговорила Дейзи, хватаясь за старую футболку Джеймса. — Только поэтому.
— Я знаю, — ответил Джеймс.
* * *Джеймс скакал по пастбищу и кричал, подгоняя стадо. Он, Пол и еще несколько человек гнали животных к дому. Это был самый веселый период в году, когда Джеймс должен был получать деньги за свою работу. Осень была тем временем года, когда ковбой знает, почему он хочет быть ковбоем. Из-за погоды, которая стояла в последние несколько дней, земля превратилась в смесь из грязи и снега. Некоторые непокорные особи из стада пытались сбежать, но лошади знали, что они здесь хозяева, и, вставая на дыбы, не давали хитрецам убежать далеко.
Пытаясь подогнать отставшего упрямого бычка, Джеймс упал вместе с лошадью и бедром попал на камень. От его острого края остался разрез на чапсах, похожий на небольшой порез ножом, но земля была такая мягкая и податливая, что ничего серьезного в результате этого падения не произошло. Они просто снова поднялись и поскакали дальше. Джеймса одолевали мысли о Дейзи и Сейдж, об отце, который попал в больницу, и ему пришлось прилагать немало усилий, чтобы сосредоточиться на работе. Коровы поджимали их с лошадью со всех сторон.
Пол зигзагом прокладывал себе путь через стадо. Он выглядел помолодевшим лет на десять от бурлившего в его крови адреналина.
— Ты как? — спросил он.
— Нормально, — ответил Джеймс, а в его взгляде отразился немой вопрос: — Да о чем тут вообще говорить?
— Дейзи отлично выглядит.
— Ты ее видел? — Джеймс, было, вскинул голову, но затем поспешно отвернулся, осматривая стадо.
— Впереди сильный снегопад, — произнес Пол, показывая на пурпурные вершины в туманной пелене.
— Что ж, будет только интереснее, — проговорил Джеймс.
— К завтрашнему утру снега будет три фута, — произнес Пол. — Таков мой прогноз.
— Твой и моего отца.
— Правда?
— Да, он твердит «ранняя зима» уже на протяжении месяца. Хорошо… мы сможем вывезти всех на грузовиках, если будет метель. В счет будущей оплаты.
— Когда Далтон выглянет из больничного окна и увидит, как собираются снеговые облака, наверняка скажет «я же говорил», — произнес Пол. — Он точно сейчас смеется, ведь знает, что нам снег все глаза залепит, прежде чем мы стадо соберем для погрузки.
От общей массы отделился молодой бык. Собаки увидели это раньше Джеймса. Они начали лаять, и Джеймс рванул за беглецом, не сказав больше Полу ни слова. Джеймс подумал о своем отце, о том, как он сейчас страдает, будучи тяжело больным, и послал лошадь в галоп. Осенний сгон был любимым временем Далтона. Он научил своего сына всему, что знал сам, и Джеймс никогда не собирал стадо без него. И сейчас Джеймс ощущал присутствие своего отца.
Тополя и осины стали чисто золотыми, и их листья трепетали на ветру, поблескивая, словно монеты. Время от времени порыв ветра срывал их и уносил в небо. Мигрирующие стада лосей шли через прерии. Поля на северных территориях были покошены уже в третий раз за год, но еще не были убраны, и сено так и лежало в грязи. Джеймс не думал о мокром сене и не хотел думать о том, что его отец лежит в больнице. Ковбои не должны падать, стоя на твердой поверхности. Они не должны беспомощно лежать в стерильной белой комнате, не в силах позаботиться о себе.
