Мэйв Хэрэн - От любви не убежишь

Она заметила удивление на лицах присутствующих и быстро вышла из переговорной. Густой ковер поглощал звук шагов вдоль широкого коридора и вниз по лестнице к передней двери. Внезапно она испытала чувство освобождения и поняла, на что похоже это место. Не на музей, как она подумала вначале, а на школу при монастыре, где она провела восемь лет и из которой ей так хотелось сбежать. На улице она обернулась посмотреть на красивый, но в высшей степени архаичный «Ганноверс». Он напомнил ей тех странных людей, которые покупают григорианские дома и отказываются использовать электрический свет, потому что это не соответствует исторической эпохе. Они забывают, что живут в конце двадцатого века. Стивен прав — это не ее мир, и не важно, сколько денег они предлагают.

К тому времени когда Стивен расстался со Слоуком, Тесс была уже дома. Переодевшись в джинсы, она слушала неуверенные упражнения Люка на кларнете.

— Как прошла встреча? — спросил он.

— Меня пригласили на работу, — мрачно ответила Тесс.

— Тогда почему у тебя такой несчастный вид? Ты приняла их предложение?

— Я попросила сорок восемь часов, чтобы все обдумать.

Стивен улыбнулся:

— Ты сразила их. Они предлагают тебе сто тысяч, а ты говоришь, что тебе надо подумать.

— Стивен…

— Да?

— Я не смогу работать там.

— Конечно, не сможешь, — согласился он. — Я сказал тебе это еще на прошлой неделе. Побудь ты там на шесть минут дольше, они бы поняли, что ты — опасный радикал, и вызвали бы охрану. Но все-таки это лучшее, что могло с тобой случиться.

— Почему? — озадаченно спросила Тесс.

— А вот почему, любовь моя. Иди прямо сейчас к Виллу Кингсмиллу и расскажи ему об этом. Ему ничего не останется, как послушно исполнить все твои требования.

— Знаешь, Стивен, это действительно хорошая мысль.

Стивен кивнул:

— Что же, я зря, что ли, провел почти двадцать лет в джунглях рекламного мира?

Вместо того чтобы отправиться прямо на работу, Стивен решил заглянуть в мастерскую, которую предложил ему сдать друг Слоука неподалеку от Лоте Роуд. После трех виски старик доверчиво отдал Стивену ключ, и теперь Стивен понял, почему.

Здесь, конечно, нечего было воровать. Последний бомж поморщился бы от холода и беспорядка в мастерской. Повсюду лежали стопы газет, коврики с пятнами краски, старые эмалированные тарелки, покрытые засохшим маслом, груды пустых банок из-под пива, выглядевшие так, будто лежат тут с довоенных времен. Банки с наполовину вымытыми кистями стояли везде, где можно. Пробки, разрезанные на половинки, служившие ластиками. У грязных крашеных стен громоздились холсты с незаконченными картинами.

Вот когда вспомнишь тепло и превосходное освещение студии в Винчестере. Зато здесь был дух. Атмосфера. Из большого окна открывался вид на свалку, потом — железная дорога и простор Челси-Харбор в дымке на горизонте. И свет, если вымыть окно, будет потрясающим. Да, в воскресенье надо будет перевезти вещи. Он запер свою убогую, но все-таки неплохую мастерскую и спустился вниз по лестнице, спотыкаясь о черные пакеты с мусором.

Тесс уверенно направилась в офис Вилла Кингсмилла, даже не сняв пальто.

— Доброе утро, Лилиан, я бы хотела поговорить с Биллом как можно скорее.

Важная секретарша Вилла открыла расписание намеренно на два дня позже, но Тесс не собиралась выслушивать весь этот вздор.

— Сегодня, Лилиан, лучше всего сегодня утром.

— Ну, я не знаю, — начала Лилиан, — он очень занят…

— Просто скажи, что я хочу его видеть, Лилиан, прямо сейчас.

Лилиан была настолько напугана, что беспрекословно выполнила требование Тесс.

— Он сказал, что встретится с вами через полчаса. — Лилиан положила трубку с некоторым удовлетворением: по крайней мере, он не сразу впустил Тесс к себе в кабинет.

Через тридцать восемь минут она позвонила Тесс и сообщила, что мистер Кингсмилл освободился, таким тоном, будто делает великое одолжение.

— Итак, Тесс, — Вилл Кингсмилл откинулся в кресле, поигрывая цепочкой от часов, как старомодный юрист из диккенсовского «Холодного дома», — чем могу быть полезен?

Со времени ее неудачного состязания с Патрицией он усвоил покровительственно-вежливый тон по отношению к ней, приводивший ее в бешенство. Но сегодня — ее день, и не важно, что он еще не знает об этом. Она пригвоздила его к месту своей улыбкой «с Тесс шутки плохи».

— Вилл, я была возмущена тем, что вы не взяли меня партнером, как обещали. Но я сказала себе, что это было честное состязание, в котором я потерпела поражение. Однако потом, когда меня отстранили от дела Эйлин Макдональд, я поверить не могла, что такое возможно.

Вилл взял ручку и начал вертеть ее в пальцах, лицо его приняло выражение отеческого терпения. Ничего, очередной выпад, он справится.

— Поэтому, когда на прошлой неделе меня пригласили прийти побеседовать о работе в «Ганноверсе» с жалованьем в сто тысяч в год, вы, наверно, можете догадаться, как я ответила на их приглашение.

Тесс заметила, что целиком завладела вниманием Вилла. Она начинала получать все большее удовольствие от происходящего.

— Сколько, вы сказали? — спросил он.

— Думаю, вы слышали, Вилл. — Она пристально посмотрела на него. — Пару месяцев назад я не обратила бы внимания на их предложение. Я верила в эту фирму и в те принципы, за которые мы стояли. Но все изменилось, так ведь, Вилл? — Он слушал, смущенный, красный, к ее великому удовлетворению. — Вы недостаточно цените меня как юриста, чтобы сделать своим партнером, меня бесцеремонно отстранили от дела, которое я практически выиграла. Поэтому у меня нет выбора, я вынуждена рассматривать их предложение очень и очень серьезно.

Она встала, заметив, что покровительственной манеры Вилла как не бывало.

— «Ганноверс» дал мне время подумать до завтрашнего вечера. Я предлагаю то же самое вам. Подумайте хорошенько, хотите ли вы, чтобы я ушла работать в «Ганноверс», или готовы сделать меня партнером, как обещали?

— Послушайте, Тесс, — начал оправдываться Вилл. На его лице возникло выражение искреннего огорчения при известии об этом коммерческом произволе. — Даже если мы сделаем вас нашим партнером, мы никогда не сможем выплачивать вам такое жалованье.

— И не надо, Вилл, спасибо. Деньги — это же не все, так ведь? — Она торжествующе улыбнулась. — Во всяком случае, я привыкла так думать. Вы могли бы предложить мне много других возможностей. — Она вышла, уверенная в победе. Стивен был прав: Вилл Кингсмилл — очень слабый человек.

Стивен положил трубку и улыбнулся про себя. Бетси Броновски заглотила наживку. Покупательница духов из Блумингсдэйла, славящаяся своей несговорчивостью, кажется, оценила его маркетинговый ход. Стивену оставалось только надеяться, что его выдумка понравится Хьюго и Джозефине. Он понимал, что бежит впереди паровоза, предлагая идею Бетси, прежде чем изложил ее своему начальству, но иногда надо идти на риск. Заключая хорошую сделку, часто приходится говорить каждой стороне, что другая уже согласна на те или иные условия.