Джун Зингер - Звездные мечты
Обе пары вернулись в Палм-Спрингс тридцать первого. Дом Мари был украшен и освещен, готовый к празднику, который должен был начаться через несколько часов. Пока Кики помогала разобраться с цветами, Анджела направилась взглянуть на сынишку. Брэд и Дик наскоро выпили с Эдвардом, потом быстро переоделись в белые спортивные костюмы для короткой партии в теннис.
В тот момент, когда начали съезжаться гости, раздался звонок из Бель-Эр. Дик вернулся после разговора обеспокоенный. Заболела мама, сказал он, и никто не знает, насколько это серьезно. Папа сообщил, что у нее резко подскочило давление. Доктор уложил ее в постель, но она все время спрашивает о нем. Он ужасно сожалеет, что не может встретить Новый год с Анджелой и ее семьей, но у него нет иного выбора, как вызвать вертолет и вернуться в Лос-Анджелес.
— Это может быть действительно серьезно, — согласилась Анджела. — Если хочешь, я поеду с тобой.
— Нет-нет, я не хочу испортить тебе праздник. Постараюсь завтра вернуться. Если не смогу, я позвоню.
* * *В пять минут после полуночи Анджела подняла трубку и набрала номер Бель-Эр. Она может поздравить Дика с наступлением Нового года хотя бы по телефону. И конечно, осведомиться о здоровье своей свекрови.
На там конце линии слышался шум — музыка, выкрики, звуки трубы, и Анджела не сразу поняла, что ей ответила сама свекровь. Голос ее звучал вполне здоровым. Анджела решила, что та немного выпила, когда услышала ее вопрос:
— Как там Дик, Анджела? У вас что-нибудь случилось?
— Нет, нет, все в порядке. И я рада, что вы чувствуете себя лучше, мама.
— Лучше? Лучше, чем когда, Анджела, дорогая?
* * *Подумать только, она когда-то думала о Дике как о благородном короле Ричарде, Ричарде Львиное Сердце!
«О король Ричард! У тебя оказалось очень малодушное сердце! Ты просто грязная крыса!»
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
Территаун, Сакраменто, Голливуд, Ривьера, 1953
— Мне кажется, Анджела переехала в Сакраменто в 1953 году. Если меня не подводит память, тогдашний губернатор Калифорнии отказался от своего поста, чтобы работать в федеральном правительстве, с мистером Эйзенхауэром. Дик Пауэр был назначен на должность губернатора до следующих выборов, и в связи с этим он оставил свои занятия в палате представителей. Да, мне кажется, что я не ошибаюсь, это было именно так.
Анджела была прелестной «первой леди» нашего прекрасного штата. Когда они поселились в весьма обветшавшем калифорнийском «Белом доме» в Сакраменто и она стала выполнять свои обязанности, то смогла реализовать многие из своих разносторонних талантов. В то время началось движение «Сделайте свой вклад в Калифорнию», и Анджела продемонстрировала документальный фильм, в котором были показаны все достижения нашего гордого штата. Просмотр прошел успешно, и, хотя фильм первоначально был создан с коммерческой целью, его все же показали по телевидению как рассказ о достопримечательностях штата. Вся прибыль, естественно, пошла в местную казну.
Возвращаясь к прошлому, скажу: мне кажется, что год, когда Анджела приехала в Сакраменто, был годом, когда произошел тот ужасный скандал с Кики. Тот самый скандал, в котором был замешан один из самых известных адвокатов… Норман Гринберг. Мне даже пришлось покритиковать ее в печати… вот так-то!
1
Мари Уиттир вернулась в Территаун из Палм-Спрингса как раз во время весенней уборки.
Кладовые были вывернуты наизнанку; весь хрусталь — бокалы, рюмки — были перемыты так, что сверкали на солнце. Необходимо было вымыть и натереть все полы и протереть окна. Синяя гостиная на втором этаже нуждалась в новых занавесках. На каждую постель были положены свежие покрывала, которые она заказала, находясь в Палм-Спрингсе. Ее постель была застелена бледно-персиковыми шелковыми простынями — она просто обожала их!
Мари посмотрела из окна на снег, выпавший ночью, хотя уже близился апрель и скоро должна была наступить пора цветения нарциссов. Она подумала об Анжеле, живущей в губернаторском особняке в Сакраменто; ее дочь старалась не поддаваться чувству одиночества, пока ее муж не обращал на нее никакого внимания, занятый своими делами — законными и нет. И Кики! Как бы Мари не правилось, что Кики вышла замуж за Брэда Крэнфорда, она просто восхищалась этим мужчиной, — и было не так уж и важно, врожденный у него такт или приобретенный. Она надеялась, что у Кики хватит ума остаться с ним и ценить его.
Герман принес на подносе утреннюю почту. Она рассеянно перебирала ее, продолжая думать о дочерях. Ей хотелось бы остаться в Калифорнии, чтобы быть рядом с ними на случай, если она им вдруг понадобится. Но что она могла сделать? Эдди был в школе в Массачусетсе, он еще был совсем мальчик, ему тоже была нужна мать! И Стонингем! Она так любила его.
На глаза ей попалось письмо с обратным адресом из Нового Орлеана. Чей-то незнакомый адрес, не Джулиана. Ее сердце стало биться быстрее. Что это? У нее дрожали руки, когда она открывала конверт.
Она быстро просмотрела страницы, пока не дошла до конца длинного письма, написанного от руки. Там стояла подпись: «Твоя любящая сестра Дезирэ». Дези!
Мари поудобнее уселась в кресле.
«Моя дорогая Мари!
Ты, наверное, удивишься, получив от меня весточку. Я надеюсь, что шок не будет слишком сильным. Если честно признаться, то я столько раз поражала тебя, что иному хватит на всю оставшуюся жизнь. Мне кажется, чем меньше об этом вспоминать, тем лучше. По прошествии времени я могу сказать, что мне стыдно. Но, наверное, это звучит слишком неубедительно. Когда я села писать это письмо в первый раз, две недели назад, я поклялась себе, что ни за что не скажу этих слов. Я имею в виду: «Мне стыдно!» С тех пор я каждый день пыталась написать это письмо: ты можешь себе представить, какая трудная у меня была задача — что-то сказать, а что-то — нет.
Ты, наверное, удивляешься, зачем я вообще пишу тебе, если не хочу сказать: «Мне стыдно, прости меня!» — и еще раз попросить у тебя прощения?! Я не прошу, чтобы ты простила меня! Не только потому, что думаю — ты не простишь меня, но и потому, что теперь это не имеет никакого значения. Что сделано — то сделано, ничего изменить нельзя. Ничего из того, что случилось с нами, что я натворила.
Так зачем же я пишу тебе? Наверное, для того, чтобы поставить все точки над «i». Я вышла замуж, и мне хочется, чтобы ты это знала. Есть свободная ниточка в узоре наших жизней, и этот узор может быть нарушен, если я не скажу тебе о моем замужестве. Я уже устала от свободных нитей. В будущем я собираюсь стать более аккуратной личностью!
