Kim Pritekel - Исход
Я остановилась перед домом семьи Торрини и заглушила двигатель. Пеликан Вью был красивым и спокойным городком. Он мне всегда нравился. Плюс ко всему, он располагался совсем недалеко как от Рочестера, где я жила сейчас, так и от Винстона, что позволяло мне навещать маму всякий раз, когда я забирала Кендалл. Я открыла дверцу, вышла на тротуар и направилась к передней двери дома.
Терпеливо ожидая, пока на мой звонок ответят, я повернулась, чтобы посмотреть на дома на той стороне улицы. Приближалось лето, и лужайки начинали зеленеть, а цветы готовились распуститься.
- Энди, привет! – я обернулась, чтобы увидеть Мелани Торрини. – Как ты, дорогая?
- Все в порядке. А сама как?
- О, все замечательно, просто замечательно. Я читала о тебе в газете на прошлой неделе. Мы так гордимся тобой! – она протянула руку и сжала мою ладонь. – Кендалл! Энди приехала за тобой!
- Спасибо, Мелани. Очень приятно это слышать.
Она снова мне улыбнулась.
-Кендалл будет через минуту, а мне нужно приглядеть за кексами. Боюсь, они вот-вот пригорят.
Она поспешила на кухню, а я услышала топот на втором этаже. Это Кендалл спешила к лестнице. Улыбка автоматически засияла на моем лице, и я глубоко вздохнула.
- Привет, Энди!
- И тебе привет! - я улыбалась, пока она сбегала вниз по ступенькам. Она была одета в джинсы и футболку с нарисованной на груди маргариткой, темные волосы заплетены в косичку. Ее глаза всегда изумляли меня – такие яркие и умные.
- Ты готова?
- Ага. Мои вещи здесь, - она похлопала по рюкзаку, улыбаясь мне.
- Окей, тогда поехали.
Кендалл уселась на переднем сидении моего джипа, пристегнула ремень безопасности и снова мне улыбнулась.
- Ну, как в школе? - я выехала на улицу и повернула в сторону Рочестера.
- Все хорошо, хотя я рада, что школа уже скоро закончится.
- Какие планы на лето? – тем временем я свернула на шоссе.
- Да никаких особенно. Мама и папа говорят, что хотят куда-нибудь поехать в отпуск, но я не знаю, куда.
- Почему не знаешь? Ты что, с ними не едешь?
- Еду, конечно! – она уперла руки в свои худенькие бока – Я еще слишком маленькая, чтобы оставаться дома одной.
-Это правда, - улыбнулась я.
-Они просто еще не знают, куда мы поедем.
- Ну да, понимаю.
В своей работе я обычно имею дело со взрослыми, серьезными типами, у которых никогда нет ни времени, ни желания пошалить или повеселиться. Но всякий раз, когда я оказывалась рядом с этой девчонкой, такой юной, такой яркой и невинной, я чувствовала, что переношусь в гораздо более простое время. Кендалл снова заставляла меня чувствовать себя необыкновенно легко. Почти легко.
* * *- До сих пор никакой реакции?
Я отрицательно покачала головой, внимательно глядя в окуляр микроскопа.
– Черт. Я и вправду думала, что на этот раз мы что-то увидим.
Я вздохнула и поднялась на ноги:
- Да я тоже на это надеялась…
Я поглядела на свою коллегу.
- Ну, я полагаю, мы возвращаемся к тому, с чего начали.
Саманта кивнула, соглашаясь.
- Где-то находишь, где-то теряешь, да, доктор Литтман?
Запустив пятерню в волосы, я кивнула, изо всех сил стараясь скрыть разочарование.
- Я думала, в этот раз точно получится.
- Что же пошло не так? – доктор Торрес шагнула к микроскопу и посмотрела на препарат.
- Не знаю. Думаю, клетки просто не разделились, как мы предполагали. Температура, что ли, была не та? Может, слишком холодно? Давайте попробуем еще!
- Доктор Литтман, а почему бы нам не…
- Попробуйте еще раз, доктор Торрес. Я знаю, это сработает, - я подошла к клеткам с лабораторными крысами, чтобы взять Микки, на котором мы изначально тестировали наш самый новый препарат. И раздраженно закатила глаза, когда зазвонил рабочий телефон. Черт! Мне работать нужно, времени нет на разговоры.
- Доктор Литтман, - я стояла у стола, подбоченившись, и с нетерпением ожидала, пока звонивший заговорит.
- Привет, Энди!
- Привет, Эйрин. Что там такое? Я занята.
- Ой-ой-ой, вся такая вечно занятая доктор Андреа Литтман.
Я услышала обиду в ее голосе.
- Извини. Что случилось?
- Здесь пациент в критическом состоянии, и она хочет поговорить с тобой.
Я нахмурилась.
- Со мной? А почему со мной? Кто из докторов ведет этого пациента?
- Не знаю. Она хочет поговорить с кем-то из исследователей, а с кем еще лучше поговорить, если не с тобой? Ее зовут, о черт, я забыла… как-то на А... в общем, она в палате 301.
- Хорошо, я поднимусь к ней, когда смогу.
- Спасибо, детка.
Я улыбнулась.
- Да пожалуйста. Увидимся позже?
- Пока!
Я повесила трубку и глянула на Саманту.
- Доктор Торрес, мне нужно ненадолго наверх. Вы здесь сами справитесь?
Моя коллега повернулась ко мне и кивнула.
- Конечно.
Я сняла белый халат с крючка на двери и вышла из лаборатории.
Часть 10
Идя по холлу клиники, я поймала себя на том, что нервничаю. Я была хороша в исследованиях, но вот в прикладной медицине… там, где дело касалось пациентов… Я представления не имела, что мне сказать этой женщине, не говоря уж о том, как ей это сказать. Если она уже в критическом состоянии, то у меня мало шансов чем-то ее утешить.
Я вздохнула, нажала кнопку вызова лифта и стала ждать, отстраненно постукивая пальцем по кафельной плитке на стене. Даже еще когда я училась в колледже, для меня никогда не стоял вопрос выбора между научными исследованиями и практической медициной. Я не обладала этой волшебной харизмой, которая нужна врачам, чтобы их пациенты чувствовали себя комфортно и безопасно. У меня были все необходимые знания, я знала, как ставятся диагнозы и как проводится лечение, но мне всегда не хватало некоей основополагающей части, чтобы стать классным врачом. Мне не хватало базовых навыков человеческого общения.
Я никогда не могла понять, чем я так отличаюсь от всех остальных. И с некоторых пор я не сильно этим заморачивалась. Хотя, помнится, когда мои университетские преподаватели настойчиво пытались сподвигнуть меня заняться практической медициной, я едва не свихнулась. Как бы то ни было, я преданно любила свою работу и все, что с ней было связано. Мы с доктором Торрес, да и с предыдущими коллегами, добились нескольких существенных подвижек в лечении рассеянного склероза и некоторых других заболеваний. Так что, когда мои бывшие однокурсники при встрече рассказывали мне, какое чувство глубокого удовлетворения они испытывают при виде лица пациента, которому сказали, что его рак излечен или в ремиссии, или при взгляде на лицо молодой матери, которой только что показали ее новорожденное дитя, я всегда думала о не менее счастливом выражении лиц моих знакомых-исследователей, когда то, над чем мы так тяжко работали, оказывалось правильным, или когда я просыпалась посреди ночи, разбуженная новой теорией, а потом она подтверждалась.
