Евгения Чепенко - Кровь решит за нас
В косяк дважды стукнули. Она обернулась и засмеялась.
— Пап, ты чего? Заходи.
***
31 декабря
Вторник
— Ты уверена, что не хочешь пойти вниз ко всем? — шепнул Саша, протягивая бокал с соком девушке и вытягивась рядом с ней на кровати. Она отрицательно покачала головой.
— Как встретишь Новый год, так его и проведешь. Я хочу встретить его в твоих объятиях, а не с бабушками и родителями. Я их всех, очень-очень люблю, но с тобой хочу больше!
— А я в тебе, — парень улыбнулся, хитро глядя в черные, горящие желанием глаза, и невзначай пролил на нее вино. Девушка вздрогнула, тихо рассмеялась, стараясь не разбудить сына. Со сбившимся дыханием наблюдала, как он склонился и слизал алые капли с ее живота и груди, выгнулась, еле слышно застонав.
— Даже так? — шепнул Саша, забирая из ее рук бокал и убирая в сторону. Пожалуй, что давать и вовсе не стоило, отвлекает только. Потянул ее за ноги вниз, заставив вытянуться под ним на кровати в полный рост. Наташа блаженствовала под ласковыми прикосновениями рук, губ и языка. Ей нельзя было вино, зато вот это пьянило гораздо сильнее и эффективнее. Не удержавшись, она застонала вслух и тут же получила потрясающий тягучий поцелуй.
Муж отстранился, в слабом свете ночника девушка разглядела любимые зеленые глаза с явными искрами хитрости. Она испуганно распахнула ресницы. Когда он так смотрел, это означало только одно. Ихнее высочество фантазия выдумал еще что-то эдакое и собирается воплотить это в жизнь. Не то, чтобы Наташа не любила все то, что он умудрялся с ней вытворять, любила и даже очень, и сходила с ума от удовольствия, но как-то… Предупреждать он привычки не имел.
Саша улыбнулся, разгадав ее мысли.
— Ты же мне веришь?
Она кивнула.
***
1 января
Среда
— Двенадцать! — радостно воскликнули три женских голоса.
Нина рассмеялась.
— Посуду не побейте.
— Так на счастье же, — Анна Андреевна скромно улыбнулась. Сергей поднес свой бокал к ее ближе. Он никогда не выспрашивал у Татьяны точную историю этой женщины, он знал только две вещи, которых, в целом, всегда хватало. Во-первых, Анна потеряла своих детей и мужа, ну, а во-вторых, она за последние годы стала членом семьи и любимым членом семьи. Только она могла угомонить или помирить двух остальных, не в меру темпераментных и непреклонных особ. Именно потому, когда становилось заметно, что Анна ощущает себя лишней, чужой, он, и не только он, вся семья старались по мере сил доказать ей обратное. Более всех, конечно, это удавалось Мишке, тот и вовсе не интересовался кровь — не кровь, тянулся и улыбался, а большего пожилой женщине нужно не было.
Из раздумий его выдернула Нина, встав из-за стола и осторожно проведя по его спине ладонью. Информации добавил многозначительный и многообещающий взгляд, брошенный из-под ресниц. Сергей бегом поставил богал и вскочил со стула, едва не опрокинув его.
— Сын, как слон! — обрадовалась Анна Витальевна. — Нина вон как невзначай позвала и даже глазками стрельнула. Грациозная, ну, чисто лань. А ты — носорог неповоротливый!
Три пожилые женщины склонились друг к другу и захохотали. Сердитый Сергей отправился следом за женой.
— Иногда мне кажется, что где-то в подвале они спрятали свой котел и ждут полнолуния!
Нина улыбнулась, рывком затащила мужа в комнату, плотно закрыла дверь и прижалась к нему.
— С Новым годом, господин начальник.
Он поморщился.
— Не называй меня так.
— А в кабинете ты не возражаешь, особенно если наедине.
— Это в кабинете, — Сергей на мгновение отстранился зажег ночник и приподнял жену над полом. От неожиданности она взвизгнула. — Сейчас хочу побыть подчиненным.
Женщина довольно улыбнулась.
— Значит, я могу распоряжаться своим всесильным так как захочу?
— Тебе нравится именно такая формулировка?
— И никакая иначе. Так могу?
Он кивнул.
— Ух, ты! — Нина закусила нижнюю губу. — Тогда я хочу…
***
— О боже, — Наташа вжалась в грудь мужа, стараясь приглушить смех. — Чего они там делают?
— Ну, судя по звукам…
Девушка поспешно зажала ему рот рукой.
— Нет. Я не хочу знать.
Саша лизнул ее ладонь, она возмущенно отдернула кисть и легла рядом, положив на него голову.
— Ужас.
— Почему? Любопытная фантазия, я бы не про…
— Нет! — окрик вышел громче, чем требовалось.
— Сына разбудишь.
Наталка взглянула в смеющиеся зеленые глаза, но определить дразнит он ее или и впрямь собирается взять на вооружение случайно услышанное, определить не смогла. Если он желал от нее что-то скрыть, он скрывал. Она вдруг вспомнила важную вещь, о которой за последний месяц учебы как-то забыла.
— Саш, мне, наверное, рассказать тебе надо.
Парень насторожился, вмиг став серьезным, обнял ее.
— Что?
— Помнишь, ты встречался с Яной?
— Да, — Наталке не составило труда по голосу определить, что тема для него не самая приятная. Он не любил вспоминать ни об одной девушке до нее. Не суть. Один раз придется, ему надо знать.
— Помнишь, она мне дико не нравилась?
— Да.
— А помнишь, как ты шуткой спросил, не ревную ли я?
— Нет. Я разве такое говорил?
— Сказал… — она прочертила пальцем линию вдоль его тела. — Ты тогда был прав.
— Что? — Саша подпрыгнул, уложил ее на спину и навис сверху, пристально вглядываясь в глаза. Девушка молчала, просто не зная, что еще сказать. — Поясни, пожалуйста, — так и не дождавшись ответа, попросил он.
Наташа пожала плечами, отвела глаза в сторону.
— Чего там пояснять? Ты же всегда рядом, ну, и сам подумай, с самого детства никто не шел с тобой ни в какое сравнение. Все были какие-то не такие… Вот я, наверное, и влюбилась. Я ж знала, что сестренка и все, а Яна красивая и было немножко больно, не удержалась тогда.
— А потом? — Санька ненавидел себя до глубины души. Немножко больно? Когда любишь, не бывает “немножко”. Как можно было быть таким кретином?
— Потом мне стукнуло пятнадцать, и я как-то сумела переболеть.
— Девочка моя, — шепнул он, приподняв ее с постели и прижав к себе. — Прости меня.
— С ума сошел? Я же просто рассказала, чтоб вроде как не скрывать. Да, и потом, чего бы ты со мной мелочью четырнадцатилетней делал? На карусели водил и мороженным кормил?
Саша невесело усмехнулся.
— Лучше б я тебя на карусели водил и мороженным кормил, чем делал то, что делал.
Она обняла мужа.
— А мне все нравится. Пусть будет так, как есть.
— Я люблю тебя.
