Ольга Мариуц - Любовь по объявлению
— В смысле? — Ксения подняла голову от камешков и уставилась на колдунью.
— Вы не получили ответ на свою записку, — объяснила та. — Хотя и очень ждали. Видите этот синий камешек? Он символизирует ваше мучительное ожидание. Если бы он ответил вам хоть как-то, пусть даже посмеялся над вашим чувством… Вы бы пострадали, пострадали и забыли. Вы пережили бы эту любовь. А так…
— А так что? — непонимающе спросила Ксения.
— А так вы до сих пор ждете ответа на свое признание.
— Нет, — отказалась вдруг Ксения. — Ничего я не жду. Мы были детьми. При чем здесь то, что я… что у меня не ладится личная жизнь?
— Она устроится, как только вы получите ответ, — пообещала Мириам.
— Но я не могу его получить! — отчаянно возразила Ксения. — Это было очень давно. Как я могу его получить?
— Ждите, — сказала Мириам.
И, смешав камешки, ссыпала их в шкатулку.
— Подождите, — прижав руки к груди, попросила Ксения. — Я ничего не поняла. А «венец»? Вы будете снимать «венец»?
— Венец исчезнет, как только вы получите ответ, — сказала Мириам и, отвернувшись от Ксении, перевела взгляд своих голубых глаз на Александра.
— Я передумал, — торопливо отказался он.
— То есть? — удивилась колдунья. — Вы не хотите, чтобы я поработала с вашей проблемой?
— Он хочет, — стараясь скрыть разочарование, мужественно сказала Ксения. — Все нормально, работайте.
Александр предупредительно поднял ладонь:
— В другой раз.
— Что-то случилось? — В голосе Мириам послышались подозрительные нотки. — Вам не понравился мой метод?
— Методы могут быть самые разные, я понимаю, — сказал Александр. — Просто у меня разболелась голова.
— Я сниму вам головную боль, — пообещала Мириам.
— Извините.
Он поднялся и потянул Ксению за рукав. Когда они шли по дорожке к калитке, Мириам смотрела им из окна вслед — он чувствовал ее взгляд.
Он знал, что ему необходимо вырваться из-под контроля. Он не обвинял Ксению — она искренне желает ему добра. Но добра в своем понимании. Конечно, неудачи случались у него и раньше, но это были ЕГО неудачи. Он точно знал, что это — его невезение. С вмешательством Ксении судить о чем-либо было вообще сложно. Кто виноват в том, что все его попытки наладить личную жизнь, которые он предпринимал в последнее время, проваливались? Он сам, Ксения или они оба? Нужна чистота эксперимента, а добиться ее в такой ситуации сложнее всего. Но так может продолжаться до бесконечности. У Ксении свои взгляды на жизнь и свои принципы, которые не могут не отличаться от его взглядов и его принципов. Хотя кто заставляет его идти на поводу? Кто сказал, что он обязан отчитываться перед Ксенией абсолютно во всем?
Александр бросил на столик пачку неразобранных писем, поставил рядом пепельницу и закурил. Он курил с удовольствием, с ощущением свободы, которая вдруг свалилась на него. Даже вкус сигареты показался ему совершенно иным — более полным и острым. Он аккуратно загасил окурок и взял в руки письма. На какое-то мгновение ему показалось, что без Ксении он не сможет разобраться ни в одном из них, но Александр сразу же прогнал от себя эту мысль. Безусловно, он привык к удилам, которые она на него нацепила, но пришло время сбросить их.
Он не успел раскрыть первое письмо, как зазвонил телефон.
— Привет, — сказала Ксения, и Александр подумал, что не ошибся. Ксения на расстоянии почувствовала, что удила ослабли и даже провисли, и ей хотелось удостовериться в своих предчувствиях. — Чем занимаешься?
— Чем я могу заниматься? — очень натурально удивился Александр, прижимая трубку к уху плечом и распечатывая конверт, обратный адрес на котором отсутствовал. — Дописываю материал.
— На завтра? — удивилась Ксения. — Ты же сдал.
— На понедельник, — соврал Александр.
До понедельника оставалось несколько дней, и он даже еще не заглядывал в папку с заказами. Слава Богу, Ксения не додумалась спросить тему, над которой он «трудится в поте лица».
— Я не знаю, что делать с этой автостоянкой, — пожаловалась она, имея в виду материал, над которым сама мучилась вот уже вторую неделю. — Обе стороны правы — и жильцы дома, и заказчики.
— Пройдись еще по документам, — посоветовал он, пытаясь добыть из конверта фотографию.
— Пройдусь, — вздохнула она. — Завтра. Фотографии в конверте не было. «В принципе, какая разница? — подумал он. — Даже интереснее».
— Ну, пока? — скучно спросила Ксения.
— Пока.
Ксения положила трубку, а он стал читать письмо. Девушку звали Мила. Телефона у нее не было, но она предлагала встретиться в маленьком ресторанчике «Сакура», который располагался на окраине, вдали от суетливого и шумного центра города. Александр посмотрел на дату и поразился тому, как вовремя взял в руки это письмо. Опоздай он хотя бы на день — и эта встреча могла бы не состояться.
Со стороны ресторанчик выглядел неприметно, но внутри его было достаточно нарядно, хотя и без излишней помпезности, присущей большим фешенебельным ресторанам. Здесь царила спокойная, почти домашняя обстановка.
В зале негромко играла легкая успокаивающая музыка, приглушенный свет создавал приятную интимную атмосферу. Вдоль стены, напротив входа располагался шикарный бар, предлагающий всевозможные напитки на любой вкус, большую часть которых Александру еще не довелось попробовать. Не менее шикарная барменша с рыжими вьющимися волосами, несомненно, являлась главным украшением и гордостью «Сакуры». Но нелогично было заглядываться на барменшу, ожидая «прекрасную незнакомку», которая назначила встречу ему лично.
Ожидая заказ, Александр силился понять, что же ему все-таки мешает по-настоящему расслабиться. Он посмотрел в сторону бара и сразу же понял, что все это время подсознательно держало его как на привязи. За барной стойкой на высоком стуле сидела ранее им не замеченная очень красивая девушка в длинном узком платье и несколько манерно потягивала через соломинку коктейль. И, самое интересное, Александр сразу же определил, что она откровенно с ним флиртует. Он не без удовольствия наблюдал, как изящным движением руки, демонстрируя запястье, девушка поправляет прическу, слегка встряхивая головой, отчего по плечам рассыпается волна густых и блестящих черных волос. Затем, развернувшись в пол-оборота и немного отклонившись назад, выпятила вперед небольшую, но привлекательной формы грудь. Платье на ней переливалось мелкими, но очень яркими блестками, и Александр никак не мог определить его цвет: то ли черное, то ли густовишневое. Остро блеснуло белыми лучиками ожерелье на шее.
«Неужели бриллиантовое?» — промелькнуло в уме.
