Рут Сабертон - Кэти Картер ищет принца
— Э… примерно так, — говорю я и ожидаю грома небесного, который должен поразить обманщицу на месте. — А потом мы пошли на вечеринку.
Это ведь не ложь?
Ричард устало вздыхает:
— Кэти, пойми наконец, что Мадден не такая, как ты. Она замужняя женщина с соответствующими обязанностями.
Обязанностями? Он говорит так, будто Мэдс — королева Англии.
— Если ты намерена погостить у нас, — продолжает хозяин дома, — придется соблюдать правила, принятые в нашем доме. В том числе не поощрять Мэдди лгать мужу.
Я уязвлена. Это нечестно! Ведь именно я сказала Мэдс, что обманывать Ричарда — плохая идея.
— Мэдди — жена священника, — вещает Ричард, складывая руки и строго глядя на меня. — У нее есть некоторые обязанности перед нашими прихожанами. Например, заботиться о них. А также вести достойную жизнь. Она не вольна срываться с места когда вздумается, и Мэдди прекрасно это знает. Если ты намерена здесь жить, то должна понять…
Эй, меня что, без предупреждения зашвырнули в Средние века? С точки зрения Ричарда, женское равноправие бывает лишь за порогом его дома. Поэтому он продолжает, невзирая на изумление в моих глазах. А может быть, именно поэтому.
— Жены должны подчиняться мужьям, Кэти. Так сказано в Библии. Муж — глава семьи, и это закон. Основа стабильного и счастливого брака, — самодовольно завершает он.
Правда? А с моей точки зрения, просто кошмар.
Особенно если муж идиот.
— Спасибо, что разъяснил. — Конечно, мои слова звучат грубо, но я не могу удержаться. — Непременно об этом подумаю, когда в следующий раз пойду на свидание.
— Главное — помни об этом, пока ты здесь. — Ричард открывает стиральную машину и кладет в нее белье из корзины. Я чувствую запах отбеливателя. Захлопнув дверцу, он выпрямляется и пристально смотрит на меня.
— Выпусти омара в море, помой посуду, и я уверен, что мы прекрасно поладим.
Чертовски рада за тебя.
Я наливаю в чашку кипяток, и меня трясет от гнева.
— Мэдс пошла за молоком и газетами. — Ричард, прочитав проповедь и сочтя долг выполненным, наконец отвечает на вопрос: — Вот и она!
Он тычет пальцем в окно, и я вижу кудрявую голову Мэдди. Она поворачивает за угол и бежит по причалу, распугивая чаек и туристов.
— Она всегда так носится? — удивленно спрашиваю я. По сравнению с Мэдс даже улитка — спринтер.
Ричард хмурится.
— Нет. Должно быть, что-то случилось.
— Кэти! — кричит Мэдс, врываясь в дом. — Ты видела газеты?
— Я пью чай. — Я спокойно достаю из холодильника молоко, хотя сердце так и колотится. — Тебе налить?
— Какой чай?! — Мэдс швыряет на стол пачку газет, одним движением сдвинув тосты и чашки в сторону. — Понадобится что-нибудь покрепче, когда ты это прочтешь, детка!
Я ставлю кружку на стол, усаживаюсь и беру «Сан».
И тут же у меня перехватывает дыхание.
«Рочестер бросил Джейн ради загадочной рыжей незнакомки», — гласит заголовок, а под ним я вижу размытую фотографию Гэбриела Уинтерса, который божественно прекрасен в белой футболке и джинсах. Синие глаза смеются, волосы растрепаны… Ничего удивительного — за исключением того, что с ним рядом какая-то особа во вкусе Рубенса, лохматая и раскрасневшаяся, с декольте. Хм. И в задравшейся юбке. Разумеется, это я. Волосы, как заметил Ричард, выдают их обладательницу с головой. Конечно, я могла бы позвонить в редакцию «Сан» и сказать, что это на самом деле Крис Эванс в женском наряде, но вряд ли они поверят. Рыжие волосы — страшная проблема. Из-за них мне никогда и ничего не сходило с рук.
— Вот стерва! — Я вспоминаю туристку с фотоаппаратом. Вглядываюсь внимательнее. Ни намека на целлюлит. Спасибо, Господи, за то, что в пабах обычно темно. Но отчего я раньше не замечала, какой низкий вырез у моего топа? Что, Гэбриел действительно обнял меня за талию? Наверное, я так напилась, что не заметила.
Может быть, фотография сфабрикована?
О Господи. Я столько лет обучала школьников тайнам фотошопа — а сама никогда об этом даже не думала.
— Если не ошибаюсь, — говорю я дрожащим голосом, — в Ираке ужасная война. В Зимбабве убивают людей. Почему на первой странице… это дерьмо?
— Потому что все обожают Гэбриела, — отвечает Мэдс, завязывая волосы в узел и закалывая их шпилькой. — А еще больше люди любят сплетничать.
Прищурившись, она смотрит на меня.
— Ты уверена, что между вами ничего нет? Судя по фотографии, вам очень уютно вдвоем…
— Мы только вчера познакомились!
— Но он тебя обнимает, — возражает Мэдс. — Что произошло?
— Ты там была, — говорит Ричард. — Да?
Черт. Некогда сверять легенды.
Я отчаянно пытаюсь перехватить взгляд подруги.
— Да? То есть — да, конечно, — поспешно отвечает Мэдс. — Но я тут ни при чем. Я… э… вышла в туалет.
— Кошмар. — Ричард закрывает лицо руками. — Теперь сюда толпами повалят журналисты. Разве можно работать в таких условиях?
— Что скажет Гэбриел? — вслух размышляю я.
— О нем не беспокойся, — весело отвечает Мэдс. — Он будет в восторге. Плохой рекламы не бывает, учти. — И роется в груде газет. — Тебя упомянул Ричард Кэй в своей колонке в «Мейл», а в «Даггер» напечатали эксклюзивное интервью с бывшей подружкой Гэбриела, которая, судя по всему, готова убить соперницу. Читатели «Спорт» наперебой гадают, какой у тебя размер груди.
Ричард стонет.
— Третья страница в «Экспресс», а в серьезных газетах ни словечка, не считая крошечной заметки в колонке знаменитостей в «Таймс», — заканчивает Мэдс. — Пятнадцать минут славы.
— Я не хочу такой славы, — жалобно говорю я.
— Тогда не пей со знаменитостями, — огрызается Ричард. — Прости, Кэти, но тебе придется отправиться домой.
— Что?! — хором восклицаем мы с Мэдс.
— Меньше всего мне нужна шумиха, — объясняет Ричард жене. — Епископ будет крайне недоволен. Если наш дом станет приютом для грязной бульварной интрижки, боюсь, это повредит моей карьере.
— Нет никакой грязной интрижки! — возражаю я. — Мы всего лишь выпили с Гэбриелом в пабе.
— Проблема в том, — замечает Мэдс, — что ситуация выглядит не так уж невинно…
Я вновь рассматриваю снимок. Подруга права. Мое декольте отнюдь не свидетельствует о скромности и воздержании.
— Я просто пригнулась, чтобы не попасть в кадр!
— Ну конечно. — Мэдди хлопает меня по плечу. — Но с точки зрения журналистов, ты новая пассия Гэбриела!
Господи. Неудивительно, что Фрэнки мне написал. Наверняка решил, что я, не успев провести в Корнуолле и одного дня, уже переспала с Гэбриелом Уинтерсом!
